– Да, сэр.– Практически сквозь зубы процедил Люк.

– Свободен. – Кидаю я не прощание и где-то в душе повесил себе ещё одну медаль на грудь. Теперь я не только тиран, так ещё и мерзопакостный человечишка, который щеголяет своим положением! Лучшей характеристики и не придумаешь…

Люк, в конце концов, сам виноват, я ведь в культурной форме старался его оградить от нас, он не захотел. Что ж теперь пусть глотает слюни желчи в одиночестве где-то за задворками нашего жилища, мне откровенно всё равно, как впрочем, и всегда!

С большим трудом отталкиваюсь от «держащей» меня стены и направляюсь к гостиной, попутно заходя в отдельную комнату для охраны, чтобы выключить камеры во всем доме. Отец, конечно же, сразу узнает о выключение всех камер, но это будет уже потом, сейчас меня волновал тот беспомощный комочек, что свернулся на кожаном диване. На увеличение картинки у меня не было ни желания, ни времени, поэтому я посмотрел на сестру через монитор всего несколько секунд и безжалостно вырубил всю изобилие техники из сети. Но в глазах застыла картинка, моя амбициозная и всегда весёлая сестра безжизненно лежит на диване… В какой-то момент мне становится не по себе, но я отгоняю непрошенные мысли и образы, сейчас не время!

Резервные камеры должны включиться в течение нескольких минут, их не много и расположены они только в коридорах и на лестнице ведущей, на второй этаж. Быть замеченными или услышанными возможности у нас не представлялось, если только сестра в мгновение ока не поменяет своё местоположение, в чём я очень сомневался. Наверное, это упущение… произойди что-то, так охрана должна будет самостоятельно перепроверять каждую комнату, а это неудобства с двух сторон. В подробности «слежки» я никогда особо не вдавался, это удел отца, знал ситуацию посредственно и мне этого хватало.


Фиби всё в той же позе эмбриона лежит на кожаном диване, при этом вцепившись в не больную декоративную подушку. Она не плачет, потому что я не слышу всхлипов. Только прерывающееся дыхание и мне кажется, что в какой-то миг я слышу бешеный стук сердца, вот только не могу понять оно моё или сестры! В окно безжалостно светит луна, поэтому складывается впечатление, что я попал в мёртвое царство. Ох… весь трагизм соблюдён, осталось выявить зачинщика «дебоша»! Не думаю, что это что-то серьёзное если бы было, то отец бы камня на камне не оставил! А так все ещё живы, значит всё если не хорошо, то и не трагично, точно!

Меня смутила её поза и небольшие вздрагивания, словно её било в конвульсиях. Эпилептических припадков у моих родных замечено не было, поэтому логично было бы предположить, что это «радость» после общения с отцом. Отец в гневе страшен – это известно всем и каждому. Фиби всегда была его любимицей, скажу больше, он боготворил её. Может быть, и в связи с этим он и закрыл глаза на её ухажёра? Ведь я был категорически против! Но отец играл на два фронта одновременно. Позволил мне взять карт-бланш, а Фиби свободу выбора. Это в корне не верно, но на тот момент он пошёл на её поводу, что изменилось сейчас? Неужели какой-то несущественный проступок, так как существенные Фиби не вытворяла, смог так кардинально изменить их отношения? Он же мог просиживать часами за её детскими работами, просматривать видео, фото! Чертовщина…

Как ни странно ревности между нами за любовь отца не было, меня готовили к другому, и воспитание было соответствующее. С появлением Джейн отец о существование Фиби как объекта своего восхищения, не забыл, даже напротив прививал и ей чувство гордости за свою уже младшую сестру. Однажды отец сказал мне: « Ты мой сын и я люблю тебя не меньше чем твоих сестёр! Но ты ещё и мужчина и исключительно, поэтому тебе я поблажки делать, не намерен»! Так много смысла в этой простой фразе! Да, он меня любит, но я ещё и его надежда! Он видит во мне себя и поэтому старается приспособить к миру, где правят сильнейшие!

Пока я корпел над «Экономикой организации», статистике работы многоуровневых подсистем организации. Моя сестра купалась в изобилии эстетической составляющей нашей жизни. Родители старались потакать нам в любых начинаниях, и я ценил это. Сестра ходила на вокал, я всегда любил футбол.


Но между нами всегда была грань… Фиби продукт любви и вседозволенности, а я консерватор-максималист. Возможно, что это упущение, но разве я могу судить своих родителей, ведь они меня воспитали и подтолкнули к правильному выбору в жизни. Фиби выросла с полным ощущением того, что в этом мире всё если не прекрасно то, по крайней мере, весьма и весьма дружелюбно. Она – дилетантка в плане отсеивания людей из своего окружения, тут Фиби копирует нашу мать! Фиби была ограждена от всей мерзопакостности человеческого бытия, пока я шёл по спирали вверх и видел всё изнутри, а сестра нет.


Не успеваю сделать и шага, как моя сестра резким движением выпрямляется и одним касанием на панели не стене включает свет. Успеваю поморщиться, после того как яркий свет бьет в глаза.

– Какого чёрта тебе надо! – с трудом фокусирую взгляд на объекте, от которого идёт звук и в ту же секунду мой объект «слежки» с большей яростью в голосе добавляет. – Что пришёл посмеяться надо мной! Да? Иди к чёрту!

Моя сестра, всегда сдержанная и рассудительная сейчас была полным воплощением затравленного щенка или даже змеи. Явный страх в глазах, она не знает, что делать, поэтому выбрала тропу агрессии только для того чтобы оградись себя от какого либо вмешательства извне. Конечно же, вторжение извне – это я собственной персоной. Фиби, к сожалению, не осознаёт тот факт, что я прибыл с благородной миссией. Да и какая женщина может отключить клокочущие внутри эмоции? Я таких не знал…

Да ирония ей присуща, но чтобы вот так в порыве нескончаемой злобы? Нет, никогда! Моя сестра всегда была остра на язычок и частенько доводила своё окружение не в зависимости от того состояли ли они в родственной связи или нет, до белого колена.

Мысль о том, что до такого состояния мог довести отец упрямо мною игнорировалась, я попросту отказывался в это верить. Возможно, это её псевдо жених подлил масло в огонь? И разве отец стал бы вмешиваться в их дела, да ещё так консервативно? Едва ли! Множество вопросов и вариации развития сюжета, но, к сожалению ни одного ответа. А ответ мне предстоит узнать, как, я понимаю у главной виновницы «торжества» и по совместительству затравленной «пятикласснице», которая с явным не одобрением смотрит на меня.

Аккуратно, не делая резких движений, сажусь в непосредственной близости. Всё ещё продолжаю смотреть на девушку, которая именуется моей кровной сестрой, и я не узнаю её.

– Фиби…– еле слышно шепчу я.

Теперь мне стало не по себе, я не знал как вести себя дальше, что спросить. Успокоить Джейн казалось таким пустяком, её слёзы мне казались глупыми и беспочвенными. Ровно до того момента, пока я не увидел всю ситуацию из нутрии. Да, в таком состоянии сестра способна не только на Джейн повысить голос! Про себя я вообще молчу… С каждой последующей секундой мне всё больше и больше кажется, что я ничего не могу сделать… Я помню эти проклятые ощущения! Тогда в палате рядом с Кирой я чувствовал себя таким же выпотрошенным!

Сестра двинулась от меня в противоположную сторону, для того, чтобы я не мог до неё дотянуться, до этого момента такая возможность была. Фиби как будто бы себя защищает, словно я воплощение зла, а не родной брат, который всегда защищал её. «Господи, да что тут произошло?»

– Фиби… – я запнулся, а сестра вздрогнула – что с тобой, милая? – мягко спрашиваю я.

Далее происходит невообразимое. Фиби поджимает ноги к груди и смотрит на меня обезумевшими глазами. Только сейчас я понимаю, что её движут инстинкты, а именно один инстинкт – самосохранения. Сейчас моя невообразимо прекрасная сестра похожа на тридцатилетнюю женщину, умудрённую недюжинным жизненным опытом. Но самое страшное, что мне показалось, что этот опыт был весьма и весьма не дружественным. Борюсь с желанием спросить сестру, а не били ли её? Но в самый последний момент останавливаюсь, так как следов насильственных действий не наблюдаю. Может быть это моральная травма? Мысленно клянусь себе в том, что если это сделал Стив, то я сотру его в порошок или вообще с лица земли!

Тушь, как впрочем, и остальная косметика растеклась на лице из-за обилия слёз, что всё ещё текут по её личику. В глаза мне бросаются следы от макияжа на манжете пиджака. Это действительно несвойственно для моей сестры. Значит, плачет давно, и скрывать этого даже не пытается.

– Фиби… что случилось? – голос мой немного дрогнул, но сестра этого не замечает…

Я ещё помню лекции по психологии, когда профессор заставлял на практике отрабатывать методики вывода из стрессового состояния. Тогда всё было проще простого, а вот в стрессовой ситуации вспомнить всё досконально очень сложно. Гарвардское образование сложно забыть и поэтому я выбираю позицию слушателя, точнее сейчас попытаюсь подтолкнуть её к разговору. Учитывая то, что Фиби не подпускает меня даже на расстояние вытянутой руки, сделать это будет сложно. Она останавливает меня одним взглядом своих глубоких глаз.

Сестра начинает раскачиваться из стороны в сторону и так же смотреть на меня глазами сумасшедшей, которая совершенно недавно сбежала из психиатрической больнице. И это действительно страшно, да мне и самому хочется принять дозу успокоительного для того, чтобы было хотя бы как-то спокойно. Да и как может быть спокойно, если твоя сестра смотрит на тебя глазами, налитыми кровью.

– Чем ты так напугана? – я делаю едва заметное движение, направленное на приближение.

– Уходи! – она вскакивает и в предостерегающем жесте выбрасывает руки, для того чтобы я к ней не приближался.

– Фиби, успокойся. – Я медленно встаю.

– Нет! – сестра обходит стол, но руку не опускает. Теперь между нами около пяти шагов и небольшой столик в японском стиле. – Уходи! К чёрту! Не приближайся ко мне, слышишь?! Никогда! Уходи, я сказала! Мне никто не нужен!– и тут её голос перерастает в истерический крик. – Оставьте меня в покое! Ненавижу вас, ненавижу!!!