— Доброе утро! Я по-прежнему ничего не помню. — Едва я это сказала фальшиво бодрым тоном, оба напряглись и залопотали одновременно.

Доктор — на английском, брат — на русском. Я остановила взгляд на враче. Брат при этом ожидаемо умолк, но внимательного взгляда с меня не свёл.

— Доброе утро, дорогая Виктория. Сегодня я проведу небольшое обследование. Ваше МРТ не показало никаких физических травм. Эта амнезия вызвана травмой эмоционального характера. Скорее всего, у вас краткосрочная потеря памяти. Но я понимаю, каково это — находиться в родном доме и ничего не узнавать. Мы приложим максимум усилий, чтобы вы поскорее всё вспомнили!

Он всё бубнил и бубнил, а мне от этих заезженных, многократных, уже навязших в зубах уверений стало тошно.

— Может, тебе нужно отвлечься? — Лёша замети, как изменилось выражение моего лица, поспешно встал и подошёл навстречу. Положил руки мне на плечи и, глядя в глаза, тихо проговорил: — Давай немного прокатимся по побережью? Это пойдёт тебе на пользу. Заедем в твой любимый ресторан.

— Неплохая идея, — охотно поддержал его доктор Ринос. — Нужно избегать лишнего стресса. — При этом в глаза он почему-то не смотрел, я давно заметила, что с тех пор, как мы уехали из клиники, врач как-то сконфуженно неловко чувствует себя в моём присутствии. То лебезит, то нервничает и неизменно отводит взгляд. Даже свои медицинские процедуры он проводил будто нехотя, только для проформы.

Я убрала руки брата, повернулась к врачу и решительно проговорила:

— Вы имеете в виду отца? Нет, сейчас об этом не может быть и речи. Ему нужна постоянная поддержка!

Врач сконфуженно потупился, и щеки его залил какой-то неприятный горячечный румянец. Хотя, откровенно говоря, я не видела для этого никаких причин. Ведь он не лечил моего отца, следовательно, не отвечал за состояние его здоровья.

— С ним Макс и медперсонал, — вступился за Риноса Алексей. Я вспыхнула и попыталась поймать его уж очень заботливый, сочувствующий взгляд. Они как сговорились. Впрочем, так наверняка и было… И мне это не нравилось.

— Я и так развлекалась две недели, — резко отрезала я, — в то время как отцу становилось всё хуже и хуже. До сих пор не могу поверить, какой была эгоисткой! Жила только для себя…


Лёша скривился и поспешно прервал мою, полную раскаяния речь:

— Ты слишком критично к себе относишься! Нельзя назвать эгоистом человека, который столько сделал для семьи. — Он принялся перечислять: — Начнём с того, что ты помогла мне найти спонсоров для проектировочного бюро, и потом этот дом полностью преобразился благодаря тебе — твоим дизайнерским способностям…

— Так вот кто я по образованию! — в голове тотчас возникло нечто, напоминающее огромный чертёж странной конструкции. Я наморщила лоб, пытаясь вспомнить детали.

— Ландшафтный дизайнер, — с гордостью объявил брат. — После завтрака я покажу тебе сад. А потом начнётся терапия с доктором Риносом. Тебе нужно побольше положительных эмоций! Это сейчас самое главное.

Но вот что странно… то, что я вспомнила, не напоминало ландшафт, скорее, гигантское судно… Судно, судно… Что же это могло быть, я что имела какое-то отношение к кораблестроению? Но как такое возможно…

И тут вдруг раздался резкий голос Макса, заставивший нас всех обернуться в его сторону, а меня — отбросить размышления.

— Почему бы не привезти Вике её собаку?

Сводный брат стоял у входа, скрестив на груди руки. На этот раз выражение его лица было серьёзным. Не злым, не насмешливым, а просто серьёзным.

— Ты больше всех разбираешься в амнезиях? — хмыкнул Алексей, его голос так и сочился сарказмом, но Макс смотрел лишь на доктора Риноса.

— Кто, как не любимый питомец, поможет хозяйке справиться со стрессом?

— Да, конечно. Good idea! It’s all for the better, — забормотал доктор, смешивая русский с английским.

— Вика, если ты хочешь побыть с отцом, я могу съездить за Фриской. Тебе пойдёт на пользу её присутствие, — Макс посмотрел на меня таким взглядом, что от макушек до пят пробежала волна тепла.

Неужели он больше не сердится? К щекам прилила кровь.

— Спасибо, — промямлила я, не зная, как отреагировать на его предложение. — Надеюсь, с… Фриской, — боже, какое дурацкое имя, где я его выискала? — …всё в порядке. Кто-то ведь ухаживал за ней всё это время?

— О да, — поспешно заверил меня Алексей, сверля Макса злобным взглядом. — Целый штат прислуги! Мы можем отправить шофёра. Вика вряд ли в восторге от мысли, что ты начнёшь шарить у неё дома. Просто не хочет об этом говорить в присутствии доктора Риноса.

— У Вики нет проблем с этикетом, в отличие от тебя…

Я вспыхнула. Опять они ссорятся из-за меня.

— Может, нам с доктором Риносом выйти, чтобы вы обсудили это без нас?

— Не нужно, дорогая, — прежде чем кто-нибудь ответил, Макс подошёл и, нагнувшись, коснулся губами моей щеки. — Думаю, тебе не помешает немного нежности от сводного брата. А то тебя поддерживает только Алекс…

Поцелуй был мимолётным. Не глядя ни на кого, Макс быстро покинул кухню, хотя мне уже не хотелось, чтобы он уходил… И появилось ощущение, что мир перевернулся и никогда не будет таким, как прежде, словно что-между нами протянулась какая-то ниточка. И чем дальше удалялся Макс, тем сильнее мне хотелось следовать за ним.

Глава 18

Макс


Глядя на залившуюся румянцем сводную сестру, он не верил своим глазам. С каких это пор её смущали поцелуи? Он ожидал чего угодно — пощёчины, ругани, каких-нибудь немыслимых обвинений, но не этого.

Вика смутилась, будто и вправду совершенно его не помнила. Никогда раньше он не видел такого выражения на лице младшей сестрёнки. В её глазах было нечто волнующее и такое новое, что Макс хотел лишь одного — вновь почувствовать вкус её нежных губ.

Стараясь справиться с нарастающим желанием, он поспешно, даже, пожалуй, чересчур быстро, покинул кухню. Нет, нужно обязательно привезти сюда Фриску. Вначале Макс хотел лишь досадить этим сводному брату, который всегда морщился при виде мелкой собачонки и спешил покинуть комнату до того, как та начнёт тянуть его за штанину. Сейчас же действительно хотелось сделать приятное Вике. Что-то такое, отчего она, возможно, улыбнётся и благодарно посмотрит на него, а может быть, даже обнимет или просто возьмёт за руку. Пора было признаться себе в том, что ему отчаянно не хватало её прикосновений.

Заметив у дверей холла молодого шофера, Макс подозвал его к себе:

— Костик, у меня для тебя поручение…

* * *

Ближе к вечеру водитель вернулся с бесновавшейся в его руках Фриской. Собачка повизгивала, словно предчувствуя встречу с хозяйкой. Впрочем, она всегда была невротичной, взбалмошной и импульсивной. Совсем как её хозяйка.

— Держите, всего меня обслюнявила, — пожаловался Костя. — Пойти поискать вашу сестру?

— Нет, я сам передам. Она сейчас у отца.

Макс взял собачку и отпустил шофёра. Та тут же залилась благодарным лаем и попыталась облизать его руки. Видимо, долгое отсутствие хозяйки и знакомых лиц привело собаку в чувство, несколько убавив щенячьего эгоизма.

— Ш-ш-ш, Фрис, погоди немного.

Та, будто правда что-то поняла, довольно устроилась у него на рукаве и перестала поскуливать, прикрыв глаза-бусинки.

Макс направился наверх — в восточную спальню.

Вика проводила у отца почти всё время, что продолжало удивлять не только Макса, но и остальных. Её словно подменили, ещё недавно она и слышать не хотела ни о каких болезнях и никогда в жизни ни за кем с такой заботой не ухаживала. Вика вообще боялась таких тем и, очевидно, брезговала, не слишком-то силясь скрыть свои чувства. Теперь же она сидела у постели больного, с тревогой вглядываясь в осунувшееся папино лицо, поила его с ложечки бульоном, когда тот просыпался, и даже лично звала медсестру, когда та опаздывала на процедуры хотя бы на минуту.

Сама же она при этом все больше бледнела и, кажется, даже худела. Будто забирая часть страданий отца.

— Поешьте, я приготовила ваши любимые сырники, — уговаривала её Надежда, но сестра лишь отмахивалась.

Алексей сновал по комнате с недоуменным выражением лица.

— Отец всё равно спит, тебе нужно подышать воздухом, — громко шептал он, наклоняясь над сестрой.

И лишь Макс не пытался на неё давить, хотя в груди нарастало непонятное волнение. Ему уже дважды звонила Лена, но он так и не взял трубку, по-прежнему находясь в комнате рядом с Викторией, почти кожей ощущая исходящие от неё волны сострадания и желания помочь отцу.

Он вышел лишь для того, чтобы поговорить с финансовым директором и отдать ему несколько важных распоряжений. И тут как раз подоспел Костик с Фриской. Макс возвращался в комнату отца весь в предвкушении. Теперь ему точно удастся заставить Вику улыбнуться!

Он зашёл в спальню и к своему облегчению не обнаружил там Алексея. Покачиваясь в кресле, девушка сидела у отцовской постели.

— Смотри, кого я тебе принёс…

Вика повернула голову на звук его голоса, и в глазах её отразилось смятение.

— Ой, кто это у тебя на руках? — пробормотала она неуверенно и поднялась.

— Твоя любимица!

Макс снял с рукава отчего-то не желавшую просыпаться Фриску и протянул её сестре. Не успела она взять собачку на руки, как та вдруг предупреждающе зарычала и недовольно гавкнула.

Вика испуганно подалась назад.

— Господи, она кусается?!

— Нет, что ты… добрее Фриски зверя нет.


Вот удивительно, это они все считали собачонку избалованным комком шерсти, который неплохо было бы призвать к порядку. Сестра же в ней души не чаяла и уверенно уверяла всех, что её собака — самое очаровательное создание на всём белом свете.