Кевин не лгал: он действительно оказался хорошим поваром. Оба ели с удовольствием, болтая о друзьях и знакомых, вспоминали забавные истории, связанные с гольфом, и рассказывали друг другу о своей прежней жизни. Вирджиния пыталась как можно реже упоминать имя Билла – это было реакцией на поведение Кевина, каждая вторая фраза которого была посвящена Урсуле. Может быть, за ней тоже водится этот грех? Кажется, нет. Пили они мало, и когда дело дошло до кофе, в бутылке еще оставалось как минимум на один бокал.
– Еще вина? – спросил Кевин.
– Нет, спасибо. Я выпила достаточно. К тому же я за рулем, – сказала Вирджиния.
Бартон заткнул бутылку пробкой.
– Пусть стоит до следующего раза, – мрачно сказал он. – Слишком легко поддаться горю и начать пить. Я думаю, этим кончает большинство вдовцов. Когда я сижу здесь наедине со своими воспоминаниями и Шопеном, то понимаю: стоит начать глушить боль вином, как остановиться будет трудно.
Вирджиния посмотрела на него с любопытством.
– Я знаю, это банально, – сказала она, – но не думаете ли вы, что время лечит?
– Нет, не думаю, – ответил шокированный Кевин. – Разве это возможно? Как я могу забыть Урсулу? – Его лицо исказила боль.
– Я имела в виду другое, – мягко возразила Вирджиния. – Можно ли привыкнуть к потере и смириться с ней? После смерти Билла прошло два года, но я не могу забыть его. Билл так долго был для меня всем на свете… Забыть его так же невозможно, как забыть дышать, но… – Вирджиния сделала паузу, пытаясь найти подходящие слова; ей не хотелось обидеть Кевина. – Жизнь продолжается. – Она засмеялась. – Еще одна банальность! Но хочешь не хочешь, а приходится что-то менять. Похоже, Урсула любила жизнь: она не хотела бы, чтобы вы похоронили себя заживо. – Вы правы. – Лицо Кевина просветлело, как по мановению волшебной палочки. – Она действительно любила жизнь. Я рад, что сумел дать вам представление о ней. Он положил ладонь на руку Вирджинии.
– Думаю, она бы вам понравилась. Вы могли бы стать подругами.
– Да, наверно, – согласилась Вирджиния. – А вы стали бы неразлучными друзьями с Биллом и с утра до ночи пропадали бы на стадионе для гольфа. Но, увы, ни Урсулы, ни Билла больше нет. А мы вынуждены что-то менять. Честно говоря, я уехала из нашего старого дома с горя, но это позволило мне начать жизнь заново и не заливаться слезами каждые пять минут. А вы, например, могли бы сменить обои. Просто для разнообразия.
Он улыбнулся.
– Но я уже менял обои. Старые совсем выцвели. Вирджиния тоже улыбнулась. Значит, ужасное сочетание цветов было делом рук Кевина. Возможно, у Урсулы был более изысканный вкус.
– Вы не представляете, как трудно было разыскать те же обои!
Их перестали выпускать. У меня ушло на это два месяца.
Он выглядел таким гордым, что Вирджиния промолчала. Да и что она могла сказать? Наверно, вдовы действительно приспособлены к жизни лучше вдовцов, которые без жен остаются совершенно беспомощными. Как это грустно… Но еще грустнее попытка Кевина воссоздать прошлое, сохранив обои, выбранные Урсулой. Вирджиния была готова держать пари, что он покупает те же вещи, которые покупала Урсула, – от молока до средства для чистки раковин. Конечно, именно она научила Кевина готовить чудесного ягненка с мелким жареным картофелем и зелеными бобами, слегка смазанными сливочным маслом… Вирджиния вздрогнула: казалось, за ней следит привидение. Спустя несколько минут она украдкой посмотрела на часы. Было без четверти десять – она провела у Кевина достаточно много времени, чтобы уход не показался невежливым.
– Все было очень вкусно, – любезно сказала она.
– Я рад, что вам понравилось. Раз так, придется повторить. – Кевин тепло улыбнулся. – Может быть, мы шокируем местное общество и куда-нибудь выберемся.
Вирджиния сделала вид, будто не поняла намека.
– Едва ли кого-нибудь шокирует, если двое старых друзей пообедают вместе.
Она не стала предлагать Кевину помочь убрать со стола. Во-первых, он отказался бы; во-вторых, на сегодня она была сыта Урсулой по горло.
– Спасибо, Кевин.
Вирджиния прошла в прихожую, сняла с вешалки жакет и быстро накинула его. Помочь ей Кевин не успел.
– На следующей неделе я буду очень занята, – сказала она. – Зато потом мы могли бы сыграть в гольф двое на двое.
– Что ж, если вы заняты, то делать нечего… – пробормотал Кевин.
Вирджиния клюнула его в щеку и рывком открыла входную дверь.
– Счастливо! – весело бросила она и пошла к машине мимо рабаток с омерзительными розовыми гладиолусами.
Сев в машину, она помахала рукой и выехала за ворота. Теперь можно было успокоиться. Ничего себе мирное свидание! Вот тебе веселая вдова… Конечно, Кевин ухаживал за ней изо всех сил, однако настоящая связь между ними была невозможна. Вирджиния чувствовала, что нравится ему, но сердце Кевина принадлежало только Урсуле. А жаль…
– Билл, милый, надеюсь, ты будешь счастлив на небе с каким-нибудь симпатичным ангелом, – сказала она, выезжая на шоссе. – На земле мне это не удается. Ну что ж… Зато у меня здесь есть подруги, так что обо мне можешь не беспокоиться.
25
В день своего сорокалетия Сэм проснулась на рассвете и спела себе первые такты «С днем рожденья тебя».
– Первый признак сумасшествия, – сказала она своему отражению в зеркале ванной, – это разговоры с самой собой. Тебе сорок лет, и ты сошла с ума. С чем тебя и поздравляю!
Она стояла под душем и размышляла, не завести ли кошку для компании. Она любила животных; кроме того, у нее появился бы предлог разговаривать вслух в собственной квартире. Но тогда люди стали бы видеть в ней «женщину с кошкой», что было эвфемизмом выражения «одинокая женщина». До сорока еще можно было завести кошку и при этом сойти за веселую незамужнюю даму, любящую животных. После сорока следовало начинать собирать волосы в монашеский тугой пучок на затылке, как делала тетя Рут, играть в бридж и ворчать на продавщиц в магазинах.
Нанося косметику, Сэм думала о статистике. В ближайшие тридцать-сорок лет удельный вес одиноких женщин составит тридцать процентов. Сэм считала, что в положении одинокой женщины нет ничего плохого. Ей нравилось быть хозяйкой самой себе. Вернее, нравилось до последнего времени. Потому что все одинокие женщины, которых она знала, рано или поздно обзаводились парой. Как будто они много лет притворялись счастливыми, а теперь сказали: «На самом деле мы лгали. Мы хотим любви и второй пары тапочек у камина». Сэм чувствовала себя так, словно ее предали. Или это было ощущение одиночества? Она боялась искать ответ.
Сэм заглянула в почтовый ящик, но там не было ничего, кроме счета за электричество. Морган не прислал ей даже поздравительную открытку… Ну и что? Не стоит унывать!
Под звуки передававшейся по радио песни «Солнечная прогулка» Сэм надела розовый кашемировый свитер с круглым воротником и длинную белую льняную юбку. Она никогда не ходила в таком виде на работу, но сегодня во что бы то ни стало хотела выглядеть женственной и привлекательной. На завтрак она съела свежие фрукты, вынула из холодильника биойогурт, чтобы позже выпить его в офисе, и уже собиралась выйти из дома, но тут позвонила Хоуп.
– С днем рождения, Сэм, дорогая! Как бы мне хотелось быть с тобой… Нехорошо встречать сорок лет в одиночку.
Глаза Сэм наполнились слезами.
– Я бы тоже хотела, чтобы ты была рядом, – сказала она, вынимая платок из кармана пальто. – А еще лучше было бы, если бы я оказалась у тебя. Но меня ждет праздничный ленч с Джей, – делано веселым тоном добавила она. Обычно так и случалось, однако, похоже, на этот раз подруга забыла про дату: все свободное время она теперь проводила с Грегом.
– А что ты будешь делать вечером? – с тревогой спросила Хоуп.
– Я слишком устаю, чтобы куда-то ходить по вечерам, – солгала Сэм. т – Попробую восстановить силы с помощью сна… Есть что-нибудь от Мэтта?
– На этой неделе он звонил каждый вечер и разговаривал с детьми, – вздохнула Хоуп. – А со мной общался сквозь зубы и только тогда, когда я подходила к телефону. Он жил в гостинице, но теперь снял квартиру. Судя по тону, он собирается там остаться. Милли все время спрашивает, когда он вернется. Это надрывает мне душу.
Представив себе серьезное маленькое личико племянницы, Сэм поморщилась. Бедная Хоуп! Стыдно впадать в депрессию из-за того, что тебе стукнуло сорок, в то время как сестра стойко несет бремя матери-одиночки.
В кабинете Сэм ждал огромный букет цветов от Хоуп. Казалось, только сестра знала, что суровая и сдержанная мисс Смит обожает самые романтические цветы. Букет Хоуп представлял собой буйство розовых роз «Венделла», часть которых была в полном цвету, а часть представляла собой тугие маленькие бутоны. Окружавшая их темная зелень подчеркивала роскошь цветов. Довольная своим первым и пока единственным подарком, Сэм спрятала букет за шкаф, не желая, чтобы его увидели и начали задавать вопросы.
Однако от внимания служащих офиса не укрылось, что мисс Смит доставили розовые розы. Все утро пятый этаж обсуждал, что означает этот букет и кто его прислал.
– Должно быть, любовник, – предположила администратор этажа.
– Женатый любовник, – заметила секретарша отдела рекламы, которая разбиралась в таких вещах.
– Она сама их себе прислала, – ядовито сказала Иззи из отдела артистов и репертуара.
В одиннадцать часов позвонила Катрина.
– С днем рождения, Сэм! – весело сказала она. – Уже получила подарки?
– Сразу несколько, – ответила Сэм: ей не хотелось, чтобы ее жалели.
– А наш?
– Увы, пока нет.
– Да ну? Хью послал его еще несколько дней назад. Наверно, доставят завтра. Или сегодня, когда ты придешь с работы, – сказала Катрина. – Что будешь делать вечером? Наверно, закатишь буйную вечеринку со своими лощеными приятелями из компании?
Сэм подумала, что беременность повлияла на рассудок Катрины. Какие лощеные приятели? У нее есть только одни друзья – однокурсники. По крайней мере, были.
"Если женщина хочет…" отзывы
Отзывы читателей о книге "Если женщина хочет…". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Если женщина хочет…" друзьям в соцсетях.