Виктория Песоцкая - Если жизнь мне крылья перебьет…

– Илья, – начала Мария срывающимся голосом. – Илья Андреевич, я очень вас прошу оторваться от своего важного занятия и уделить мне пару минут, посмотрите отчет. – С этими словами Мария бросила бумаги на клавиатуру, первой страницей лежало резюме. Шеф в изумлении сверлил подчиненную несколько секунд взглядом, а потом машинально взял бумагу. Его густые белесые брови медленно поползли вверх.

– Что это? – Он читал первую страницу.

– Как видишь, Илюша, это мое резюме. – Мария облокотилась на стол, подперев подбородок рукой, и спокойно наблюдала за реакцией шефа; выдержав небольшую паузу, она продолжила: – Может быть, наконец ты объяснишь мне по-человечески, что происходит?

Илья некоторое время молча перебирал бумаги, а потом, отведя взгляд в сторону, произнес:

– Да, Маша, я действительно ищу нового сотрудника, потому что меня совсем не устраивает, как ты справляешься со своими служебными обязанностями.

– А поконкретней можно? – Мария в упор смотрела на шефа, но он продолжал глядеть в сторону.

– У тебя были срывы в эфире, работа с технической службой налажена отвратительно, наш канал произвел невыгодные закупки кинопродукции, половина которой оказалась бракованной, да и вообще ты не горишь на работе! – Произнося последнюю фразу, Илья Андреевич решительно посмотрел на подчиненную.

– Илья... Андреевич. – Марии с трудом давались слова. – Ты ведь прекрасно понимаешь, все, что ты сейчас перечислил, никоим образом не связано с моими служебными обязанностями, тебе как никому известно, как я работаю и что за время моей работы я сделала на канале. Скажи, ты не можешь простить мне той проклятой командировки? Но мне казалось, что мы с тобой все обсудили, или я ошибаюсь? – Мария, скрестив руки на груди, ждала ответа.

В этот момент в кабинет заместителя генерального вошла главный редактор публицистических программ, и Илья нарочито громко продолжил разговор:

– Мария Антоновна! Я к вам очень хорошо отношусь, но меня не устраивает ваша работа и поведение в целом, даю вам срок два месяца. Если за это время в вашей трудовой деятельности наметятся ощутимые перемены, руководство канала отменит свое решение. – Шеф выразительно посмотрел Марии в глаза. – Надеюсь, вам все понятно?

– Более чем, всего хорошего! – Едва кивнув редакторше, Мария вышла из кабинета и, еле сдерживая слезы, зашла в туалет. «Паша, ну где же ты? Господи! Когда же наконец это все закончится?!» Она закрылась в кабинке и тихонько разрыдалась. Спустя двадцать минут, взяв себя в руки, она привела в порядок свое лицо, благо никогда не пользовалась большим количеством косметики и могла безболезненно появиться в обществе с ненакрашенными ресницами. Сполоснув несколько раз лицо холодной водой и поправив прическу, Маша улыбнулась своему отражению, показала средний палец и твердо вышла в коридор.

К концу рабочего дня Мария решила позвонить Егору и попросила его о встрече. Слегка удивившись, тот тем не менее согласился. Подъехав к зданию, внушительного вида блондин вышел из машины и картинно распахнул дверь. Несколько знакомых сотрудников с недоумением на них оглянулись.

– Здравствуй, Егор. – Маша порывисто хлопнула дверью.

– Что-то случилось? – Егор, не скрывая удивления, уставился на Марию. – А ты изменилась...

– Да, знаю, к сожалению, не в лучшую сторону, – резковато ответила она. – Егор, мне нужна твоя помощь.

– Если ты об Аське – извини, но я не хочу ничего о ней слышать!

(После первой поездки в Краков Ася с Егором расстались со скандалом. Проревев у Марии на кухне полдня, ее подруга решила, что клин клином вышибают. Спустя неделю она уже познакомилась по Интернету с кучей иностранцев. Приходя к Марии в гости, Аська притаскивала с собой целую кипу фотографий с письмами. Вдоволь потешаясь над искателями русских жен, подруги тем не менее по ходу подыскивали Асе подходящую кандидатуру. Самым настойчивым и, собственно говоря, самым богатым среди этой массы оказался китаец. Сделав для себя окончательный вывод, что любовь не главное, Асенька, собрав свои нехитрые пожитки, взяла да и рванула в страну, как она тогда выразилась, «желтых человечков». Судя по редким письмам из Поднебесной, возвращаться в Россию подруга не собиралась и, похоже, даже решила разнообразить местный генофонд.)

– Нет, я о Павле, – испытывающе глядя на собеседника, тихо проговорила она.

– О Павле? Не понял, ты знаешь, мы разделили свой бизнес, с ним было тяжело работать, я...

– Егор, – Мария резко прервала его, – Егор, вы еще общаетесь?

– Нет, ты же знаешь, у нас Паша – птица высокого полета. – Егор презрительно хмыкнул.

– Помоги мне его найти. – Мария умоляюще посмотрела на приятеля.

– Маш, вы что, поссорились? Ну и дурак же Пашка! Будь у меня такая баба, я бы женился.

– Ты сможешь мне помочь? – не обращая внимания на его комментарии, спросила она.

– Ну, я попытаюсь узнать через наших общих знакомых, где он сейчас. Слушай, да брось ты так убиваться, ты же в два счета можешь найти себе мужика в тысячу раз лучше! – Егор осторожно тронул Марию за колено.

– Мне не нужно лучше, – приглушенно сказала она. – Пожалуйста, если что-то узнаешь, звони в любое время! – Она открыла дверцу.

– Подожди, давай я тебя подвезу!

– Нет, спасибо! – Маша вышла из машины и, слегка втянув плечи, поспешила на остановку.

Пару дней спустя, когда Маша проводила переговоры с одним из авторов развлекательных программ, на дисплее мобильника высветился номер Егора. Побледнев, она прервалась на полуслове и, забыв извиниться, схватила трубку:

– Да, Егор! Ты что-то узнал?

– Привет, Маш! Я только знаю, что он по-прежнему где-то за границей и еще не появлялся в России.

– Это точно? Откуда такие сведения? – наплевав на приличия, допытывалась Мария.

– Не важно, – неохотно пробурчал Егор. – Но это информация совершенно точная!

– Егор, – голос не хотел слушаться Марию, – Егор, пожалуйста, если ты вдруг что-то узнаешь или случайно встретишь его, передай... – Она запнулась, а потом продолжила, понизив тон: – Передай, что я очень-очень его люблю и жду!

– Вы сумасшедшие, ей-богу! Зачем было расставаться, чтобы так страдать? Маш, послушай моего совета – недостоин он этого!

– Он достоин самого лучшего! – Обессилев, Маша отключила телефон.

Удивленный автор, ошарашенно выслушав странный разговор, корректно кашлянул.

– Мария Антоновна, может, мы отложим нашу беседу до следующего раза?

– Что? – Она совершенно забыла, о чем шла речь. – А, ну да, конечно, прошу меня простить, я позвоню вам! – И, не дав больше мужчине возможности сказать что-то еще, она широким жестом распахнула входную дверь конференц-зала. – До свидания!

«Господи! Сделай так, чтобы ЕГО можно было вернуть назад, хотя бы на день, пожалуйста, сделай!» Уже совсем не обращая ни на кого внимания, Мария почти бежала домой. Идущая навстречу молоденькая девушка удивленно посмотрела на плачущую женщину, которая нечаянно резко задела ее краем своей сумки. Вот за углом показалась спасительная пятиэтажка, еще чуть-чуть, и она наконец доберется до дома. «Слава Богу, что Ян уехал на пару дней на экскурсию, а муж скорее всего на работе или... А не все ли равно, где находится супруг?» – раздраженно подумала она.

Мария вошла в квартиру. Быстро сбросив с себя обувь, она поспешила на кухню за водой. Сделав пару жадных глотков, Мария изумленно посмотрела на холодильник и застыла на месте: там, где раньше стояла микроволновка, сиротливо лежала старая газета. Ничего не понимая, она прошла в гостиную. Достаточно было даже беглого взгляда, чтобы обнаружить отсутствие многих вещей. На небольшом журнальном столике вместо подаренного на свадьбу антикварного подсвечника виновато белел лист бумаги. «Из Сашиного ежедневника...» – почему-то не к месту вспомнила Мария. Все еще не до конца осознавая реальность происходящего, она медленно опустилась в кресло и взяла в руки записку:

Прости, но дальше так продолжаться не может, я ухожу, ты сама во всем виновата.

Несколько раз перечитав короткий текст, Мария устремила взгляд на то место, где не так давно стоял телевизор. Ну почему, почему именно сейчас, когда у нее такие проблемы на работе, когда ее бросил любимый человек? Неужели Саша не мог выбрать другого времени?! Мария дала волю слезам. Она бессмысленно металась по квартире, машинально перекладывая вещи. В баре она наткнулась на бутылку коньяка. Залпом осушив первую рюмку и совсем не почувствовав вкуса, она со злостью разбила посуду об пол и отхлебнула несколько глотков прямо из горлышка. Неподвижно простояв какое-то время с бутылкой в руке и не замечая, как тоненькой струйкой выливается на пол темный янтарный напиток, Мария вдруг опрометью бросилась в спальню. Со звериным остервенением выбрасывая из шкафа одежду, она наткнулась на коробку с лекарствами. Жадно схватив аптечку, Маша молниеносно добралась до кухни. В истерике пересматривая медикаменты, она отыскала упаковки демидрола, с упоением распаковала таблетки и с какой-то дотошной аккуратностью принялась складывать их в ладонь. Наконец внушительная горсть лекарства была готова. Наливая из-под крана воду в стакан, она неторопливо осмотрела кухню, ее взгляд задержался на фотографии сына. Со стены удивленно смотрел пятилетний Ян. Это был любимый портрет Марии, на котором малыш напоминал ей маленького ангелочка с поразительно чистыми и ясными глазенками. «Господи! Ян!» Перед Марией вдруг с невероятной быстротой стали проноситься картины, с того момента как она в первый раз взяла маленький трогательный сверточек на руки. Сейчас ее ребенку четырнадцать лет. Что она дала ему за все эти годы? Была ли она хорошей матерью? Она не просто не замечала сына, но еще и гордилась тем, что мальчик рано получил свободу и самостоятельность. Ведь с самого рождения малыша она думала в первую очередь только о себе, а Ян... сын всегда был для нее некой обузой. Раньше Мария настойчиво гнала от себя подобные мысли, успокаиваясь тем, что своего ребенка она кормит, одевает, занимается образованием и так далее. Сейчас же ей вдруг открылось истинное положение вещей: живя в основном своими личными интересами, она напрочь забыла, что значит просто разговаривать по душам друг с другом, что значит жить проблемами своего сына. Все несмелые попытки Яна рассказать ей про свои заботы в последнее время постоянно пресекались. Мария почему-то считала, что таким образом вырастит из мальчика настоящего мужчину. Ей вспомнились робкие, затравленные глаза ребенка, и к горлу подступил ком. Ян был идеальным сыном, он никогда не устраивал истерик, не выпрашивал новых игрушек, даже когда у мальчика что-то болело, он тихонечко терпел, боясь лишний раз расстроить маму с папой. Марии вспомнилось, как пару лет назад она встала ночью, услышав какой-то шум в детской – ее сын пытался достать с верхней полки теплое одеяло.