Колин Гувер - Эта девушка

Она кивает и ставит одну ногу на асфальт, но я не хочу, чтобы она уходила. Хватаю ее за бедро, затаскиваю обратно и снова целую.

– Ну иди же! – умоляю ее я.

– Да я пытаюсь! – смеется она, высвобождаясь из моих объятий, и выходит из машины.

Но я иду следом.

– Ты где припарковалась? – шепчу я ей на ухо, обнимая за талию.

– Вон там, через несколько машин, – показывает она.

Я залезаю в задний карман ее джинсов, достаю ключи и иду вместе с ней к джипу. Открыв дверцу, я помогаю Лейк сесть и целую на прощание.

– Как доедешь, сразу домой не иди! Я еще не закончил! – приказным тоном говорю я.

– Да, сэр! – радостно отвечает она.

Я захлопываю дверь, жду, пока Лейк заведет мотор, и стучу по окну. Лейк опускает стекло.

– Эта поездка домой станет самыми долгими тридцатью минутами в моей жизни! – обнимая ее за шею, шепчу я, потом целую ее в висок и делаю шаг назад. – Люблю тебя!

Она поднимает окно и прижимает ладонь к стеклу. Я прижимаю свою с другой стороны – так, чтобы кончики наших пальцев оказались на одном уровне.

– Я тоже тебя люблю! – одними губами произносит Лейк и сдает задом, выезжая с парковки.

Я провожаю ее взглядом до выезда на шоссе и возвращаюсь к своей машине.

Не понимаю! Не понимаю, как мне удавалось так долго жить без нее, ведь она неотъемлемая часть моей жизни! Я просто умру без ее прикосновений!

Не просидев в машине и минуты, я набираю ее номер. На самом деле я еще никогда ей не звонил просто так – только когда дело касалось Кела или Колдера. Как же приятно набирать ее номер!

Она едет прямо передо мной, поэтому я вижу, как она берет телефон, склоняет голову и зажимает трубку плечом:

– Алло!

– Нельзя говорить по телефону за рулем! – укоряю ее я.

– Так не звони мне, когда я за рулем! – смеется она.

– Но я соскучился!

– Я тоже! Я по тебе скучаю всю ту минуту, что прошла с нашего расставания, – насмешливо отзывается она.

– Я хочу говорить с тобой, всю дорогу до дома, только, пожалуйста, включи громкую связь и положи телефон! – с улыбкой прошу я.

– Зачем?

– Затем, что ездить, наклонив голову набок, опасно!

В зеркало заднего вида ее джипа я вижу, как она улыбается, кладет телефон и выпрямляется.

– Так лучше?

– Лучше! А теперь слушай. Я поставлю тебе одну песню «Братьев Эйвитт». И прибавь до максимума громкость на телефоне! – прошу ее я и ставлю песню, которую без конца слушал с того самого вечера, когда влюбился в нее. Потом начинается следующая песня, затем еще одна. Время от времени я и сам подпеваю, а Лейк всю дорогу до Ипсиланти молча слушает.

Лейкен сворачивает к своему дому, я к своему. Быстро заглушив двигатель, выскакиваю из машины и подбегаю к ее джипу. Она даже дверь не успевает открыть. Сделав это за нее, я хватаю ее за руку и буквально вытаскиваю на улицу. Мне хочется прижать ее к джипу и зацеловать до смерти, но я знаю, что, скорее всего, за нами следят три пары любопытных глаз. Я бы отдал все на свете, лишь бы побыть с ней наедине, а не стоять тут, у всех на виду. Но я просто целую ее в лоб, глажу по голове, испытывая благодарность за каждую проведенную рядом с ней секунду.

– Во сколько тебе нужно быть дома?

– Вообще-то, мне уже восемнадцать! – пожимает плечами Лейк. – Какой уж тут комендантский час?..

– Давай не будем испытывать ее терпение, Лейк! Я хочу, чтобы все было правильно!

Мне вообще повезло, что Джулия позволила ей быть со мной, поэтому совершенно не хочется ее расстраивать.

– Уилл, нам что, обязательно сейчас говорить о моей маме?

– Нет-нет, – улыбаюсь я, качая головой, нежно привлекаю ее к себе и целую так, будто мне совершенно все равно, кто на нас смотрит.

Оказывается, мне и правда все равно, черт побери! Несколько минут я пытаюсь зацеловать ее до смерти, пока дело не доходит до того, что я уже не могу себя контролировать – руки сами так и тянутся вниз. Я слегка отстраняюсь, чтобы перевести дыхание.

– Пойдем к тебе, – шепчет она.

Предложение более чем соблазнительное, но я прижимаю ее к груди и прикрываю глаза:

– Мне нужно, чтобы ты сначала поговорила с мамой. Я должен знать пределы дозволенного!

– Зачем? – смеется она. – Чтобы выйти за них?

– Вот именно! – Я беру ее за подбородок и смотрю прямо в глаза.

Во дворе мигает освещение, – значит, Джулия решила все-таки обозначить пределы, пусть даже таким способом.

– Че-е-ерт! – расстроенно тяну я. – Видимо, это означает «спокойной ночи!».

– Думаю, да, – соглашается Лейк. – Ничего, мы же завтра увидимся, да? Во сколько у тебя выпускной?

– Во второй половине дня. Приходи утром, позавтракаем вместе! Я тебе приготовлю все, что пожелаешь! – обещаю я.

Лейк кивает:

– А обед? Что ты делаешь в обед?

– Готовлю для тебя.

– А ужин? Вдруг я решу с тобой поужинать? – продолжает она.

Боже, как она соблазнительна!

– Ну, вообще-то, на ужин у нас есть планы… На выпускной придут бабушка с дедушкой, а потом мы пойдем ужинать в ресторан. Хочешь с нами?

– Думаешь, стоит? – В глазах Лейк вспыхивает тревога. – А если кто-нибудь увидит нас вместе? Ты же все еще учитель, хоть временно и не работаешь…

Черт! Я ненавижу эту новую работу, еще даже не приступив к ней!

– Значит, придется как-то решить это завтра.

– Но я хочу прийти к тебе на выпускной. Можно?

– Только попробуй не прийти! – Больше всего на свете мне хотелось пригласить на выпускной именно ее, но до сегодняшнего вечера я думал, что это невозможно. – Хотя мне, конечно, будет очень сложно держать себя в руках, – добавляю я, целую ее на прощание и делаю шаг назад. – Я люблю тебя!

– А я тебя!

Отвернувшись, я иду в сторону дома. Меня обуревают противоречивые эмоции: с одной стороны, я испытываю огромный душевный подъем оттого, что мы наконец-то вместе, с другой – чувствую внутреннее опустошение из-за того, что приходится уходить. Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на нее в последний раз, и вижу, что она смотрит мне вслед.

– Ты что?! – спрашивает она, заметив мою довольную улыбку.

Одного вида ее улыбки достаточно, чтобы я всю оставшуюся жизнь был счастлив и доволен. Ее счастливый вид – лучшая награда в мире. Никогда больше не хочу видеть, как она грустит!

– Оно того стоит, Лейк! Мы не зря так страдали. Обещаю тебе. Даже если тебе придется ждать меня, я позабочусь о том, чтобы ты не пожалела!

– Я и так не жалею, Уилл! – прижимая руки к сердцу, заверяет меня она.

Господи, я недостоин этой девушки!

Я поспешно возвращаюсь к ней и обнимаю.

– Я серьезно. Я так сильно люблю тебя, что даже в груди больно, – добавляю я, быстро целуя ее. – В хорошем смысле этого слова. Мы думали, что нам тяжело в разлуке? А как, черт побери, я смогу заснуть сегодня? После того, как мы с тобой целовались? После того как ты сказала, что любишь меня?

Не дожидаясь ответа, я прижимаю ее к джипу и целую так, как мечтал с тех самых пор, как понял, что мы с ней идеальная пара и должны быть вместе. Я целую ее самозабвенно, потому что понимаю: больше нам расставаться не придется. Этот поцелуй не станет последним. Целую ее, понимая, что это не очередное расставание, а всего лишь начало.

Во дворе снова начинает мигать освещение.

Мы оба замечаем это, но нам все равно. Однако через несколько минут мы все-таки успокаиваемся и отстраняемся друг от друга. Я прижимаюсь лбом к ее лбу и смотрю ей в глаза.

– Ну вот, Лейк, – говорю я, показывая на нас обоих. – Теперь все по-настоящему. Я никогда больше не уйду от тебя. Никогда!

– Обещаешь? – шепчет она, глядя на меня полными слез глазами.

– Клянусь! Я безумно люблю тебя!

– Повтори! – просит она, и по щеке скатывается одинокая слезинка.

– Люблю тебя, Лейк! – Я вглядываюсь в ее лицо, словно боясь, что не смогу запомнить какую-нибудь мелкую деталь, прежде чем уйду.

– Еще один раз!

Прежде чем я в очередной раз успеваю признаться ей в любви, дверь распахивается и на пороге появляется Джулия:

– Так, похоже, нам придется договориться о некоторых правилах, – говорит она, но в ее голосе больше радости, чем раздражения.

– Простите, Джулия, – кричу я, поворачиваюсь к Лейк, целую ее в последний раз и отхожу. – Дело в том, что я безумно люблю вашу дочь!

– Да уж вижу! – смеется Джулия.

Я произношу слова любви в последний раз и ухожу домой.

– И с тех пор мы жили долго и счастливо, – заканчивает Лейк.

– Ну да, – смеюсь я, потому что все было совсем не так. – Недели две! Пока твоя мама не застукала нас!

– Господи, а я-то и забыла! – стонет Лейк.

– Я и рад бы забыть, да не получается, уж поверь мне, – отзываюсь я.

– А куда мы едем?

– Сюрприз! – отвечаю я, пристегиваясь и убавляя громкость в приемнике.

Впервые с тех пор, как две недели назад мы официально начали встречаться, я могу в открытую повести ее на свидание. Я смог расторгнуть контракт со школой, потому что меня приняли на магистерскую программу по педагогике. Теоретически ничто больше не мешает нам быть вместе. Не знаю, что подумают люди, ведь всего пару недель назад я еще был ее учителем. Но, если честно, мне все равно. Как я уже говорил Лейк, отныне она для меня на первом месте.