Большинство людей, знакомых с ней, считали, что она грубая и черствая. Но трудно быть женщиной, если рядом нет никого, кто бы мог объяснить, как это делается. И еще труднее было оплакивать брата, который старался затащить ее в постель с тех самых пор, как у нее отросли груди.

Бо дернулся и затих в ее руках. Он выдохнул со свистом в последний раз. Когда Рейчел посмотрела в его глаза, она не увидела в них жизни. Они погасли, как свеча на ветру.

Рейчел спихнула Бо с колен.

– Пусть твои гниющие внутренности сожрут черви, мерзавец, – выдохнула она. – Ты никогда не был братом. И ты не стоил пороха, чтобы вышибить из тебя мозги.

Рейчел провела рукой по лицу Бо и закрыла ему глаза. Он как будто заснул, если не замечать его изуродованного ниже шеи тела.

– Я слышала, что на глаза мертвяков надо бросить монеты, чтобы не открылись, – сказала она, затем пошарила в карманах и беспомощно посмотрела на Шейна. – У тебя есть монеты?

Он бросил в грязь пару четвертаков.

– Спасибо. – Рейчел вытерла монеты о штанину и положила на веки брата. – Я знаю, он был дрянным человеком. Но он был мне родственником.

Макенна кивнул, но взгляд его по-прежнему остался жестким.

– Бо сказал тебе, что они хотели?

Рейчел тяжело вздохнула и сказала все, как есть.

– Видать, хотели украсть твой табун. Так же, как они украли Начеза у Здоровяка Эрла. Бо сам сказал мне об этом. Они с Нейтом продали коня какому-то французу, который ехал в Новый Орлеан. Маленький мерзавец украл лучшего племенного у отца и врал ему в лицо, подставляя тебя и Гейбриела.

– Что я такого сделал твоему брату, чтобы он так меня ненавидел?

– Нейт тебя ненавидит, как пить дать. А Бо... Им двигала жадность. Нейт сказал ему, что он унаследует Килронан, если ты и Здоровяк Эрл помрете.

– Это как же? А моя жена, а сын?

Рейчел пожала плечами. Она никогда не боялась Ма-кенну. Даже тогда, когда соврала отцу про то, что он приставал к ней. Она всегда считала, что Макенна слишком правильный, чтобы обидеть женщину.

Но сегодня все было иначе. Макенна изменился. И ощущение холода в спине Рейчел было вызвано не чем иным, как страхом.

– Извини, Макенна, хотя это слово мало что значит, я понимаю. Только ни я, ни отец ни в чем не виноваты. Мой отец, конечно, тупоголовый, но он не конокрад и уж точно не убийца. – Она пошла к своей лошади и взяла флягу из седельной сумки. – Похоже, глоток воды тебе не повредит.

Он взял емкость и откупорил пробку. Он пил медленно, большими глотками. А когда напился, то вытер тыльной стороной ладони капли, стекающие по подбородку.

– Спасибо. За мной едет Мэри. Она отстала на фургоне на полдня, не меньше. С ней Дерри. Если ты подождешь, она поможет тебе выкопать могилу.

Макенна не предложил свою помощь, но Рейчел понимала его. Человек в его состоянии мог продержаться в седле несколько суток, но едва ли он мог спешиться, а потом снова забраться на лошадь.

– Я не собиралась тратить время на его похороны. У меня есть веревка, а вон там растет дерево. Я думала подтащить его и поднять повыше, чтобы койоты не добрались. А потом я хотела поехать на поиски Гейбриела.

– Если он жив, то последует за табуном.

– Бо сказал, что Нейт должен был пристрелить Гейбриела, а сам схватить Кэтлин. Я искала какие-нибудь следы, кровь или тело, но лошади все затоптали. – Она вздохнула. – Я ничего не нашла. Только Бо. Может, Нейт увез и Кэтлин, и Джастиса.

Макенна прищурился и посмотрел на нее.

– Ты и Гейбриел...

Рейчел кивнула.

– Раненый или нет, но он любит меня. А я люблю его.

– А Здоровяк Эрл...

– Да к черту моего отца. Я бы помогла Бо, если бы он был жив. Но он мертв. А Гейбриел, возможно, еще жив. И я пойду за ним. – Она снова подошла к лошади и достала веревку. – Я должна здесь все закончить, но если я тебя нагоню, ты не против, если мы поедем вместе?

Макенна снял шляпу и утер со лба пот.

– Это свободная страна.

– Я хорошо стреляю, ты же знаешь. Два ружья лучше, чем одно.

– Это верно, – согласился Шейн. – Но учти, если с моей семьей что-нибудь случилось, то Нейт будет умирать долго, как это принято у индейцев. Я буду отрезать от него по маленькому кусочку.

Кэтлин несколько раз вырвало. Она отползла на локтях и коленях на чистую землю. Рядом было около тридцати лошадей и четыре мула – все, что осталось от табуна Шейна после дикой гонки по болотам и скалистым лощинам, которая продолжалась до полудня.

Некоторые животные убежали, некоторые отстали, некоторые просто не пережили тяжелый переход. Один мул сломал ногу в расщелине, но Нейт проехал мимо, даже не взглянув на брыкающееся и кричащее от боли животное. Зато Длинношеий Джек пристрелил мула, не пожалев пули.

Где-то ближе к рассвету Нейт заарканил лошадь Гейбриела и пересадил Кэтлин на нее. Он примотал одной веревкой ее лодыжки под брюхом лошади, а другой обвязал талию и прикрепил к луке седла. Пенька так сильно врезалась в тело, что на ногах кожа просто изодралась в кровь, а талия болела все сильнее и сильнее.

Один раз они пересекали речку, но вода дошла лишь до колен Кэтлин, и сейчас ее начинала мучить жажда.

Нейт постоянно пил воду из кожаной фляги, но Кэтлин он ничего не давал, а она была слишком горда, чтобы просить его о чем-либо.

Вдалеке прогремел выстрел. Нейт кивнул одобрительно:

– Похоже, Длинношеий подстрелил нам ужин. – Он достал из ножен большой охотничий нож, подошел к Кэтлин и склонился над ней. Одним сильным движением он перерезал веревки, что связывали ее запястья. – Поднимайся, сука, и разжигай костер.

Она встала и принялась растирать затекшие кисти. Спина болела, а голова просто раскалывалась на части. Она знала, что ей необходимо попить, иначе она не сможет сопротивляться ему.

– Почему? – спросила она. – Что я вам такого сделала?

Вместо ответа Нейт схватился за верхнюю пуговицу ее шерстяной кофты и рванул. Ткань затрещала, пуговицы полетели наземь, и грудь Кэтлин почти вывалилась наружу, поддерживаемая лишь кожаным жилетом.

– Клевые титьки.

Залившись краской, Кэтлин отвернулась и попыталась прикрыться остатками кофты. Но тут Нейт отвесил ей оплеуху. У нее зазвенело в ушах.

– Я те сказал костер разводить, – напомнил он.

Кэтлин подавила в себе желание выцарапать ему глаза. Она решила, что в данной ситуации самое главное для нее – выжить. Когда она была маленькой, бабушка рассказывала ей, как спаслась от изнасилования. Английский солдат попытался обесчестить ее, но она воткнула ему в глаз вязальную спицу.

Главное – набраться терпения, потому что храбрости ей не занимать. Она ведь ирландка, а ирландцы умеют выживать в самых ужасных условиях.

Она сделает все, что нужно. Нельзя забывать, что под сердцем у нее ребенок Шейна. И пока она носит это прекрасное бремя, главным в любой ситуации для нее будет выживание. Она отплатит Нейту Боуну сполна. И будет жить долго и счастливо с Шейном и детьми.

Гейбриел легко поймал крупного пегого жеребца. Он заметил его в овражке. Тот щипал травку. Гейбриел просто посвистел ему. Малыш заржал в ответ и подбежал к нему. Индеец накинул плетенную из виноградной лозы уздечку и легко, несмотря на рану в плече, залез на коня.

Он повернул животное в ту сторону, где исчез Нейт Боун с табуном, и пустил коня в галоп. Не прошло и часа, как он услышал крик и увидел Джастиса. Парень спрыгнул с дерева прямо перед Малышом.

– Гейбриел! Ты жив! Я думал, они убили тебя.

Гейбриел тепло посмотрел на мальчишку, которого любил, как родного сына. Левый глаз Джастиса заплыл, губа оттопыривалась кровоподтеком, а на скуле сиял огромный синяк. В остальном же он был цел и невредим.

Он жестом пригласил парня сесть на лошадь позади него.

– Ты что собирался делать? – спросил Гейбриел, как только Джастис оказался сзади и обхватил его руками за талию.

– Гнать табун, – ответил мальчонка. – Макенне нужно вернуть лошадей... – Голос его дрогнул, и из мужчины он снова превратился в ребенка. – Ее вернуть, – закончил он. – Бо Томпсон был с ними, но ему крышка.

– Нейт Боун забрал Кэтлин.

– Вот сволочь, – выругался Джастис.

При каждом шаге лошади рука Гейбриела нещадно болела, но пуля прошла насквозь, не задев кость. Он знал, что ему крупно повезло.

– Ты так далеко проследил их? Пешком?

– Конечно, – ответил Джастис. – Где ты пропадал так долго?

– Они продырявили мне руку у плеча. Пуля выбила меня из седла незадолго до того, как они погнали табун. А потом, когда все успокоилось, я поговорил с Бо.

– Он говорил с тобой? – спросил Джастис. Гейбриел не стал объяснять. Не стоит парню знать, что он сделал с Бо, чтобы тот ему все рассказал.

– Он сказал, что Нейт Боун хотел смерти Макенны потому, что ублюдок, которого Макенна вздернул на суку, был не кем иным, как Фрэнком Боуном, братом Нейта. После того как Макенна вышвырнул Нейта из Килронана, Нейт с братцем занялись грабежами. В ту ночь, когда Макенна расправился с Фрэнком, Нейту удалось сбежать.

– Надо было их обоих тогда пристрелить.

Гейбриел кивнул.

– Пристрелить, закопать и прогнать по этому месту табун, чтобы от могил и следа не осталось.

Какое-то время они ехали молча, затем Джастис обнял дядю покрепче.

– Я рад, что ты жив, Гейбриел, – сказал он.

– Я тоже этому рад.

Гейбриел улыбнулся, а Джастис опустил голову ему на спину и вскоре уснул.

Кэтлин посмотрела на окровавленную тушу оленя с отвращением.

– Нет, я не стану готовить это... волосатое, окровавленное... все в грязи... – сказала она Нейту.

Другой человек, которого Нейт называл Длинношеим, указал на рощицу невдалеке.

– Там есть ручей, вымой мясо в нем, если тебе так надо.

– Ага, – поддакнул Нейт, – и лицо свое там умой. Я хочу видеть, ради чего рисковал шкурой.

Кэтлин проигнорировала угрозу в его голосе. Она поднялась, взяла кусок мяса и с достоинством пошла к ручью.