Подобные визиты в душевую продолжались в течение нескольких недель с завидной регулярностью - они оба не пропускали ни единого дня занятий, причем ее поначалу весьма задевало, что шкафообразный партнер очень мало с ней общается, обходясь всего парой односложных фраз, и только потом она сообразила, что парень, скорей всего, просто принимает ее за какой-то новый экзотический тренажер. Тане пришлось с этим смириться - визиты в душевую ей весьма нравились. Вообще, она была благодарна ему за то, что он хотя бы не отказывался от связи с ней - ведь у этих завернутых мальчиков в голове могло происходить что угодно, - вдруг он решил бы, что тратит на нее слишком много протеина и драгоценных калорий, орошая ее рот своим бесценным семенем...

Когда же он внезапно исчез, Таня долго не могла взять в толк, куда он подевался и в чем она перед ним провинилась - ведь ей удалось-таки под конец заставить его проявить интерес и к ее телу. Так она недоумевала, пока какой-то сердобольный посетитель спортзала, видя ее растерянные озирания по сторонам, сжалившись, не поведал ей, в чем дело. Оказывается, какой-то доброхот шепнул ее спортивному возлюбленному, дочерью кого она на самом деле является, а поскольку имя ее отца было более чем хорошо известно в городе, потрясенный бедолага-культурист, забросив тренировки и даже не потребовав возврата денег, уплаченных за два месяца вперед, поспешно скрылся в неизвестном направлении...

А ее любимый мастодонтик просто уехал к родственникам в деревню, надеясь переждать там возможный скандал с последующими розысками негодяя, который столь запросто похаживал в душевую с дочерью не кого иного, как самого Мышастого. Черт с ней, спортивной формой, ведь при неудачном раскладе пришлось бы заботиться о сохранении здоровья вообще, как такового! Подумать только... Он и представить себе боялся, что может сделать с ним разъяренный пахан, узнай он о том, что какой-то культурист в какой-то обшарпанной душевой кабинке запросто засовывал в рот его горячо любимой доченьки некий мужской предмет весьма специфического характера. Ведь помимо своей мужской функции, с толком используемой этой сумасбродной девицей, природа предусмотрела ему функции и несколько иные - например, то же мочеиспускание... Татьяна даже и рассердиться толком на этого глупца не смогла - лишь подивилась лишний раз популярности и могуществу имени своего папочки, проявившимся с такой неожиданной и отчасти смешной стороны.

Конечно, если бы у незадачливого любовника имелась возможность высказать свою точку зрения, он бы наверняка рассудил иначе. Какой уж тут смех...

И вот, с интересом разглядывая мышцы Толика, ей к месту или не к месту вспомнился тот, по-своему весьма романтический эпизод, который в ее жизни имел место быть. Интересно бы узнать, - подумалось ей, - а не сидит ли ее мастодонтушка до сих пор в своей деревне, оголодав, превратившись в худенького скелетика и трясясь от страха... Вслух же она произнесла:

- Так значит, не можешь в точности сказать, побил бы или нет?

- Кого? - тоже задумавшись о чем-то своем, не сразу сообразил Анатолий.

- Да культуриста, я ж тебя спрашивала уже.

- Да какого именно? - уже раздражено ответил Молчун. - Я тебе тоже уже отвечал - имя мне назови?

- Какого именно? Ну, Шварценеггера, к примеру, именно, - ляпнула Таня. - Ну как?

Анатолий даже не нашелся что ответить, только выразительно покрутил пальцем у виска.

- Ладно, проехали, - подвела итог плодотворному диалогу Татьяна. - Так я спрашиваю, как папашу-то моего повозил?

- Ну как повозил? - Анатолий пожал плечами. - Нормально и повозил... Он Бугая на два дня куда-то отправил на своей машине, вот и экспроприировал меня у тебя, - пошутил он.

- Это я знаю, - отмахнулась Таня, - пришлось мне два дня раскатывать на другой тачке и с другим охранником - противным таким, кашляет еще все время.

- Это Дырокол, - подтвердил Анатолий, - он в лагерях туберкулез заработал, наверное, недолечили.

- А почему Дырокол? - с любопытством поинтересовалась Таня, рассматривая выколотую на груди любовника оскаленную тигриную морду.

- Все тебе расскажи... - усмехнулся тот, и неожиданно для себя признался:

- Знаешь, я пока эти дни возил его, все боялся, что он про нас с тобой спросит. Иногда посмотрит так как-то, по-особенному - ну, думаю, уже все знает... Ну, что я тебя... - Он не смог подыскать нужного слова и замолчал.

- Дерешь во все щели, - спокойно подсказала ему Таня. - Не бери в голову, - продолжила она, - дерешь, ну и дери себе на здоровье.

- Тебе хорошо говорить, - проворчал Толик, - тебе-то в любом случае ничего не будет.

- А тебя он что, расстреляет? Или за яйца подвесит? - насмешливо поинтересовалась дочь Мышастого. - Тогда, если ты такой трус, чем ты лучше того культуриста? - задумчиво задала она вопрос как бы сама себе.

- Да какого еще, в конце концов, на хер, культуриста?!

- подскочив на кровати, бешено заорал Анатолий...

Пока он, беснуясь, носился по комнате, выкрикивая бессвязные угрозы ни по чьему конкретно адресу и даже не соизволив в горячке одеться, Таня с интересом его разглядывала, открыв в нем какие-то неизвестные для себя стороны... Вот тебе и Молчун... - подумала она, прикуривая сигарету и с любопытством наблюдая, как его пенис, стараясь поспеть за скачущим по комнате хозяином, выписывает какие-то замысловатые траектории, напоминающие пляску святого Витта. - Да в нем, оказывается, вон темперамента-то сколько... - И тут же перескочила на мучивший ее вопрос:

- Зачем все-таки ее любимый папочка посылал куда-то Бугая? Ведь он старался расставаться с ним как можно реже, до конца доверяя лишь этому своему проверенному телохранителю. Видимо, задумал какое-нибудь интересное дело - то-то в последнее время ходит весь какой-то одухотворенный, словно в предвкушении чего-то, даже с мамочкой не скандалит - не до того ему сейчас...

- Ну как, угомонился? - поинтересовалась она, глядя как ее запыхавшийся любовник тяжело дыша бухнулся рядом с ней на кровать.

- Привязалась, понимаешь, со своим культуристом... - проворчал тот, чувствуя себя немного неудобно за недостойную мужчины истерику.

- Каким еще культуристом? - с искренним удивлением спросила Таня, целуя ему грудь. - А эта наколка что означает? - невинно поинтересовалась она, постепенно спускаясь ниже, к животу.

- Ну, вроде как опасный я, значит, и всякое там такое... - оттаивая, ответил он.

- Вот сейчас я и проверю, какой ты у меня опасный... - ласково проворковала девушка, добравшись губами до искомого места. - Ты мой тигр...

Но Анатолию сейчас нужно было совсем иное - он еще не до конца освободился от распиравшей его ярости. Грубо схватив Таню, он одним резким движением перевернул и бросил ее на спину, а потом двумя руками с такой силой сжал ее груди, еще не до конца позабывшие прежние истязания, что женщина громко застонала от боли.

- Сейчас ты узнаешь, какой я опасный тигр... - прорычал он, мощными толчками вонзаясь в податливо пропускающую его плоть. - И про культуриста своего, и про другое... Сейчас ты у меня все-все узнаешь... Сучка...

***

Трясясь в купе скорого поезда, даже под мерный убаюкивающий стук колес Чиж все никак не мог заставить себя уснуть. Уже в течение нескольких дней, позабыв про нормальный сон, он вновь и вновь возвращался мыслями ко второму визиту к соседу Волкова - психиатру Кириллу Матвеевичу. То, что открылось ему после сеанса, проведенного профессором, просто не могло уложиться в голове - до того страшно было ему осознавать, что после этого вся его жизнь развернулась на сто восемьдесят градусов и теперь он вообще затруднялся сказать - где правда, а где ложь, и кто же он все-таки есть на самом деле. После открывшейся ему правды о себе, того, во что он никак не мог и не хотел до конца поверить, ему легче было бы согласиться с тем, что он был похищен инопланетянами, побывал на их тарелке и сгонял с ними куда-нибудь на Альфа Центавра - до того не правдоподобно-фантастически звучала его собственная история...

Когда он окончательно решился на этот сеанс, профессор встретил его без какого бы то ни было удивления. Стоя в дверях, он смотрел на Чижа приветливо и, как тому показалось, почему-то с некоторым оттенком жалости.

- Проходите, молодой человек. - Он посторонился, пропуская Александра мимо себя и закрыл входную дверь на замок.

- Я знал, что вы обязательно придете, - добавил он, ведя того к своей комнате. - Будем надеяться, что вы хорошо все обдумали и приняли окончательное, взвешенное решение. Кстати... - Профессор уже сидел в кресле напротив Чижа, с интересом на него поглядывая. - Что вам говорил обо мне наш общий знакомец Шура Волков? Если, конечно, не секрет.

- Почему секрет? - пожал плечами Чиж. - Говорил, что вы... - Он неожиданно запнулся.

- Пьяница? - весело подсказал ему Кирилл Матвеевич и они одновременно, с каким-то облегчением рассмеялись...

- Да уж... - протирая платочком выступившие от смеха слезы, резюмировал профессор, - бывают же такие люди! Сколько уже живу с ним в одной коммунальной квартире, казалось, давно должен привыкнуть, а вот - все никак. Ну, то что он водит сюда определенного сорта женщин - их еще бомжихами, кажется, в газетах называют, - это в принципе, его личное дело; хотя когда одна из них обчистила почти всех наших жильцов, то получилось уже не столько комично, сколько... Ну да ладно! - Он махнул рукой. - А вот когда он трепет где ни попадя всяческие глупости о других... А узнал я об этом следующим образом, - принялся вспоминать Кирилл Матвеевич:

- Зашел ко мне один старинный приятель и долго не решался завести какой-то разговор, хотя видно было, насколько сильно его что-то гложет. Ну, тогда я сам предложил ему высказаться - в чем, дескать, дело? Так он начал издалека, что пьянство, мол, последнее дело, что я еще не такой старый, чтобы вот так себя губить... И только после этих его слов я вдруг понял, что он ведет речь именно обо мне. Помилуйте, - взмолился, - да кто же вам сказал, что я пьянствую? Я ведь и не припомню, когда пил-то в последний раз, поверьте! Как же, - отвечает, - зашел я давеча, а вас, Кирилл Матвеевич, дома не оказалось. Ну, тогда ваш сосед, весьма милый молодой человек, затащил меня к себе в комнату и все про вас рассказал.