– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– Джимми взял тебя за горло; из-за него тебя убьют, или ты надолго сядешь в тюрьму, если откажешься от моей помощи. – Роган протянул свою визитную карточку. – Я говорю тебе правду, парень.

– Джимми не… – Тот замолчал и схватил визитку, глядя на нее с отчаянной надеждой и изо всех сил стараясь скрыть тревогу. Он был испуган и не хотел подставить Джимми.

– Джимми тут не при делах? Может быть, мне следует задержаться до тех пор, пока он не вернется со смены, и поговорить с ним, выяснить, что он знает относительно того, что ты тут вытворяешь, пока он работает по трое суток? – Шон отодвинул кухонный стул, сел и откинулся на спинку, делая вид, что расслабился.

– Ты не можешь здесь оставаться. Тебе нужно уйти. – Тут голос парня дрогнул, и он посмотрел на ближайшую дверь.

– Я не собираюсь играть с тобой в игры. Однако ты едва меня не убил. И напугал мою подругу. Я хочу тебе помочь, но сейчас ты мне не особенно нравишься. Дай мне повод.

Парнишка посмотрел вверх, словно просил о помощи Бога, но не слишком на нее рассчитывал.

– Начнем с твоего имени. Имя, ничего больше.

– Рикки, – ответил парень сквозь стиснутые зубы.

– Хорошо. Я не знаю, что происходит в вашем городе, но практически уверен, что дирижируешь здесь не ты и не Джимми. И я узнаю правду.

Хлопнула дверца машины, и Рикки подскочил на месте. Запаниковав, он выглянул в кухонное окно, чтобы посмотреть на подъездную дорожку. Затем сказал Шону:

– Ты все наврал.

Шон посмотрел в окно. За машиной Рикки припарковался полицейский пикап, но к домику шел не Уэддл. Полицейский был не в форме и на десять лет старше, но на поясе, рядом с кобурой, у него имелся жетон.

– Я не вызывал полицейских, Рикки.

– Да, конечно.

– Я говорю правду.

– Ну, так докажи.

В дверь постучали. Шон огляделся и указал в сторону ванной комнаты, которая находилась в конце коридора.

– Меня здесь нет.

Рикки с сомнением посмотрел на него, но Роган быстро зашел в ванную комнату и бесшумно закрыл за собой дверь.

Дом был маленьким, а стены – тонкими, и он слышал все, что говорил полицейский.

– Ты племянник Джеймса Бенсона? – спросил он.

– Да, – ответил Рикки. – А почему вы спрашиваете?

– Я сержант уголовной полиции Кайл Диллард. Как тебя зовут, сынок?

– Рикки. Где Джимми?

– У тебя есть какие-нибудь родственники в городе?

– Нет. Что случилось? Он пострадал? Почему со мной не связался его шеф?

– Он не пострадал на работе, – сказал Диллард. – Могу я войти на минутку?

Последовала долгая пауза, потом Шон услышал, как щелкнула закрывающаяся дверь.

– Мне очень жаль, сынок, но грузовик твоего дяди в среду вечером упал с моста возле Колтона. Мы считаем, что он погиб.

– В среду?

– Насколько я понимаю, ты не пытался искать его в последние два дня?

– Он был на работе.

– Я говорил с его коллегами. Они сказали, что в среду днем он плохо себя почувствовал и ушел. Ты его не видел?

– Нет. Вы уверены? Вы сказали, что считаете его погибшим. Значит, он мог уцелеть? – Рикки старался держаться, но в конце его голос дрогнул.

Шон пожалел, что не может его поддержать. Сейчас Рикки особенно нуждался в дружеском участии.

– Потребуется время, чтобы изучить место катастрофы и осмотреть пикап. Я постараюсь установить причину катастрофы. Однако я не думаю, что кто-то мог остаться в живых.

Рикки молчал или говорил совсем тихо. Сержант ответил только через минуту.

– Ты уверен, что я никому не могу позвонить? Учителю или другу?

– Я ни с кем не хочу говорить! – Горе Рикки превратилось в гнев.

– Тебе уже семнадцать. Я не имею права настаивать на опеке, но могу временно поселить тебя в Кантоне, если не хочешь сегодня оставаться один.

– Я же сказал, нет! Мне нужно знать, что случилось с Джимми.

Снова наступила тишина. Шон вслушивался изо всех сил.

– Я понимаю, – тихо сказал Диллард. – Ты не знаешь, когда он ушел из депо?

– Нет.

– Когда ты в последний раз с ним разговаривал?

– Во вторник вечером. Когда… – Рикки колебался. Что-то в его голосе заставило Шона подумать, что он лжет. – Когда я смогу… кто… что будет теперь?

– Тебе не нужно принимать никаких решений. Я советую тебе с кем-нибудь поговорить – может быть, со священником или с боссом твоего дяди. Кто-то поможет тебе принять необходимые решения, но время есть. Ты не знаешь, было ли завещание у твоего дяди?

Рикки не ответил. Должно быть, покачал головой, потому что Диллард продолжал:

– Я могу позвонить шефу Хомдусу и все ему рассказать. Мы знакомы, и я уверен, что он поможет. Иди посмотри дядины бумаги.

– Я ему позвоню. – Голос Рикки стал хриплым, и Шон понял, что он изо всех сил сдерживает слезы.

Роган на мгновение закрыл глаза. Он знал, что сейчас чувствовал Рикки. Шон тоже не хотел, чтобы братья, сестры или кто-то другой видели его слезы, когда убили его родителей. Он не хотел, чтобы рядом кто-то был – в особенности люди, которые приносили соболезнования. Он сидел на похоронах точно камень, а потом сразу сбежал. Дюк не мог его найти целую неделю. Шон не хотел, чтобы его нашли, но тогда ему было всего четырнадцать, а брат лучше умел искать, чем Шон – прятаться. Сегодня-то он знал, как бесследно исчезнуть…

Что случилось с родителями Рикки? Почему он живет с дядей? Неужели он недавно потерял всю семью?

– С тобой все будет в порядке, если ты останешься один? Я просил начальника депо ничего тебе не рассказывать, пока сам с тобой не поговорю. Не сомневаюсь: если ты ему не позвонишь, он сюда приедет.

Через несколько минут входная дверь закрылась. Шон вышел из ванной комнаты – Рикки нигде не было. Тогда он выглянул в окно. Парнишка стоял на подъездной дорожке и разговаривал с сержантом. Шону это не понравилось. Возможно, Рикки рассказывал полицейскому то, что хотел скрыть от частного детектива? Роган едва не вышел из дома, чтобы сдать Рикки как поджигателя. Однако так и не сумел заставить себя так поступить. Когда он был рассерженным подростком, рядом с ним был Дюк; Рикки остался один. Шон не мог отправить его в тюрьму для несовершеннолетних.

Это могло привести к тому, что мальчик окончательно перейдет черту. Кроме того, если судить по мимике и жестам, он ничего не говорил сержанту о Шоне или пожаре. И все же детектив продолжал испытывать тревогу, наблюдая за Рикки.

Через несколько минут сержант Диллард уехал, а Рикки еще некоторое время смотрел ему вслед. Когда он повернулся к дому, Шон увидел его покрасневшее, мокрое от слез лицо. Подростка охватил гнев, который он не мог контролировать. Роган знал, что испытывал мальчик. Однажды сам Шон расплакался на глазах у Дюка и возненавидел брата за то, что тот видел его слабость. Детектив отвернулся, чтобы дать возможность Рикки прийти в себя.

Он оглядел маленький, аккуратный и чистый дом. Старая, но ухоженная мебель, вытертый диван – он с трудом различил цветочный рисунок на обивке. Мужчина не выбрал бы такую мебель; несмотря на то что нигде не было оборок и рюшек, дом явно обставляла женщина. Роган подошел к заполненному книгами шкафу. На одной из полок стояла фотография молодой хорошенькой блондинки. Он взял ее в тот момент, когда заработал двигатель «Камаро» Рикки.

– Дерьмо! – Шон выскочил из дома, но мальчишка уже отъезжал от дома.

Шон припарковался чуть в стороне, чтобы не привлекать внимания, поэтому у него не было шансов догнать вновь ускользнувшего пацана. К тому же, когда он выскочил из дома, снова дала о себе знать больная нога.

Прихрамывая, Роган вернулся внутрь и принялся растирать через джинсы ногу в том месте, где были наложены швы. Затем поставил фотографию на полку, недовольный собой. Он знал, что Рикки не хочет разговаривать с ним, и мальчишка воспользовался первой же возможностью, чтобы сбежать.

У Рогана была сотня вопросов к парню, начиная со странного совпадения дня поджога и обнаружения трупа неизвестной женщины на руднике. И в тот же день Джимми Бенсон сказался больным и погиб в автомобильной катастрофе – возможно, ее кто-то подстроил…

Инстинкты Шона подсказывали, что Рикки грозит опасность, но он не знал, где его искать. Роган огляделся. Что же, у него есть откуда начать.

Детектив начал с комнаты Рикки и сразу понял, что парнишка отличался невероятной аккуратностью. В кладовке лежали зимние вещи, книги, обувь – часть из которой была ему явно мала – и разные мелочи. На письменном столе не было ни сантиметра пустого пространства; очевидно, Рикки проводил здесь немало времени. Шон открыл письмо от комиссии по вступительным экзаменам и с некоторым удивлением обнаружил, что результаты Рикки по отборочному тесту почти такие же высокие, как были в свое время у самого Шона. Он пролистал старые результаты – почти все А и лишь несколько B[16]. Хороший ученик. Кроме того, Роган нашел на столе еще два письма из колледжей, находящихся вне штата Нью-Йорк, в которых речь шла о досрочном зачислении.

Однако он не обнаружил в комнате лэптопа или стационарного компьютера. Возможно, Рикки носил его в рюкзаке или возил в машине. Шон внимательно осмотрел письменный стол и во всех ящиках обнаружил лишь журналы, ручки и разные мелочи. А в нижнем лежала небесно-голубая коробка.

Детектив открыл ее лишь после некоторых колебаний. Внутри находились письма, написанные витиеватым почерком, и в первый момент Шон решил, что это любовные послания.

В некотором смысле так и было. От матери к сыну.

Роган неохотно принялся читать личные письма, написанные более пяти лет назад, и быстро сообразил, почему мама Рикки написала их.

Она знала, что умирает.

Когда Рикки исполнилось восемь, у нее обнаружили рак груди. Каждые два месяца она писала письмо сыну. Сначала ей сделали операцию. Потом, когда рак вернулся, она начала проходить химиотерапию, но после первого же сеанса отказалась от нее. Эмоциональная окраска писем резко изменилась.