– Кэл, – тихо говорю я, целенаправленно уничтожая нотки презрения, которые раньше пронизывали мой голос. Его глаза пугают меня. Я всегда старалась прочитать по ним, что он чувствует, но они избегают меня. Он смотрит в мою сторону, но не мне в глаза.

– Что случилось? – шепчу я, почти что боясь услышать ответ.

– Я никогда не врал тебе, – говорит Кэл стальным и непоколебимым голосом. – И я не собираюсь начинать, – вздыхает он и опускает голову, проводя обеими руками по волосам.

Биение моего сердца усиливается.

– Просто скажи, – выпаливаю я. Количество моих нервов увеличивается с каждой секундой.

Он берёт мою руку и крепко сжимает её между своими.

– Я... Мне надо уехать.

Моё лицо застывает, и я убираю руку.

– Ты позвал меня, чтобы сказать это? – я встаю, чувствуя, как во мне закипает злость. Он тянет меня вниз.

– Слушай, в этот раз все по-другому, – его глаза расширяются, а голос подскакивает.

– С тобой все по-другому, Кэл. Если бы ты не был таким другим, может быть, сейчас я не чувствовала себя так паршиво, – я дергаю руку, вырываясь из его хватки. Не могу поверить, как легко он водил меня за нос. Боже, он кормил меня с руки. Мужчина хмурится, встаёт и подходит к окну, он смотрит в него и кажется потерянным в своих собственных мыслях.

– Я не знаю, вернусь ли я, – я ищу в его голосе нотки сарказма, но ничего не нахожу.

– Что? – переспрашиваю в надежде, что неправильно его поняла. Кэл ничего не говорит. Я подхожу к нему.

– Не мог бы ты повторить? – резко спрашиваю я.

– Я хочу убедиться, что у тебя всё есть. Я положил шестьдесят тысяч на твой счет... – начинает он. Моё сердце бьётся чаще, его глаза всё ещё избегают меня.

– Что? Ты не знаешь, вернешься ли? – спрашиваю я в бешенстве.

Кэл оставляет мне деньги? В моей голове быстро проносятся мысли, так что я даже не могу сказать то, что хочу.

– Почему это звучит так, будто ты бросаешь меня? – спрашиваю я, к горлу подступил комок. Он ничего не отвечает, что заставляет моё сердце биться ещё быстрее. Мне приходится делать поспешные выводы. Ну конечно нет. Кэл не бросил бы меня. Мы спорим, мы ссоримся, мы миримся. Это не правда.

– Я должен, – говорит он. Его глаза наконец-то смотрят на меня, и его взгляд меня пугает. Он кажется беспомощным, и мне вдруг становится страшно. Горло начинает жечь.

– Дело во мне, в том, как я себя вела? Это что-то вроде мести? – спрашиваю я и слышу, как у меня ломается голос.

– Это не имеет к тебе никакого отношения, – говорит мужчина почти шёпотом.

– Вот именно, Кэл! Ты слышишь, что говоришь? Я твоя жена. И твоё решение не имеет ко мне никакого отношения?

– У меня нет выбора.

– О чём ты говоришь? Кэл! Расскажи мне, пожалуйста! – кричу я в бешенстве. – Посмотри на меня, – ору я. Его глаза смотрят сквозь меня. – Да что с тобой не так? Почему ты себя так ведешь? – взмаливаюсь я, чувствуя, как по лицу начинают бежать слёзы. Это не тот человек, которого я знаю. Он кажется сломленным. – Расскажи мне, что, чёрт возьми, происходит! Расскажи, что с тобой происходит, в кои-то веки! – умоляю я.

– Я не могу! – Кэл кричит в ответ, лицо становится суровым. – Это не моё решение, – говорит он напряженно и уходит от меня в противоположный угол комнаты.

– Тогда чье? – я не понимаю, всё совсем не так должно было случиться.

мужчина ничего не отвечает.

– Ты ведь всё равно не расскажешь мне, да? – тихо говорю я, не в состоянии остановить поток слёз, льющихся из моих глаз. Я сердито вытираю лицо. – И что я должна сказать, Кэл? Что? – кричу я. – Я просто должна смириться с тем фактом, что ты уходишь? Без каких-либо объяснений, кроме как то, что «ты должен». Как будто ты вообще мне что-то когда-нибудь объяснял. В этот раз всё точно так же, за исключением того, что кто знает, когда ты вернёшься обратно? Если ты вернёшься.

– Мои дивиденды от компании будут по-прежнему приходить на счет... – продолжает Кэл.

Боже, он думает, что меня волнуют деньги, что это сейчас моя единственная забота?

– Да мне плевать на эти чёртовы деньги! Мне всегда было плевать на все это – поездки, этот дом – мне всё это было не нужно! Всё, чего я хотела... – теперь я кричу. – Всё, чего я хотела, это ты, разве ты не понимаешь? – слова застревают в горле. – Скажи что-нибудь, – мой голос переходит на шёпот. – У тебя появилась другая? – спрашиваю я, стараясь сохранить ту капельку самообладания, которая у меня осталась.

– Я уже говорил, я никогда тебе не изменял, – настаивает мужчина, почти что раздражённо.

– Тогда почему? Люди не решают на пустом месте вот так взять и уйти. Должна быть причина, скажи мне, что ты влюбился в кого-то ещё, что ты устал от меня, что ты попал в беду, просто скажи мне что-нибудь, – умоляю я его, выпрашивая хоть какое-то объяснение.

– Я ничего не могу тебе сказать, – холодно отвечает Кэл и даже не смотрит на меня.

Я смотрю на него, мужчину, которого я любила все эти годы; мужчину, которого я любила так сильно, что у меня болело всё тело. Сколько ночей я рыдала, пока не засну, скучая по нему? Сколько раз мой разум говорил мне уходить, но я оставалась?

Если для него это так легко, он не заслуживает и капельки того, что я сейчас чувствую. Он не заслуживает знать, как сильно я люблю его. Я даже не знаю, что ему ответить. Как бы вы ответили, когда ваш муж говорит, что он уходит, и не может сказать, почему?

– И что я должна делать? – спрашиваю я его, ожидая какое-то подобие ответа.

– Хелен с Декстером позаботятся о тебе...

– Хелен с Декстером? – я не верю своим ушам.

– Они знают об этом? – кричу я. Он отворачивается уже в сотый раз за сегодня. – И как долго ты знал, что уйдешь от меня? Я тебе надоела, или тебе это только что пришло в голову?

– Всё совсем не так, – говорит он, подходя ко мне.

Я быстро отхожу назад.

– Тогда как? Скажи мне, как так. Скажи мне что-нибудь. Скажи почему, – говорю я, жжение в горле усиливается. – Не могу поверить, что ты делаешь это со мной! – кричу я так громко, как только могу.

Горло горит огнём. В глазах всё настолько расплывается, что я не могу отчётливо его видеть. Подхожу к кровати и опираю голову на руки. Я полностью опустошена. Каждая эмоция внутри меня зашкаливает, но всё, что я могу – это плакать. Кэл подходит ко мне, протягивая руки. Я поднимаюсь и отхожу в сторону, но он притягивает меня к себе.

– Почему? Почему ты так поступаешь со мной? – хнычу я, чувствуя, что у меня не хватает сил оттолкнуть его, я и не хочу. Я хочу крепко держать его и никогда не отпускать. Я ощущаю себя полностью сломленной.

– Мне жаль, – говорит он, поправляя мои волосы. Но вместо того, чтобы почувствовать утешение, у меня такое ощущение, что я беспомощный щенок, которого сейчас усыпят в приюте для животных.

– Нет, тебе не жаль, – ошеломленно говорю я. Я даже не понимаю, что всё это происходит в данный момент. Могу только смотреть сквозь него. И я ничего не вижу.

– Нет, мне жаль, – тихо говорит Кэл мне на ухо. Я не замечаю и намёка на сарказм или веселье в его голосе, что заставляет меня плакать ещё сильнее.

Я ещё крепче обнимаю его и смотрю ему в глаза.

– Не заставляй меня просить тебя остаться, – я начинаю плакать ещё сильнее. Я даже не могу контролировать, что говорю, что ощущаю. У меня такое чувство, будто всё вокруг меня рушится.

– Если бы я мог, – отвечает он шёпотом.

– Нет! Даже не смей выставлять это так, словно ты не можешь ничего сделать. Если бы хотел остаться, ты бы остался!

На это у меня уходят все силы, но я высвобождаюсь из его объятий. В глазах всё настолько расплывается, что я вижу только его очертания. Чувствую, как его руки обнимают меня за талию, и его губы целуют мои. Я даже не отвечаю. Не могу. Я хочу поцеловать его в ответ, обнять его, но я вся онемела, настолько, что не могу реагировать, я слишком беспомощна, чтобы оттолкнуть его. Я даже не могу осознать это, не могу поверить в то, что он целует меня в последний раз, в последний раз прикасается ко мне. Я закрываю глаза, притворяясь, что всё это плохой сон, и что я проснусь в любой момент. Но когда его губы отрываются от моих, я знаю, что не проснусь. Это не кошмар, это на самом деле.

Теперь я чувствую его губы на моей щеке.

– Ты справишься с этим, – говорит Кэл после того, как целует меня в щёку. – Тебе придётся.

Я вытираю глаза и бросаю быстрый взгляд на него, прежде чем в них снова всё расплывется.

– Если ты уходишь, так уходи! – говорю я, стараясь удержать последнюю каплю достоинства, что у меня есть, единственное, что не позволяет мне умолять его остаться со мной. Я злобно поднимаюсь и смотрю ему в глаза.

– Уходи, – я толкаю его. – Я ненавижу тебя! Ненавижу тебя, чёртов ублюдок! – я начинаю бешено бить его в грудь, в истерике, задыхаясь от рыданий, а он стоит и принимает это, даже не пытаясь остановить меня. Он тоже выглядит опустошённым, и я ненавижу его за это.

Ненавижу это, даже в эту секунду, я надеюсь, что с ним всё в порядке. Ненавижу то, что выражение его лица смягчается, и он кажется уязвимым. Это всё обман: Кэл пытается показать, что на самом деле ему не хочется уходить. Как он может так поступать, а мне его всё равно жалко? Почему в этот самый момент я переживаю за него?

– Просто иди, – хнычу я.

Усаживаюсь на пол, не хочу больше ничего чувствовать, даже удобство кровати, которую мы раньше делили. Наверное, ему непонятно, но это не важно, потому что ему всё равно. Я не могу поверить, что его волнует всё это, не сейчас. Я должна поверить в это. Я не отпущу свою злость. Это всё, что я могу удержать.

Альтернатива ещё хуже, но я чувствую, как она берёт верх. Она уже вот-вот победит, и я молюсь про себя, что Кэл уйдет прежде, чем меня накроет, потому что я уже на грани. Это вырывается из подложечной ямки – отчаяние. Я сжимаю кулаки вместе и под руками. Слышу приближение его шагов. Он уже возле меня, и мгновение спустя его шаги слышатся отдаленно, всё дальше и дальше с каждой секундой.