Самир отключился и сунул телефон в карман:


— Сейчас выйдет на перекур. А пока, bébé, один маленький поцелуй!


Он придвинулся ближе, и мне пришлось посмотреть на него убийственным взглядом. Я умела изображать такие. С грозно сдвинутыми бровями, взгляд, которым можно прожечь дырку в голове. Самир состроил жалостливую рожицу, не переставая тянуться ко мне, но я тихо сказала:


— Только попробуй, и снова уснёшь на пару часов.

— О, ты злюка! — расстроенно ответил Самир. — Я же не прошу звезду с неба!

— Без вариантов, mon cher! — усмехнулась я. — Попросила помощи, а ты уже настроился на какие-то ништяки?

— Никогда не остановлюсь, — буркнул парень. — Сдаются только слабаки!


Мне стоило большого труда удержаться от смеха, ведь Самир выглядел таким искренним. Но у него и правда не было никаких шансов против Антуана. Если к маркизу я прикипела сердцем, то Самир воспринимался мною только как знакомый.


— Ну, где там твой приятель? — я нетерпеливо оглянулась на дверь.

— Сейчас придёт, всё-таки не супермаркет, а лаборатория, — буркнул Самир, вероятно, поняв, что ничего ему сегодня не светит.


Я оперлась о стену, гипнотизируя дверь взглядом. Давай уже, выходи, только время зря теряю…


Когда парень вышел, мне даже стало смешно. Вот такое чудо работает в серьёзной лаборатории? Нет, ещё девочка-парикмахер — понятно, но парень… У него был зелёный хохолок волос, пирсинги повсюду, включая нос и брови, а татуировка на щеке изображала странные иероглифы. Я таких ещё не видела. Чудо в перьях подошло развязной походочкой, изобразило брофист с Самиром и спросило:


— Ио, бро, чё как проблемы?

— Да вот привёл тебе клиентку, — кивнул парень. Я помахала ладошкой, улыбнувшись по-голливудски:

— Это я. Здрасьте.

— Бонжур, мадемуазель! — мгновенно преобразился лаборант, взял руку и поднёс к губам. Нифига себе Версаль! Приятно удивившись, я полезла в сумочку, достала «вещдоки» и покачала перед носом попугайского друга:

— Вот это на анализ можно?

— А поконкретнее?


Его глаза стали цепкими и внимательными. Я ответила прямо:


— Надо знать, есть ли токсические вещества, яды и прочее. И если есть, то какие.


Он поднял глаза к небу, зашевелил губами, в его бормотании мне послышались слова «спектрограф массы» и «хроматографичекий анализ», а потом бро снова уточнил:


— Сроки?

— Вчера, — усмехнулась я.

— Ха! Всем вчера надо! Ладно, по дружбе — пятьсот евро.


Торговаться я не привыкла, поэтому полезла в сумочку за деньгами, но Самир придержал мою руку, возопив другану:


— Сколько? T’es marteau ou quoi*?

— Так, Самир, мы не на базаре! Срочность, амортизация аппаратов, расход химикатов плюс моя зарплата и надбавка за риск. Прикинь, меня застукают и попрут?

— Триста, — жёстко ответил парень. Чудо в перьях помотало головой:

— Четыреста пятьдесят!

— Слушай, я к тебя девушку привёл, чтоб ты ей помог, а не грабил. Могу и в другое место отвести, кстати. Не заламывай цену, жмот! Триста пятьдесят!


Чудик открыл было рот, чтобы с упоением продолжить торговлю, но я протиснулась между ними и быстро сказала:


— Брейк! Вот вам за всё четыреста евро, а вот мой номер телефона, — написала ему десять цифр на бумажной салфетке. — Позвоните, как только будут результаты. Это и правда срочно.

— Тьфу ты! — Самир скривился. — Весь кайф обломала!


Лаборант живо спрятал деньги в карман, пакетики и презерватив — в другой, и весело ответил ему:


— Девушка знает цену времени, в отличие от тебя, торгаш! Всё, амигос, было приятно познакомиться, но меня ждёт мой любимый спектрометр!


Подмигнул мне персонально и добавил серьёзно:


— Вечером отзвонюсь.


Когда он ушёл в здание, Самир кивнул:


— Точный, как швейцарские часы! Вечером узнаешь, кто кого и чем травит! Ладно, bébé, теперь пойдём покушаем кебаб?


С усмешкой я глянула ему в глаза и твёрдо сказала:


— Нет, Самир, кушать с тобой мы не будем. Я очень благодарна тебе за помощь, но предпочитаю остаться в рамках дружеского сотрудничества!

— Так мы чисто дружески и покушаем!


Фейспалм. Никогда не остановится этот парень! Надо включить строгость.


— Самир, спасибо большое, но нет. Меня ждут.

— Ещё один клиент? — пробурчал тихо Самир, но я услышала. Ответила резко:

— Я уже говорила, что не проститутка! Так что прекрати меня оскорблять! Всё, спасибо большое ещё раз и прощай.


Оставив парня печально курить в закутке у лаборатории, я ушла быстрым шагом в сторону улицы.


После вчерашнего дождя всё уже было сухо, хотя в Москве тротуар ещё блестел бы лужами. Пологие горы, густо заросшие деревьями и утыканные высокими зданиями, упивающийся солнечным светом южный город, свежий ветерок с моря, пахнущий водорослями и солью… Мне стало отчего-то так хорошо, как никогда не было. Сейчас возьму такси, вернусь в Вильнёв, увижу Антуана… Сердце сладко сжалось. Мой маркиз! Я помогу тебе, спасу, прежде чем выполнить задание и исчезнуть. Не знаю, как и кто причиняет тебе зло, но я найду этого человека. Потому что ты достоин жить, радоваться жизни и любить, достоин стать заботливым отцом и нежным мужем… Пусть даже и не моим.


Когда я набрала Антуана, он откликнулся почти сразу же:


— Детка, ты где?

— В Ницце! — весело ответила я. — Закончила все дела, готова к походу в ресторан с тобой!

— Отлично! Где ты сейчас? Я заеду за тобой.


Голос маркиза будто лучился теплом, а в тоне явно слышалась нотка облегчения. Он что, боялся, что я сбегу навсегда? Я же сказала, что вернусь! Вот же мужчины…


— Я… Подожди, сейчас гляну… Что за город, нигде нет названия улиц! У нас на каждом доме с обоих торцов… А, вот…


Я дошла до перекрёстка и сказала в трубку:


— Вуа Роман**.

— Чудесно! Там чуть ниже больницы, за мостом, есть бистро, подожди меня там. Через полчаса буду!

— Жду, — я сбросила звонок и осмотрелась. Мост вижу, цель определена, идём на перехват!


Река под мостом была совершенно… сухой! Белый щебень, по краям заросший пучками высокой травы, кое-где скопления валунов и камней, таких же светлых, как и бетон набережной, а посередине русла — тоненький ручеёк, почти невидный и совсем неслышный. Вот так река! Надо будет посмотреть в Гугле, отчего она такая пересохшая, а ведь даже не лето!


Пройдя мост и ещё немного спустившись по улице, я заметила торговый центр и сине-бело-красную вывеску магазина «Леклерк», а под ней — небольшое кафе со столиками на тротуаре. Заведение называлось «Brasserie des Poetes», то бишь «Пивнушка Поэтов». Да уж, поэтам как раз там и тусоваться… Я даже представила, как они стоят с бокалами пива, чуть покачиваясь от выпитого, и декламируют свои стихи на всё кафе!


Заказав кофе и присев за столик на террасе, я воткнулась в телефон. Мне было очень интересно, что за реку я только что перешла. После недолгих поисков нашла. Река называлась Пайон по-французски или Пайюн на местном мистральском диалекте. Она брала начало в Преальпах и весной становилась почти сухой, а во времена сильных дождей превращалась в бурный и неуправляемый поток, воды которого, бурля, неслись к морю через весь город.


Кофе в пивной оказался на удивление хорошим. Взбодрившись чашечкой эспрессо, я сидела и бездумно разглядывала горы, ожидая джип Антуана. Вокруг сидели люди, болтали по-французски, я слышала, но особенно не слушала. Вроде бы знакомые слова, но они пролетали мимо ушей, не задерживаясь в сознании. И вдруг…


— Смотри, какая сучка! — раздалось недалеко от меня на чистом русском. — Сиськи, правда, маловаты, а вот жопа — орешек, м-м-м! Я бы вдул.

— И я бы вдул, — согласился второй русский.


Кого это они обсуждают, интересно? Боковым зрением увидела их: пара типичных москвичей из Западного Бирюлева, бейсболки, майки с рынка, лёгкая небритость и наглые глаза. Глаза, которые пялятся на МОЮ жопу! Вот придурки! Думают, никто их не понимает в другой стране… Проучить надо, обязательно, а то совсем страх потеряли!


— Давай подкатим, оба и вдуем.

— Да не вопрос. Только не раскрутится она. Не тот тип.

— Пара-другая водочки, и раскрутится! — заржал первый турист. — В первый раз, что ли?


Вот уроды!


— Мальчики, — обратилась к ним на родном языке и улыбнулась: — Сучка сейчас позвонит в полицию и даст ваше описание господину комиссару. А они проверят, не случалось ли в славном городе Ницца изнасилований по пьяной лавочке в последние дни.


Парни переглянулись, и первый хмыкнул:


— Чё, наша, что ли?

— Не ваша! Причём никаким боком. Хотя надежда и укрепляет веру в чистую и непорочную любовь.

— Алекс? Ты встретила знакомых?


Голос Антуана и французская речь произвели впечатление на гопников, а я поднялась, демонстративно выгнув спину, и обняла маркиза за шею:


— Нет, скорее, наоборот! Поехали?

— Поехали, детка, я голоден!


Он властно положил ладонь мне на талию, словно обозначив территорию, и бросил холодный взгляд на двух туристов. Те помедлили, но отвели глаза, как подчинившиеся собаки. Да уж, Антуан иногда как глянет…


В джипе мне стало немного легче. Как смешно — ведь раньше я считала и Антуана таким же, как эти двое. Лишь бы потрахаться и унизить партнёршу. Как оказалось, приятно ошиблась. Просто маркиз изначально связался не с тем типом девушек. Надо было искать ту, которую не отпугнёт его импотенция, а не стараться вернуть свою мужскую силу с проститутками.