Привычный — столь надежный и удобный — мир разрушился, исчез. Самой большой сложностью в этом мире было противоречие с любимым человеком, который не хотел оставаться, предпочитая ей карьеру моряка и выдвигая ряд вполне логичных объяснений.

Теперь она выйдет замуж за Джека. Сара это знала наверняка. Что такое двухлетняя разлука по сравнению со смертью, смотревшей на нее черным зрачком пистолетного дула? Ее строптивая глупость исчезла на фоне ослепительной ясности теперешнего положения.

— Мне приятно, Сара, что вы находите это смешным, — сухо заметила Джорджина, и смех Сары тут же замер. — Вот так уже лучше. Ваши шансы стать моей заложницей резко возрастают.

— Нет, — просто ответила Сара, — я думала не об этом, я думала о том, какой я была глупой в последнее время.

Джорджина метнула на нее вопрошающий взгляд, но Сара не стала ничего объяснять — пусть немного поломает голову.

Видимо, ее недомолвка мало заинтересовала Джорджину, ее явно волновало другое. Не опуская пистолета, она подтащила к окошку стул, залезла на него и выглянула во двор, охранявшийся часовым.

— В каком часу происходит смена часовых? — спрыгнув, спросила она.

— В полдень, — ответил Маркус.

— В самом деле? А мне казалось, что в одиннадцать, — с явным сомнением отозвалась Джорджина. Схватив Сару, она приставила к ее голове дуло пистолета.

— Вы меня не обманываете? Так в каком часу сменяются часовые?

— О-о, кажется, я перепутал. Да, смена ровно в одиннадцать.

Джорджина отняла пистолет и оттолкнула от себя Сару.

— Вот и чудесно. Сейчас без четверти одиннадцать. Через пятнадцать минут узнаем, правду вы говорили или нет.

— А зачем вам надо знать время смены часовых? — робко спросила Сара.

— Все очень просто. В этот час людей больше снаружи, чем внутри. В этот час я попытаюсь отсюда выйти.

— Но куда вы пойдете? — удивилась Сара. — Вас же будут искать. За вами тянется такой кровавый след.

— Пусть ищут, — пожала плечом Джорджина. — Все равно они ничего не найдут. Мои вещи упакованы. Слуги уже уехали. Мистера Пха больше нет. Оставалась одна ниточка. — Она кивнула на мертвого графа. — Ее тоже нет. Теперь я спокойно исчезну.

— Но вас же знают, — возразила Сара. — Герцог Парфорд…

Джорджина презрительно улыбнулась:

— Герцог Парфорд меня вообще не знает. Он даже не знает, что мы снимали его дом. В Индии я договорилась с его секретарем, и он написал письмо лондонской прислуге, а герцог подписал его. Герцогу столько лет, что он почти ничего не видит, он подписывает все, что подсовывает ему секретарь. И вот какой трагический случай произошел за несколько дней до нашего отъезда. Секретарь погиб от рук бомбейских грабителей, какая жалость. Такой блестящий молодой человек.

Джорджина, не опуская пистолета, начала ходить, туда-сюда по камере.

— Меня будет очень трудно найти. Конечно, я не открою никакого секрета, сказав, что Джорджина Томпсон вовсе не мое подлинное имя. Разумеется, граф де Лебон никакой мне не брат. Наши отношения носили чисто деловой характер. — Она с презрением посмотрела на труп. — Это мне урок на будущее. Теперь я буду с большей осторожностью выбирать себе козла отпущения.

— Так, значит, граф не был вашим помощником? — вмешался Маркус.

— Граф служил моим прикрытием. Благодаря его покровительству я получила возможность свободно бывать в свете. — Она злобно посмотрела на мертвое тело. — Если бы не его жадность…

— Ловко вы нас провели, — сказал Маркус и бросил выразительный взгляд на Сару. Он как бы говорил: «Разговаривайте с ней. Отвлекайте ее внимание».

— Значит, слухи о войне с Бирмой никак с вами не связаны?

— Напротив, сэр Маркус. Очень даже связаны. — Джорджина, усмехнувшись, остановилась. — Ведь эти слухи начала распускать я.

Маркус и Сара обменялись удивленными взглядами. Но если в глазах Маркуса читалось вежливое любопытство, то лицо Сары выражало откровенное недоумение.

— О, видимо, я вас удивила. Ну что ж, тогда расскажу все с самого начала. Время у меня есть.

Джек спрыгнул с лошади возле главного входа в здание военного ведомства и стремглав бросился внутрь, но его задержала охрана.

— Кто вы? Стоять! — раздались повелительные оклики часовых у входа. Но Джек не обратил на них никакого внимания. Там внутри, как он догадывался, в руках Джорджины находилась Сара. Надо было спешить. Однако часовые схватили его и удержали.

— Туда нельзя, сэр, — решительно сказал один из охранников и подозрительно оглядел грязный, испачканный в крови наряд Джека.

— Мне надо срочно увидеть сэра Уорта, — задыхаясь, проговорил Джек. — Меня зовут лейтенант Флетчер. Над сэром Уортом нависла большая опасность.

— Да хоть назовитесь самим королем, — невозмутимо отвечал главный охранник. — К сэру Уорту без разрешения пройти нельзя.

Джек с явным волнением в голосе спросил:

— К нему сегодня утром никто не проходил? Я имею в виду двух леди.

Охранник нахмурился:

— Откуда вам это известно?

— Она убьет его. Она их всех убьет, — торопливо, в каком-то исступлении проговорил Джек. — Пропустите меня, пожалуйста.

Часовые явно колебались. Долго, слишком долго, а время летело. Джек, не выдержав, в отчаянии бросился напролом. Но это было ошибкой.

Часовые кинулись на него, сбили с ног и прижали к земле.

— Держите его, — скомандовал главный охранник и приказал одному из часовых: — Ступай к дежурному офицеру и доложи, что подозрительный мужчина задержан при попытке незаконного проникновения. Мы запрем его в подвале. Пусть немного охладится.

Подвал подразумевал крах всех его надежд спасти Сару. Граф, как помнил Джек со слов Маркуса, находился в привилегированной камере наверху, в башне.

Джек дернулся изо всех сил и сумел вырваться из рук державших его часовых. Подняв руки вверх, как бы признавая свою ошибку, он миролюбиво сказал:

— Прошу простить меня, джентльмены. Это явное недоразумение. Я ухожу. Не волнуйтесь.

Не дав им опомниться, Джек отпрыгнул к выходу, быстро выбежал на улицу и тут же скрылся в толпе прохожих и экипажей, двигавшихся мимо Уайтхолла. Отойдя на безопасное расстояние, где его уже никак не могли настигнуть, Джек оглядел здание.

На самом верху, под черепичной крышей виднелось маленькое узкое окошко. Вдруг ему показалось, что по стеклу мелькнула какая-то тень. Был ли это плод его разгоряченного воображения, или там действительно что-то происходило?

Нет, они, конечно, там. Надо было действовать и как можно быстрее.


— Вы что-то имеете против Бирмы или ее жителей? — задал вопрос Маркус.

— Ровным счетом ничего, — ответила Джорджина. — Признаюсь, что в жизни ни разу не встречалась ни с одним из жителей Бирмы. Впрочем, они довольно милые, особенно если им удастся захватить земли соседей, а тамошних жителей сделать рабами.

— А ваши хозяева? — Вопрос Маркуса вызвал улыбку на лице Джорджины.

— У моих хозяев нет никаких проблем с Бирмой. Их больше волнует губернатор Индии. Его упорное нежелание ввязываться в военный конфликт с Бирмой, несмотря на все усилия правителей Бирмы. Поскольку никак не удавалось побудить губернатора к активным действиям, было решено возбудить общественное милитаристское настроение здесь, в Лондоне. — Джорджина покачала головой. — Скорее всего вы не представляете, как трудно вызвать нужное вам настроение в обществе.

Маркус отрицательно помотал головой, зато Сара была полна решимости.

— Очень даже представляю.

— Охотно вам верю, — согласилась Джорджина. — Очень тяжело заставить людей изменить свое мнение, тем более на противоположное. Посещая светские вечера и обеды, я шептала своим знакомым, какой тяжелый, очень нервный характер у бирманского друга моего брата. Газеты не без моей помощи печатали статьи о зверствах бирманцев, о том, как жестоко они обращаются с рабами и пленниками, как они захватывают земли британских поселений.

— А каким образом граф и мистер Пха стали участниками вашей игры? — спросил Маркус.

— С графом я встретилась в Индии. Он был воплощением светского достоинства и величия. Все верили ему и слушали едва ли не с раскрытым ртом все, что он говорит, и все по одной простой причине — у него был титул, и он умел говорить внушительно. Вы не поверите, как легко можно выдавать себя за другого человека, если умеешь говорить веско, с внушительным видом.

— Верно, — согласилась с ней Сара.

— Оценив, как ловко граф манипулирует другими людьми, часто добиваясь от них того, что было ему нужно, я поняла, что тем же самым можно заняться и в Англии. Я буду его сводной сестрой, якобы приехавшей в Лондон, чтобы провести свой первый сезон. А граф выступит в роли моего опекуна. О подлинных причинах моего приезда в Лондон граф, разумеется, ничего не знал. Именно я придумала эту нелепую историю о том, как граф и мистер Пха познакомились в бирманской тюрьме, которая, несмотря на всю свою несуразность, работала безотказно. Эта история и якобы наша дружба с герцогом Парфордом открыли нам двери всех светских домов и салонов.

— Представив обществу мистера Пха как жителя Бирмы, вы тем самым направили на него все подозрения в убийстве лорда Филдстоуна, что было весьма удобно.

— Все так, — согласилась Джорджина. — Хотя мы не ставили перед собой цель убить именно лорда Филдстоуна. Для этой цели вполне подходил любой видный член парламента.

— Убийство высокопоставленного чиновника бирманским дха, несомненно, подтолкнуло бы власти Англии предпринять более активные действия против Бирмы, — согласился Маркус.

— Я подкинула ему на стол несколько бумаг с ложными сведениями о жестокостях правительства Бирмы. Это и было моей подлинной целью, так сказать, моим coup de grace — моим последним ударом. Но к сожалению, никакого шума в прессе не последовало, очевидно, это дело ваших рук. — Джорджина кивнула Маркусу.