Кира смотрит на меня и в тоже время, куда то в даль, словно меня и нет. Я пытаюсь что-то сказать, но не могу. Такое ощущение, что мне заклеили рот, конечно же, в фигуральном смысле слова. Осознание беспомощности порождает маниакальный страх. 

Неотрывно смотрю в глаза, в мой самый любимы зелёный и бескрайней омут. Пустые и бездушные, словно смотрю в своё собственное отражение. Я вернулся на 3 года назад. Когда мог с лёгкостью убить одним только взглядом, направленным на неугодную мне девушку. Я никогда их не уважал, ни одна не оставляла в моей душе даже каплю раскаяния, сказать проще, мне было откровенно плевать. Сколько их было? Сколько имён я забывал сразу после знакомства? Сколько не родившихся детей на моём счету? Сколько ненависти питали они? Сколько боли принёс я? Всё сейчас бумерангом возвращается назад и бьет меня с удвоенной силой. Я как будто чувствую их боль, только чувствую её физически. Кира смотрит на меня убийственным взглядом, слишком презрительным, слишком злым, слишком разочарованным. Я не понимаю, что происходит, такого не может быть! Кира никогда не позволяла себе показывать столько презрения, да она могла съязвить или сказать что я невыносимый засранец, но так никогда.

Эта картина напоминает мне фильм ужаса, где я жертва, а она палач мой. 


В груди стремительно заканчивается воздух, чувствую, как учащается пульс. Я хочу крикнуть «Кира», но девушка напротив смотрит на меня поверх той пелены, что сплотилась между нами. Неведомая сила не пускает меня, я не могу пошевелиться, тело сковал страх. Я ощущаю физическую боль, она растекается как расплавленный свинец. Затрагивая каждую клеточку моего тела. Жуткая и пронизывающая боль, ещё секунда и я, не выдержав напора, падаю на колени.

Порываюсь крикнуть, но остаюсь безмолвным….

Кира всё ещё смотрит на меня, своими пронизывающими до костей зелёными глазами. Они уже не горят как прежде. Я осознаю это после того, как последняя икринка гаснет в них, обволакивая взгляд серой дымкой. Она словно канула в бездну. И из глубины, словно из могилы идёт пронизывающий холодок. И голос, словно шепот где-то там в голове говорит мне могильным голосом: «кайся».

Нет, мне не страшно, я не боюсь, боли. Я боюсь её… её решения. Настал час «Х», час расплаты. Страшный суд, час расплаты за все те грехи, что ты совершил при жизни. В этот день мёртвые поднялись из могилы, для того, чтобы ответить за свои злодеяния, страшный суд начался для меня несколько минут назад. Мне холодно….

– Сдохни… – спокойно произносит Кира и уходит.

В голове пульсирующая боль и постоянный голос, он всё твердит и твердит мне «Кайся! Кайся!». Мысленно пытаюсь отделаться от навязчивого голоса, но это выше моих сил.

Вместо тысячи слов, вместо тысячи признаний. Тысяч ласк и прикосновений, мне досталась боль.

Озноб пробегает по телу. Я привязан мнимыми кандалами, а позади меня мой груз. Он тянет меня на дно. Словно тысяча чертей тянет меня за эти мнимые канаты в цартво Аида. Я беспомощно смотрю на то, как Кира с каждым шагом всё дальше и дальше удаляется от меня. Я хочу крикнуть « Не уходи! Останься! Умоляю! Я всё объясню!». Но вместо этого продолжаю молчать. И смотреть в след, меня всё дальше и дальше затягивает. Кровянистые следы от стёртых коленок, словно две жирные полосы, я захлёбываюсь в собственной беспомощности. И больше не осталось сил бороться, я поддаюсь… на этом мои мучения заканчиваются. Я слышу свист в ушах и гогот посланников ада за моими плечам.

Сейчас я понимаю, что на этом всё… мой ангел навсегда меня покинул, и я должен предать своё тело мучения для искупления греха…

Так и должно быть… 



– Нет! – сквозь сон слышу, как я кричу.

Резко сажусь и не понимаю, что происходит. Кира с широко распахнутыми глаза смотрит на меня, в зелёном омуте я читаю вопрос « Что происходит?».

– Всё хорошо, это просто сон. – Взволнованный шепот Киры даёт мне понять, что я всего лишь спал. – Всего лишь сон. – И в пол голоса добавляет – ты меня пугаешь.

– Это непреднамеренно…– на выдохе произнёс я и зажмурил глаза, стараясь тем самым прогнать плохие мысли.

Кира старается меня успокоить, но ещё «щенячье» глазки только больше поддевают меня, получается обратный эффект. Я всё ещё сбивчиво дышу, даже не замечаю того, что сижу, а не лежу. После пяти минутного разговора Кира окончательно отчаивается выбить из меня признание и забирается ко мне на колени. Заточает меня в свои объятия, тесно прижимаясь грудью, я чувствую, как вздымается грудная клетка при вдохе. На мгновенье забываю свою тревогу и вдыхаю цветочный аромат, который источает моя женщина. Кира на мгновенье отстраняется и целует меня в уголок рта.

– Всё хорошо, я с тобой. – Слова, произнесённые из её уст были направлены в мирное русло, но на деле они режут металл… – но когда-нибудь ты расскажешь мне что тебе снится. И почему ты кричишь на меня даже во сне?

– Даже не надейся, должна быть у меня хоть какая-нибудь тайна. Иначе…– сказал и сам пожалел, что сказа эту глупость.

Кира ухмыляется и наваливается на меня всем телом, мы падаем на подушку, а я по инерции кладу свои руки на упругую и не прикрытую материей часть тела, а именно сочную попку моей жены.

– Нет! Иначе я! – Она садится на меня верхом. Кажется, я уже проснулся… ну или часть меня.

– Кира…

Я пытаюсь встать, но она пригвождает меня к кровати, нажимая рукой на предплечье.

– Что происходит Крис? – Кира укоризненно смотрит на меня.

– Что ты имеешь в виду? – я непонимающе смотрю на неё.

– А ты не знаешь? – Кира хмурит брови, а я качаю головой. Тщетно стараясь понять смысл вопроса. – Ты зовёшь меня ночами, кричишь, словно увидел апокалипсис, просыпаешься в холодном поту. Почему ты зовёшь меня? – я пожимаю плечами. – Значит, звать, зовёшь, а дотронуться не можешь! – в тёмноте я вижу небольшой проблеск, и на мгновенье мне кажется, что это слеза. – Или просто уже не хочешь? Я что не вызываю у тебя эмоций? – тут Кира явно вскипела, так как повысила на меня голос.

Я шумно выдыхаю. «Ах, вот ты о чём!». Да ситуация наиглупейшая. Первые два месяца это вообще было опасно, для стабильной жизнедеятельности. Постоянные процедуры, уколы, постельный режим. Нельзя было абсолютно ничего, даже особый вид питания. Пришлось в полной мере воспользоваться услугами нашей домработницы. В то время Кира уже не могла позволить себе самостоятельно приготовить яблочный фреш или завтрак. Чисто гипотетически могла. Я не давал, одним словом поглотил её свободу окончательно. Эти месяцы она прожила в золотой клетке с алмазной огранкой.

А когда она поправилась и вполне способна не на просто секс, а на «жёсткий секс». Я не мог, не мог по двум причинам. Во-первых, врач категорически запретил, так как постоянные лекарства не давали возможности принимать противозачаточные а, по мнению лечащего врача, беременность не лучший исход после такой аварии. Конечно же, есть другие методы предохранения. Но насколько показывает врачебная практика, предохранение презервативами спасает «жертву» только на 75 % из 100! И мне не особо хотелось подтверждать эту статистику! Раньше меня это в прямом смысле не парило! Так как презерватив спасал меня от многочисленных болезней и это было главным критерием. Сейчас ситуация поменялась, она не очередная, она – жена! А с женой, как я недавно осознал, нужно считаться, хотя бы иногда…

И вторая причина, это я. В голове как будто что-то щелкнуло, да я хотел её, безумно. Эротические фантазии без конца посещали мою голову, при виде ещё одного комплекта белья или коротенького пеньюара. Кира в открытую соблазняла собственного мужа. Но сила воли была сильнее. Что-то внутри говорило о том, что я не могу, не только из-за того, что она может забеременеть, но и потому, что иногда мне от самого себя становилось тошно. Я не знаю, за что я цеплялся, возможно, за то. Что она могла забеременеть. Ведь так просто прикрыться одним, чтобы не показывать другого…

Мужчина без секса – это несносный и вечно злой засранец. Как курильщик без сигарет. Ты всё время думаешь, представляешь, и каждый раз ходишь на острие ножа, балансируя между «не стоит « и «да ладно, от одной ничего не будет». Первое время на неустойчивом эмоциональном фоне, я не чувствовал такую тягу к женскому телу. Но ничего не вечно…

Я и тут нашёл выход. Несколько месяцев пользовался дорогущей проституткой. Никогда раньше не заказывал куртизанок, так как искренне ненавижу и призираю их, за то, что они делают. Но ситуация была другой. Мне не нужна была теплота тел, страстные аккорды, жгучие поцелуи, вожделение, слияние не только тел, но и душ. В сексе есть некая лирика, только нужно поймать нужный лад. А от неё мне нужна была лишь разрядка.

Никогда не забуду глаза этой девушки, когда я заплатил ей за месяц вперёд и практически посадил под замок в одном из дешёвых отелей. Там где меня никогда и никто бы не вычислил. Она не возмущалась, слишком уж щедро я заплатил за это заточение. Запер её только потому, что я едва ли смогу вытерпеть то, что она будет трахаться ещё с десятком таких же моральных уродов как я. Если уж я заплатил, то пусть будет «моей» хотя бы на это время. Да и после своего заточения, отправил к ней врача, для того, чтобы он проверил эту крошку на все возможные инфекции. Мне не улыбалась возможность быть заражённым какой-нибудь дрянью от этой дряни, смешная тавтология неправда ли…

Измена для меня это только секс. А сексом я с ней не занимался, я снимал напряжение иным образом. Она просто очень профессионально отсасывала, можно отдать ей должное или ещё пару тысяч. Делала это так как надо, словно по учебнику.

– Это бред. – Я откинул голову на подушку. – Я хочу тебя, так же как и прежде! Сколько можно это повторять! – тут я немного завёлся, но успокоился практически сразу. – Ты же знаешь вра…