— Как называется эта бухта? — решила она зайти издалека.

— Нет у неё названия, и перестань уже крутить катушку.

Вика подёргала спиннинг.

— Мне кажется, уже клюёт!

— Ничего подобного. Сиди спокойно и не дергайся, рыбачка Меган. — Слейд принялся насаживать зёрна на свой крючок, когда поплавок снова дёрнулся. — Крути! Теперь точно клюёт. — Виктория с азартом схватилась за колёсико спиннинга. — Скорее! — подгонял ей Слейд.


— Какая тяжёлая! Может, это акула?

Мужчина с быстрым вздохом резво выдернул у неё из рук спиннинг и волшебными, не поддающимися рациональному объяснению движениями принялся то натягивать, то, наоборот, чуть отпускать леску, выуживая из воды уже очевидно бьющуюся под самой поверхностью длинную серебристо-блестящую рыбину.

Наконец, когда до неё оставалось не больше метра, он резко дёрнул — и ух улов повис в воздухе, трепеща хвостом и извиваясь.

Виктория завизжала от восторга.

— Моя красотуля! Ура!

— Пара фунтов, не больше, — Слейд помог ей вытащить добычу.

— А кто это? Окунёк?

— Нет, зубарик.

— Красавчик, — поцокала языком Вика, глядя как рыбу снимают с крючка. — И… счёт 1:0 в мою пользу.

Слейд усмехнулся:

— Новичкам всегда везёт.

— Предлагаешь пари? Если я поймаю больше, то имею право спросить тебя о чём угодно и получить подробный ответ!

Выражение лица мужчины не изменилось. Он медленно кивнул:

— А если выиграю я, то, когда в следующий раз мы поедем в Каламос, попытаемся разузнать, кто ты такая.

Вика сжала пальцы так, что побелели костяшки. Так вот чего ему хочется на самом деле!

— Понимаю… Мечтаешь побыстрее от меня избавиться! — она выпустила из рук удочку и сгорбилась, уткнув подбородок в колени.

— Мне хочется, чтобы ты наконец всё вспомнила. — Девушка вздрогнула и напряглась, когда её плеча коснулась горячая рука Слейда. — Твои родственники, наверное, с ума сходят.

— Нет у меня никого, ясно? — Виктория до сих пор никого не вспомнила, кроме Карла. Значит, почти наверняка её никто не ищет.

Слейд тихонько погладил её плечо и убрал руку.

— И да, — тихо добавил он, — я хочу, чтобы ты уехала. Это не место для молодой красивой девушки. — Сердце Виктории ухнуло вниз, а потом взлетело к горлу. Он только что признался… он… — Но я вовсе не намерен тебя прогонять… Спрашивай, — неожиданно приказал Слейд. — Можешь спросить сейчас всё, что угодно. Но только один вопрос.

Виктория развернулась к нему:

— Я знаю, что произошло на этом острове! Мне уже рассказали. И о том, как ты винишь себя в смерти жены. Как сходишь с ума. Ты хранил ей верность все эти годы. Она давно тебя отпустила, Слейд. По-другому быть не может. Теперь ты имеешь право быть свободным! Прошлого не вернуть, ты это понимаешь? Не вер-нуть! — она произнесла последнее слово по слогам.

Слейд молчал, его золотистое от загара лицо помрачнело. Чем дольше длилось молчание, тем яснее становилось, что ответа Виктория не дождётся. Зря она начала этот разговор и влезла к нему в душу…

— Глупая девчонка, ты хоть знаешь, что Кэтрин… была беременна? — произнёс он наконец, словно в трансе перебирая пальцами леску. — У нас должен был родиться сын. — Помертвев, Виктория вцепилась в бортик катера. — Кэтрин никогда не отпустит меня, Меган, слышишь? — его голос стал хриплым и каркающим. — Никогда!

Слейд смотрел на неё невидящим взглядом. Чужим, безумным, холодным. Голубые глаза застыли, будто превратились в кусочки льда. Виктория сидела, сжавшись в комок. Нет, она должна растопить его сердце, должна вернуть к жизни! Чего бы ей это ни стоило

Глава 27

Макс


Сегодня был его день рождения, но Макс не праздновал, не планировал вечеринку, не принимал звонков и подарков от приятелей. По правде говоря, он попросту забыл. Все мысли были только о Нине. Её поисками занимались уже несколько детективов — тщетно, сводные брат и сестра бесследно исчезли. Но, чёрт побери, это же не иголка в стоге сена, это два взрослых человека! Быть того не может, что их никто не видел! А камеры слежения для чего существуют? Они стоят вдоль всех трасс.

Дом сводного брата на Золотых песках пустовал уже больше года. Поначалу Макс хотел туда съездить, но потом отбросил эту мысль, решив, что туда сводный брат вряд ли повезёт Нину. Полицию привлекать тоже казалось бесполезным, у них не было повода подозревать Алексея.

Макс, конечно, не терял надежды, что девушка всё вспомнит, но что тогда? Множество тревожных вопросов теснилось у него в голове. Как поведёт себя Алексей, которому адвокат так и не успел рассказать, что Нина с Викторией — родные сёстры? Что брат задумал? Какие у него планы в отношении Нины? Вдруг он попытается её соблазнить?

Макс решил вылететь в Москву, чтобы встретиться с родственницей девушки. Частный детектив узнал, что Нина жила у старой тёти до того, как перебралась в квартиру к своему бойфренду, который погиб в том же кораблекрушении. И теперь считал, что как минимум обязан сообщить старушке, что её племянница жива, и, может быть, оказать материальную поддержку. Главное, чтобы это не слишком растревожило пожилую женщину, хватит уже с них трагедий. Даже хорошие новости нужно сообщать деликатно.

Впрочем, мысли о том, как воспримет всё происходящее сама Нина, когда всё вспомнит, тоже не давали молодому человеку покоя. Вдруг она возненавидит заодно и самого Макса? Может, и слышать о нём не захочет…

Эти мысли постоянно крутились в голове. Но довлело всё же беспокойство, бесконечные рассуждения о том, где сейчас Нина, как её искать? А что, если сейчас она уже у себя дома и оплакивает своего погибшего возлюбленного?

Подгоняемый переживаниями и желанием увидеть её снова Макс мчался в аэропорт.

Когда ему в очередной раз позвонила Лена, он твёрдо решил расставить все точки над i. Они не могут больше встречаться.

— Доброе утро, Мася… — Мужчина поморщился — терпеть не мог это прозвище. — С днём рождения, милый! Я тебя уже неделю не видела. Всё никак не могу до тебя дозвониться. Когда же мы встретимся?

Голос любовницы был до отвращения сладкий и приторный. И Макс вновь спросил себя, чувствовал ли к ней что-нибудь на самом деле или лишь пытался забыться в её объятиях? Ответ теперь казался очевидным.

— Лен, у меня умер отец и пропала сестра. Тебя, похоже, совсем не волнует моё состояние.

— Что ты такое говоришь?! Да я места себе не нахожу, только об этом и думаю… — Так он ей и поверил. Впрочем, какая разница? — Отпразднуем, когда вернёшься, ладно? У меня есть для тебя подарок.

— Не жди моего возвращения. У меня есть другая, — просто ответил Макс и отключил связь.

Ни грусти, ни сожаления от этого расставания он не почувствовал.

Когда водитель остановил машину у здания аэропорта, Макс схватил кейс и поспешил к входу. И, чёрт возьми, он не собирался праздновать свой день рождения!

* * *

Дверь ему открыла приятная пожилая женщина со спокойным добрым лицом и умными карими глазами.

— Добрый вечер, — поздоровался Макс. — Вы Татьяна Васильевна?

Она смотрела на него несколько мгновений, не моргая и не отвечая.

— Господи, быть не может, — наконец пробормотала она и прижала руку к груди. — Вы Максим… Батурин?

Настал его черед удивляться.

— Угадали, — он терялся в догадках. Откуда ей это известно? Может, Нина уже здесь? Татьяна Васильевна продолжала смотреть на него, не отводя взгляда. — Значит, вам уже известно, что ваша племянница жива?

— О Господи, — ахнула родственница, прижав руку к сердцу. — Господи, я так и подумала, как только вас увидела…

Она хотела ещё что-то сказать, но губы её задрожали, подбородок затрясся. Макс поспешно подхватил старушку под руку.

— Вы не волнуйтесь! С Ниной всё хорошо, — зачастил он.

— Сюда, пожалуйста, — сквозь слёзы прошептала Татьяна Васильевна, указывая на дверь.

Недоумевая, откуда той известно его имя, молодой человек помог женщине дойти до комнаты и усадил её на обтянутый зелёным сукном диван. Всхлипнув в очередной раз, она сжала руку Макса:

— Где же сейчас Ниночка? В больнице?


Пальцы старушки дрожали, лицо было бледным.

— Нет, нет, успокойтесь же. Есть какие-нибудь капли?

— На кухне, в холодильнике… — слабым голосом прошептала она, явно всё ещё не в силах прийти в себя.

— Я сейчас… — Макс побежал за лекарством. Когда вернулся с «Корвалолом» и стаканом воды, лицо Татьяны Васильевны уже освещала улыбка. Мужчина накапал едко пахнущую ментолом жидкость в стакан и протянул его старушке: — Выпейте.

Она послушно выпила, запрокинув голову, а потом решительно проговорила:

— Не томите, Максим.

— Нина жива, она потеряла память. Её опознал мой брат, осматривая жертв кораблекрушения. Не представляете, оказывается…

Он принялся подробно рассказывать о произошедшем, исключив при этом детали о поведении Алексея и сам факт того, что Нина исчезла вместе с ним.

— …а сейчас ваша племянница восстанавливает здоровье в санатории в Сочи.

Татьяна Васильевна достала из кармана платок и шумно в него высморкалась.

— Почему же она мне до сих по не позвонила?

Мужчина ободряюще улыбнулся:

— Она должна сначала вас вспомнить, а потом обязательно позвонит. Я уверен! — Женщина принялась кивать. — А откуда вы меня знаете? — задал интересующий его с самого начала вопрос.

Но вместо ответа Татьяна Васильевна неожиданно поднялась:

— Идёмте. Я вам покажу…

Макс молча последовал за ней.

* * *

Комната его сводной сестры оказалась небольшой, но уютной. Пол украшал тёмно-бордовый палас в тон занавескам. На стенах висели то ли вырезки из журналов, то ли плакаты — было плохо видно в полутьме, но как только Татьяна Васильевна включила свет, Макс изумлённо открыл рот: с плаката на него смотрело собственное лицо.