Я раздавила несколько таблеток «Виагры» и всыпала их в его любимый напиток. Я пришла в постель в его любимой ночной рубашке – белой, атласной и обтягивающей. Я извинилась за то, что заговорила не с тем человеком и испортила ему репутацию. Никаких слез, потому что он понял бы, что они фальшивые. Лишь простые извинения. Я сказала, что не хочу уходить, что люблю его, но, если таково его желание, я уйду тихо. Я каялась со всей возможной искренностью, но сохраняла внешнее спокойствие, хотя мое сердце отчаянно колотилось в предчувствии опасности.

Он сказал, что не знает, может ли теперь мне верить. И тогда я показала свои чувства – сдержанно и сокрушенно. Он похлопал по постели рядом с собой.

Когда я села на шелковые простыни, а Эрв сжал мою грудь, когда я ощутила его эрекцию у моего бедра и увидела капельки пота у него на лбу, появившегося из-за «Виагры», обратной дороги уже не было. Я не хотела умирать, но если получаешь что-то без риска, оно того не стоит. Папа всегда говорил мне, что я должна рисковать, быть дерзкой и умной. В ту ночь у меня все получилось.

Эрву всегда нравилась моя сексуальная энергия. Мои рыжие волосы и прозрачная кожа. Мой голос, когда я стонала и повторяла его имя. Я любила искусство секса и то, как я превращала мужчин в отчаянных и похотливых животных. Я позволила Эрву трахнуть меня так, как ему хотелось, и позаботилась о том, чтобы он получил удовольствие. Никогда больше у меня не было такого сильного и долгого пика, как в ту ночь, когда я занималась любовью с Эрвом, зная, что скоро он умрет.

После первого оргазма он не утратил эрекцию – из-за «Виагры». Я перевернула его, оказалась сверху и ухватилась за спинку кровати, чтобы удерживать равновесие. А потом поскакала на нем, удовлетворив его фантазию о дикой женщине, которая никак не может насладиться своим мужчиной.

Чуть раньше я клейкой лентой прикрепила нож к задней стороне спинки кровати – после того, как болван-телохранитель проверил спальню при помощи металлодетектора. Я украла нож у партнера Эрва, которого он подозревал, и позаботилась, чтобы у подонка не было алиби.

Я схватила рукоять ножа, когда выгнула спину, чтобы лицо Эрва оказалось возле моей груди. Он жадно лизнул их, и они стали влажными от его слюны. Это могло бы стать поворотным пунктом, если б я не была поглощена своими планами.

Эрв был очень неглупым человеком, поэтому я не стала колебаться. Как только нож оказался в моей руке, я сжала бедра, и все мое тело напряглось – я знала, это возбуждает его сильнее всего. Эрв закрыл глаза, его рот широко раскрылся, потекла слюна, лицо покраснело. Он произнес мое имя.

И я перерезала ему горло.

Мне уже приходилось убивать, но не таким примитивным и жестоким способом. Я без малейших колебаний глубоко рассекла ему горло, потому что знала: второго шанса у меня не будет.

Он схватил меня за руку, но уже не мог контролировать ситуацию. Я соскочила с него и смотрела, как он умирает. Крови было ужасно много – гораздо больше, чем я ожидала.

Но с этим я могла справиться.

Я воспользовалась простыней, которая упала на пол, пока мы занимались сексом, и вытерла рукоять ножа. Затем разрезала себе руки, словно защищала ими лицо. Я понимала, что у меня могут остаться шрамы, но мне было все равно – они станут напоминанием о моей победе.

Я порезала грудь, живот и бедра. Сердце у меня отчаянно билось, голова стала кружиться, и я испугалась, что потеряла слишком много крови. Тогда я выбросила нож в окно, позаботилась о том, чтобы на подоконнике осталась кровь, и закричала так громко, что у меня сразу разболелась голова. Затем я ударила себя по голове одной из бело-голубых китайских ваз Эрва, которые, как он утверждал, были куплены за сто тысяч долларов. Смешно платить подобные деньги за что-то столь непрактичное.

Кровь потекла по моему лицу, заливая глаза. Я упала на колени и поползла к кровати. Голова кружилась, я посмотрела вниз и увидела, что рана у меня на животе все еще кровоточит. Я и сама не поняла, что нанесла такой сильный удар. Я еще раз нашла простыню и прижала ее к животу, а в глазах у меня стало темнеть. Схватив телефон, я набрала номер и взмолилась о помощи, но не знала, сумела ли дозвониться. Все вокруг окутал туман.

Я услышала, как забегали люди, раздались крики. А потом – ничего.

Я пришла в себя через несколько часов в больнице, и полицейский детектив сказал мне, что Эрв убит, а мне повезло, что я осталась в живых. Два офицера в форме, стоявшие возле двери, спросили у меня, разглядела ли я того, кто на нас напал.

Я сказала «да», заплакала и попросила меня защитить.

«Правая рука» Эрва услышал, что я сказала, и к тому времени, когда полиция нашла Хулио Гомеса, тот был мертв.

Началась война, а меня отпустили на свободу.

Это произошло шесть лет назад. За первой моей победой последовала вторая. Я выбила Пола из седла и засадила его в тюрьму.

И стала королевой…

…Я услышала, как кто-то произносит мое имя, и вспомнила, где нахожусь.

– Здесь чертовски холодно, Бобби, – сказал Йен.

Он на меня сердился.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Он кутался в толстую куртку с поднятым воротником, закрывающим уши; руки Йен засунул в карманы. До того как мы приехали в Спрюс-Лейк, я и не подозревала, что он ужасный зануда.

– Я просто наслаждалась своим королевством, – сказала я. – И вспоминала, как нелегко оно мне досталось.

Глава 25

Рикки Суэйн прождал в гараже Кэллаханов два часа, прежде чем Джон вернулся из бара. Мальчишка припарковался возле озера, чтобы никто не увидел его машину, и пешком пересек задворки владений Джо Хендриксона, пока не оказался у Кэллаханов. В полночь свет горел только над крыльцом. Он мерз в куртке и расхаживал, чтобы согреться, надеясь, что не совершает фатальную ошибку.

Впрочем, других идей у него не осталось. Он решил просить Джона Кэллахана о помощи – его последний шанс выбраться из неприятностей.

Почти в два часа ночи Рикки увидел приближающиеся огни фар, автомобиль свернул на подъездную дорожку, миновал дом и остановился возле стоявшего поодаль гаража. Джон не стал открывать дверь, а сразу направился к дому.

Рикки выбежал из-за гаража.

– Мистер Кэллахан!

Джон вздрогнул и засунул руку в карман. Рикки поднял руки.

– Это я, Рикки Суэйн.

Сначала Джон удивился, но уже в следующее мгновение на его лице появился гнев.

– Что ты здесь делаешь? – резко спросил он.

– Мне некуда идти. – Зубы Рикки стучали, и он переминался с ноги на ногу.

– Ты не можешь здесь оставаться, – сказал Кэллахан, озираясь по сторонам, словно опасался, что за ними следят.

– Я все обошел. Здесь никого нет. В полночь весь свет в доме погас. – Рикки прикусил губу. – Могу я войти?

После коротких колебаний Джон кивнул и быстро зашагал к задней двери. Мальчик вошел вслед за ним, и они оказались в приветливой кухне. От теплого воздуха у Рикки стало пощипывать кожу.

– Спасибо…

– Ш-ш-ш. Жди здесь.

Джон вышел из кухни, и Рикки услышал, как он закрывает двери и поднимается наверх. Он подошел к камину, где все еще светились угли. Когда Джон вернулся, парень уже согрелся и успокоился.

– Зачем ты пришел? – спросил Джон.

– Перед тем как мама умерла, она сказала, что вы единственный человек, которому я могу доверять в критической ситуации.

– С тех пор многое изменилось.

– Я бы не пришел к вам, если б у меня оставался выбор. Мне страшно. – Вот, он произнес эти слова.

До того как увидел тетю Бобби, Рикки испытывал тревогу, но теперь был в ужасе. После смерти Джимми ничто не мешало ей прийти за ним. Парень так и не узнал, почему его тетя все эти годы не возвращалась в Спрюс-Лейк, но мать говорила, что Бобби не осмелится вернуться сюда, пока рядом Джимми.

Джон подошел к стойке и налил виски в стакан, выпил его залпом, положил руки на стойку и уставился в пол.

– Мне больше некуда пойти, – голос Рикки дрогнул. – Моя тетя Бобби вернулась. Я… думаю, она убила Джимми. И… вы знаете, что она сделала с моей мамой.

Голос Кэллахана был таким тихим, что парень едва его услышал.

– Я знаю.

Но Джон больше ничего не добавил, и Рикки продолжал:

– Мне теперь конец, мистер Кэллахан. Я устроил поджог. Мне очень жаль, я этого не хотел, но все вышло из-под контроля и… – Он замолчал, сделал глубокий вдох и собрался с мыслями. – Я знаю, что вы с моим отцом не всегда ладили, но мама вам доверяла, так что мне ничего не остается, как последовать ее примеру. Сегодня в церкви состоялась встреча. Там была Бобби, его преподобие отец Браун и вся компания, которая сопровождает моего дядю Батча. Даже Реджи.

Джон резко поднял голову.

– Реджи? Ты уверен?

– Да.

Кэллахан двумя руками потер лицо.

– Кому-нибудь известно, что ты здесь?

– Нет, клянусь. Я припарковался за грудой мусора возле озера и пришел пешком.

Джон открыл ящик письменного стола, нашел там лист бумаги и ручку и написал ряд цифр, который поначалу показался похожим на телефонный номер, но когда он протянул листок Рикки, тот понял, что ряд слишком длинный.

– Банк находится в Монреале. Первые пять цифр – номер моего депозитного сейфа в банке. Последние семь – код доступа к нему. Там все, что у меня есть на Бобби. Именно благодаря этим бумагам ты все еще жив. Но после смерти Джимми… я не знаю, почему она его убила, когда была так близка к заключению сделки.

– Какой сделки?

Джон не ответил на вопрос.

– Ты знаешь, где находится летний домик Фостеров?

– Конечно.

– Ключ спрятан в коробке, прибитой к нижней части второй ступеньки. Не зажигай свет и огонь. Не делай ничего, что могло бы привлечь к тебе внимание.