Темень была жуткая. Но все же ночь рассыпалась на различные оттенки синего и серого. Треск сучьев и редкое уханье совы доносились со всех сторон.

Воздух был полон запахов прелой листвы, лошадей и кожи. К этим ароматам примешивался легкий привкус мяты и стойкий запах мужского тела. Последний явно исходил от Шейна.

Повозку шатало из стороны в сторону. Сиденья были узкими и располагались одно над другим. Так что Шейн сидел прямо над ней, чуть сзади. Ей никак нельзя было отделаться от его присутствия.

Она очень странно чувствовала себя рядом с мужчиной после стольких лет разлуки. Это был ее законный муж... и в то же время как бы и не муж вовсе. Она не могла понять своих чувств к нему. Но была твердо уверена, что он защитит их и от индейцев, и от диких зверей.

Наконец Шейн направил повозку к небольшой поляне у ручья.

– Вот здесь мы и встаем лагерем. Джастис, позаботься о лошадях.

Он помог ей спуститься на землю. Ах, какое это было блаженство размять ноги после длинного и некомфортного путешествия.

– Для ребенка можем постелить под тентом в повозке. Не исключено, что до рассвета пойдет дождь, и на твоем месте я бы постелил одеяло под повозкой, – предложил Шейн.

Джастис спешился и стал распрягать лошадей. Шейн сдвинул большой чемодан, освобождая место, где Кэтлин могла бы постелить одеяло для малышки.

– Не стоит держать ее на земле. Здесь водятся змеи. У них сезон спаривания. А мы рядом с ручьем. Вполне возможно, что они вьются клубком вон за теми камнями. А такая кроха запросто умрет от одного укуса.

– Они ядовитые? – Голос Кэтлин дрогнул. – Ты хочешь, чтобы я провела ночь в окружении ядовитых гадов?

От одной мысли о змеях руки ее покрылись гусиной кожей.

В Ирландии змей не было вовсе. Легенды гласят, что святой Патрик изгнал их навсегда. Она в жизни своей ни разу не видела змей, пока не попала в Новый Орлеан. Да и те были мертвыми. Их показывал доктор Джейн, который торговал противоядиями для путешественников.

Джастис зло рассмеялся:

– Я же не говорю, что они непременно приползут и всех нас искусают, – сказал Шейн с издевкой. – Я просто проявил заботу о ребенке. – Он расстелил одеяло между вещами Кэтлин. – Здесь ей хватит места.

Кэтлин передала ему спящую девочку. Шейн уложил ее в устроенное гнездышко. Дерри вздохнула во сне, перевернулась на бочок и засунула в рот большой палец.

– Кстати, ее зовут Дерри, – сказала Кэтлин, – а то ты ее называешь как попало.

Она сняла с себя кофту и укрыла девочку.

Шейн удостоил ее одобрительным кивком. Кэтлин никак не могла выбросить из головы змей.

– А какие местные змеи? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно непринужденнее.

– Футов шесть, восемь, иногда больше, – пояснил Джастис с садистским удовольствием. – Сначала ты услышишь шелест и потрескивание, как будто горох в чашке трясут, а потом – р-р-раз, и клыки в твоей коже. В Джонсоне-Гроув один ковбой наступил на гнездо гремучих змей, и они его так искусали, что он весь почернел и опух, а потом его живот взорвался, словно гнилой помидор.

– Эй, парень! Я тебе что велел? Почему лошади до сих пор не расседланы и не напоены? – Шейн стоял позади Джастиса с охапкой сухих сучьев. – Ты не слушай его, Кэтлин. Я не хотел пугать тебя разговорами про змей. Не бойся, спи спокойно. Даже если тебя и укусят, ты не умрешь.

– Успокоил! – воскликнула Кэтлин с сарказмом.

Она залезла обратно на сиденье повозки и оттуда наблюдала, как Шейн разводит огонь. Джастис закончил с лошадьми и присоединился к отцу. Вместе они поставили на костер еду, и Шейн пошел к ручью с флягами. Когда он вернулся, она все еще сидела в повозке.

– Там и будешь спать? – поинтересовался он. – Лучше спускайся и поешь.

– Нет, спасибо, мне не хочется есть. – На самом деле ей очень хотелось по нужде. Но кругом были только деревья, а она не собиралась стать ужином какого-нибудь медведя. Кроме того, она очень боялась ядовитых змей.

– Злишься на меня из-за того, что я не остановился в отеле?

– Вовсе нет, – соврала она.

Он посмотрел на нее с сомнением.

– Змей боишься?

– Нет, – усугубила она свой грех очередной ложью.

– Значит, виновата Толстушка Роза. Ты раздосадована из-за своих вещей, которые я ей оставил. Брось, Роза не станет ничего воровать. А тому, кто попытается умыкнуть что-либо у нее из-под носа, я не позавидую.

Для Шейна это была безмерно длинная тирада. Столько слов Кэтлин не слышала от него, пожалуй, за все время, что провела с ним с момента прибытия в Джефферсон-Сити. Она чувствовала, что надо отблагодарить его как-то за такие усилия.

– Ты там постоянный гость?

– Я ведь объяснился, разве нет?

– Ты говорил, что... у тебя там друзья? – Рот ее пересох от волнения, но она уже не могла удержаться от ненужных вопросов. – Эти друзья – женщины?

Он улыбнулся:

– У меня никого не было с тех пор, как отправил тебе последнее письмо.

– И ты думаешь, я поверю в это? – спросила она.

– Хочешь – верь, хочешь – нет. – Он пожал плечами. – Это не имеет ни малейшего значения.

– Но ведь были другие женщины?

– Давай не будем обсуждать эту тему в присутствии ребенка, ты не против?

– Я должна знать хотя бы, есть ли у тебя кто-нибудь сейчас?

– Я уже сказал тебе. Нет. И не было почти год. И я ничем не болею. – Шейн вздернул подбородок и посмотрел на Кэтлин, как будто ждал от нее какой-то реакции. Между ними повисла тишина, нарушаемая лишь стрекотом цикад и шорохами уставших за день лошадей.

– Я так понимаю, мы сказали друг другу все, что хотели по этому поводу, – подытожил он, – завтра нам предстоит неблизкий путь. Тебе нужно поесть. Если ты боишься, то спи у костра.

– А ты? Где ты будешь спать?

– Я буду охранять лагерь.

Джастис доел свой хлеб с сыром, завернулся в одеяла и улегся с другой стороны костра. Через пару минут оттуда стало слышно его посапывание. Но Кэтлин упрямо оставалась в повозке.

– Ты собираешься просидеть там до утра?

– Может быть.

– Как знаешь. – Он расстелил одеяло и бросил седло в изголовье вместо подушки. – Постель готова, если хочешь, – добавил он. Затем взял ружье и стал ходить кругами по поляне.

Вскоре он подошел к повозке, проверил Дерри и устроился у дерева неподалеку. Кэтлин наконец не выдержала, спустилась вниз и убежала в кусты позади лошадей. Через минуту она вернулась и опустилась на расстеленное одеяло у костра.

Шейн кивнул ей, положив ружье на колени.

– Поешь и ложись спать, – посоветовал он, – возможно, завтра мне придется прокладывать тропу. Я должен быть дома до заката, а идти нам предстоит через опасные земли.

Вдалеке, за холмами, завыла собака. Одна из лошадей переступила и повела ушами. Кэтлин неспокойно заерзала. А собака ли это?

– Это не волк? – спросила она.

– Нет, всего лишь койот, не бойся.

Кэтлин вытащила заколки из волос и стала плести косу, глядя на тлеющие угли. Ей вспомнились слова, которые она невольно подслушала в заведении Толстушки Розы. Что же такого страшного мог сделать Шейн? Он скрыл от нее правду про Джастиса. Что еще он ей не рассказал?

Что-то зашуршало в траве позади нее, и Кэтлин вздрогнула. Ночь обещала быть долгой, а затем ее ждал трудный день. Но утро вечера мудренее. Может, утром она поймет, как заново построить отношения между ними. Как исправить ошибки, которые оба они допустили. А может, она поймет, что самой большой ошибкой было приехать сюда. И первым же пароходом она уедет домой.

Глава 3

Следующий день выдался весьма тяжелым, как и обещал Шейн. Время клонилось к вечеру, а дороге не было конца. Дерри ерзала на коленях у Кэтлин, бормоча что-то неразборчивое себе под нос. Они забрались на очередной лесистый холм. Шейн еще час назад божился, что ехать осталось всего ничего. Его «всего ничего» казалось Кэтлин вечностью. Земли Миссури, через которые они проезжали, были весьма живописны, но она была измучена бесконечным путешествием. И она, и Дерри дико устали, вспотели и хотели есть.

Журчащие ручьи и прекрасные залитые солнечным светом луга бесконечной вереницей проплывали перед взором Кэтлин. Сил любоваться их красотами уже не было. Шейн сказал ей, что они уже пересекли границу его земель, и теперь повозка катилась по Килронану. Но никаких признаков человеческого жилья до сих пор не было видно.

Когда они перевалили через гребень очередной возвышенности, Шейн натянул поводья и указал рукой вдаль.

– Там, – просто сказал он.

На дальнем краю долины Кэтлин заметила длинный двухэтажный сруб с тремя каменными трубами. Неподалеку виднелись маленькие сарайчики. Кэтлин решила, что это конюшня и склад. Еще дальше вырисовывался огороженный выпас. Там лениво передвигались лошади и крупный рогатый скот.

– Это и есть Килронан? Как здесь красиво! – сказала она. – Смотри, Дерри, это наш дом.

Несмотря на усталость и холодное отношение Шейна, сердце ее потеплело. Не было никаких сомнений, что здесь, в этом волшебном краю, ее ожидает настоящая семейная жизнь.

– Дом, – эхом повторила Дерри, – мамин дом.

– Тети Кейти, – поправила ее Кэтлин терпеливо. Шейн искоса бросил на нее недоверчивый взгляд.

Он подстегнул лошадь, и та добавила ходу, почувствовав долгожданное жилье.

Кэтлин крепче прижала к себе девочку, чтобы она не свалилась с повозки, которую начало нещадно трясти на неровной каменистой дороге.

Солнце садилось за домом, окрашивая огород и постройки в волшебные золотистые тона. Кэтлин прикрыла глаза рукой, пытаясь рассмотреть одинокую фигуру возле самого большого здания.

Джастис издал боевой клич, пришпорил своего пони и, обогнав их, устремился вниз. Парнишка действительно оказался неплохим наездником. Он лихо вписался во все повороты дороги и одним махом перелетел через изгородь, подъехав к конюшне. Джастис спрыгнул с пони и Зя подбежал к худому высокому мужчине.