– Но здесь только три билета, – нахмурилась Рини. – Для меня, твоей матери и Памми. А что же ты, Николь?

– Я не могу, – объяснила внучка. – Через две недели выхо­дит мой сингл, и я буду летать с ним по всей стране, задрав хвост. Но вы прекрасно обойдетесь без меня. Сэм Смит из «Титуса» ле­тит туда на свадьбу и возьмет вас с собой. Честно говоря, это она помогла мне все устроить.

– Мама, тебе действительно хочется вернуться? – спросила Сандра.

Лицо Рини чудесным образом помолодело: внезапно исчезли все морщины – следы нелегкой жизни.

– Я буду счастлива повидать родные края, – сказала она.

Когда поздно вечером Сэм позвонила сестре, расстроенная Хоуп собирала вещи Милли и Тоби для путешествия в Бат.

– Я тебя не разбудила? – весело спросила Сэм. Два бокала вина, выпитых за обедом, сделали свое дело.

– Нет, – ответила Хоуп. – Просто я что-то устала сегодня. Этот ребенок решил поиграть в футбол. Милли и Тоби так не ля­гались… Как дела?

– Потрясающе! – заявила Сэм. – Я все-таки сделала это!

– Что именно?

– Уволилась. Сегодня. Поговорила с Джулианом Рубеном – президентом «Титуса» – и сказала ему, что больше не могу.

– Вот это да… – Других слов у Хоуп не нашлось.

– Он был очень мил и уговаривал меня остаться. Это было чрезвычайно лестно, но я сказала ему, что компания тут ни при чем. Просто мне нужна перемена. Хоуп, я устала от этой крыси­ной гонки! И кое-что придумала. Я собираюсь создать собствен­ную консультационную фирму. Совсем небольшую. Черт побери, я же специалист по менеджменту и смогу давать людям советы, как выбраться из тупика! По-моему, работы тут непочатый край. – Ну что ж, – сказала Хоуп, – решать чужие проблемы ты мастерица.

– Да, решать проблемы! – подтвердила счастливая и ожив­ленная Сэм. – Я понимаю, что бизнес это рискованный, но раз­ве я не привыкла рисковать? У меня просто гора с плеч свалилась! Знаешь, Хоуп, я даже не подозревала, что так хочу изменить свою жизнь.

– Но тебе ведь понадобятся деньги, – заметила практичная Хоуп.

– У меня есть сбережения. Кое-что вложено в ценные бумаги. Но это не главное, Хоуп! Дело в другом. Я хорошо зарабатывала, могла семь раз в неделю обедать в дорогих ресторанах и класть деньги в сейфы швейцарских банков, но не была счастлива.

– А Морган? – внезапно спросила Хоуп. – Разве связь с ним не входила в твои долгосрочные планы счастливого будущего?

Радость Сэм тут же померкла. Хоуп попала в ее больное место. Сэм не знала, сможет ли быть счастлива без Моргана, но делать было нечего. Она не видела Бенсона с того рокового дня после церемонии вручения «Лимона», когда они поссорились насмерть. Он принял решение, и тут Сэм была бессильна.

– Морган остался в прошлом, – сказала она. – И тебе это безразлично?

– Нет. Но у меня нет выбора. Это от меня не зависит. Впро­чем, кто бы говорил? На себя посмотри. Разве ты сделала хоть один шаг к примирению с Мэттом?

– Это совсем другое дело, – возразила Хоуп.

– Почему?

– Потому!

– Ты так и не сказала ему о ребенке. Почему, Хоуп? В конце концов он все равно узнает. Что ты будешь делать, когда в суббо­ту Мэтт прилетит за детьми? Спрячешься за диван, чтобы он не увидел твой живот?

– Нет, – сказала Хоуп. – Я вообще с ним не увижусь. Попро­шу Дельфину отвезти малышей в аэропорт. Я еще не готова к то­му, чтобы увидеться с Мэттом.

– Потому, что ты беременна и не знаешь, как ему об этом ска­зать? Или потому, что не хочешь, чтобы он вернулся? – мягко спросила Сэм.

– Я поняла, что ты собираешься стать великим разрешителем чужих проблем, но не начинай с меня, – с досадой сказала Хо­уп. – Да, конечно, я хочу, чтобы он вернулся, однако сейчас мне не до того, чтобы просить прощения или кого-то прощать.

Черт побери, она была беременна, нуждалась в том, чтобы о ней заботились, и не собиралась переживать из-за того, что поду­мает Мэтт…

– Извини, Хоуп, я не хотела тебя расстраивать, – сказала Сэм.

– На меня просто действуют гормоны, – пробормотала Хоуп.

– Когда ты была беременна Милли и Тоби, они на тебя не действовали.

– Действовали. Просто я этого не показывала, – огрызнулась Хоуп. – Но теперь поумнела и не собираюсь сдерживаться. Пусть все знают, что у меня плохое настроение!

– Если хочешь, я сама поговорю с Мэттом… – начала Сэм.

Вопль Хоуп напугал ее.

– Нет! Не смей! Это моя жизнь, и я сама разберусь с ней!

– Я только хотела помочь… – пролепетала Сэм.

– Помоги сначала себе. Позвони Моргану – это будет самая лучшая помощь.

–Не могу.

– Еще как можешь, –решительно сказала Хоуп. – Перестань переживать из-за меня и займись своими делами, ладно?

Выходя из магазина мягкой мебели в Килларни, Вирджиния была очень довольна собой. Плетеные шнуры цвета сливочного масла прекрасно подойдут к шторам в гостиной, и комната будет смотреться совсем по-другому. Последние несколько недель в Килнагошелле кипела лихорадочная работа, но теперь дом был полностью готов к свадьбе Дельфины. Благодаря усилиям Пи-Джея и искусству дизайнера Шоны шесть спален для гостей были восстановлены в прежнем блеске. Шона обладала потрясающим умением покупать хорошие ткани и обои по дешевке, что было немаловажно, так как Вирджиния не могла потратить на отделку все свои сбережения.

Вирджиния неторопливо шла по главной улице, наслаждаясь теплом и царившей вокруг суетой. Если бы она была более вни­мательной, то сумела бы избежать встречи с Гленис и Ричардом Смарт, которые шли навстречу и громко препирались.

Вирджиния столкнулась с этой сладкой парочкой у книжного магазина.

– Прошу прощения… Ох, здравствуйте, Гленис и Ричард, – сказала она.

– Ба! – Глаза Гленис угрожающе заблестели. – Да это же миссис Коннелл!

– Как всегда, рада видеть вас, – сказала Вирджиния, не сумев совладать с предательски приподнявшимися уголками рта.

– Я зайду в магазин, – буркнул Ричард.

– Только недолго! – бросила ему вслед Гленис.

Она недовольно смерила взглядом высокую и стройную собе­седницу. Элегантный белый льняной костюм делал Вирджинию похожей на героиню сериала «Домой из Африки»; Гленис же па­рилась в плотном красном блейзере, трещавшем по всем швам. – Давно видели Кевина? – спросила она. – На прошлой неделе мы играли с ним в гольф, – сказала Вирджиния, наслаждаясь ситуацией. Было ясно, что Гленис все еще злится на нее из-за Кевина. Но теперь Вирджиния видела в Бартоне только друга и больше не переживала из-за этого. Так что пусть миссис Смарт бесится сколько влезет.

– Чему вы смеетесь? – гневно спросила Гленис. – Бедная Урсула мертва, а вы, миссис Коннелл, бесстыдно кокетничаете с несчастным вдовцом, который еще не успел прийти в себя после ее смерти. И вы смеете называть себя безутешной вдовой? Это просто смешно!

Вирджиния могла бы пропустить ее шпильки мимо ушей и продолжить прогулку, но тут Гленис добавила:

– Должно быть, вы не любили мужа, если бедняга еще не ус­пел остыть в могиле, а вы уже готовы прыгнуть в постель к друго­му мужчине!

Упомянув о Билле, она допустила роковую ошибку. Глаза Вирд­жинии вспыхнули. Она выпрямилась и смерила Гленис ледяным взглядом.

– Вы когда-нибудь слышали поговорку. «Не осуждай челове­ка, пока не побывал в его шкуре»? – негромко и вежливо спроси­ла она. – Гленис, вы никогда не были вдовой. К счастью для вас. Вы сами не знаете, о чем говорите. Вы обращаетесь с Ричардом как с половой тряпкой…

Гленис хотела ее прервать, но Вирджиния властно подняла руку: – Вы свое сказали, теперь моя очередь. Я очень любила своего мужа и уважала его. В отличие от вас, – мстительно добавила она. – Билл умер, а я жива, но это не значит, что я не любила его. Злобные и ожесточенные люди вроде вас мешают очнуться тем, кто потерял любимых. Они хотят, чтобы мы горевали вечно. Вы не желаете, чтобы осиротевшие люди были счастливы, потому что это сразу покажет, что в вашей собственной жалкой и нич­тожной жизни нет ни капли счастья. Кевин Бартон – мой друг, только и всего. И молите бога, чтобы с вашим Ричардом ничего не случилось. Ибо вы не знаете, что вам грозит.

Оставив Гленис стоять с отвисшей челюстью, Вирджиния по­вернулась и царственно поплыла дальше. В кафе ее ждала Мэри-Кейт.

– Вы никогда не угадаете, с кем я столкнулась, – спокойно сказала Вирджиния, садясь за столик и кладя на свободный стул свои покупки. – С Гленис Смарт и ее бедным Ричардом.

– И она попыталась нокаутировать вас прямо на тротуаре? – пошутила Мэри-Кейт, жестом попросив официантку принести две чашки чая.

– Попыталась, – сказала Вирджиния. – Изо всех сил. Конеч­но, не физически, но до этого было недалеко.

Мэри-Кейт широко раскрыла глаза.

– Господи, я только пошутила… С вами все в порядке? Не­ужели эта дрянь посмела? Что она сказала?

– Успокойтесь, – ответила Вирджиния. – Она дала мне по­нять, что я шлюха, если осмеливаюсь смотреть на Кевина Барто-на, и что я ни капельки не любила Билла.

Шокированная подруга ахнула так громко, что сидевшие за соседними столиками удивленно обернулись. Вирджиния с улыб­кой похлопала ее по руке:

– Все нормально, клянусь вам. Я прочитала Гленис лекцию о том, что значит быть вдовой, и она поджала хвост. Признаюсь, мне давно хотелось сказать этой мадам пару теплых слов, и нако­нец я доставила себе такое удовольствие.

– Вы неповторимы! – с восхищением воскликнула Мэри-Кейт. – Я бы в такой ситуаций наверняка растерялась, но вы хо­лодны, как огурец. Вы сильная женщина!

– Я всегда была сильной, – спокойно сказала Вирджиния. – После смерти Билла я лишилась этой силы, на за последний год благодаря таким людям, как вы, мне удалось ее вернуть. Не знаю, что бы я делала без вас, Мэри-Кейт, Вы – моя спасительница.

– Глупости. Вы сами себя спасли. – Внезапно Мэри-Кейт рассмеялась. – Не натравить ли вас на Полину? Она получила приглашение на свадьбу Дельфины, позвонила мне и оставила на автоответчике сообщение, смысл которого сводится к следующе­му: «Черта с два!»