Рядом с нашим домом располагался большой сквер. Здесь гуляли с маленькими детьми, с собаками, парами. Небольшой зелёный оазис посреди каменной пустыни, практически рай. Не смотря на то, что день рабочий и в городе средняя температура выше двадцати пяти, очень много людей. Особенно совсем маленьких детей и их матерей.

Расположившись на свободной скамье, под тенью деревьев, я вытянул ноги и облокотился спиной о спинку скамьи. Размышляя на тему свободного падения в объятия Морфея.

На какое-то время воцаряется тишина, точнее относительная тишина, потому что парк вокруг нас живёт своей жизнью. Просто рядом с моим ухом прекратилось жужжание и я, чувствуя прилив слабости, прикрываю глаза. И разу же получаю ощутимый удар по плечу. И, конечно же, смотрю в сторону своего обидчика.

– Что?

– Я спросила, что ты будешь делать вечером? Что за неуважение! Ты меня даже не слышал!

– Нужно подготовиться к завтрашнему дню. – Сразу же, не задумываясь, отвечаю.

– Ясно, – Фиби недовольно поджимает губы.

Сестра вертит в руках телефон, изредка бросая на него взгляд, словно ищёт что-то или ждёт. На железный корпус попадает прямой луч солнца, и он словно вспышка бьет мне в глаза. И пусть я в очках, но зажмуриваюсь так, словно посмотрел на светило открытым взглядом.

– Что ты хотела?

– Уже ничего!

Ну что ж, если ничего, так ничего, не хочу знать подробности. Видимо для Фиби это не так приоритетно, потому что она даже не пыталась настоять. Моя сестра слишком упряма, чтобы отступать от задуманного, поэтому я не предаю значению такой мелочи.

Снова прикрываю глаза, и, кажется, дремлю уже не в пол глаза, а по-настоящему. И привиделась мне девушка в легком, словно дуновение ветра платье с радушной улыбкой на губах. Нет, я её не знал, но тянулся узнать, а она ускользала.


Вечер выдался крайне неудачным, гораздо лучше было утром, не смотря на жуткое похмелье и ужасную головную боль. Мне совершенно было нечем заняться, отец не взял меня утром с собой, видимо в наказание, за несобранность и не агрегатное состояние. Он, бесспорно, был прав и своё наказание сегодня впрочем, как и всегда осуществлял подобным образом. Нас никогда сильно не наказывали. Правда, были исключительные моменты, но сейчас явно не тот случай. Так вот наказания были направлены на осознания, нежели чем на вымещения своей злобы, обиды за проступок чада. И мы были ему в какой-то мере благодарны, ведь нас не пороли, не ставили в угол и не лишали сладкого.

Мы росли в достатке, в любви и понимании. Отец изредка срывался на нас, мама так вообще никогда, бабушки со стороны мамы у нас не было, а Сильвия мама отца любила нас и баловала сверх меры. Больше всего баловали Фиби, ей доставалась вишенка на торте. Я тоже, был любим, только вот любовь она бывает разной. Дело даже не в  силе любви, я уверен, что она была равной, дело в том, что любили всё же нас по-разному. Фиби ласкали, целовали, дарили кучу ненужных игрушек, а со мной, меня было проще погладить по головке и сказать, что любят, нежели чем в объятия кружить по комнате, я в детстве был серьёзен. Фиби всегда улыбчива и открыта. Я же напротив молчалив и не по годам серьёзен. Мы как два разных полюса.

Как правило, я всегда находил себе занятия, что-то читал, смотрел, писал или что-то в подобном роде, только вот сейчас не знал, куда себя деть. Жизнь в Бостоне казалась мне сродни колесу, а я как белка бегу вперёд не останавливаясь. А тут в Сиэтле было спокойно, как в штиль на водной глади. Только вот умиротворения я не чувствовал, мне постоянно хотелось чем-то себя занять. И когда «не чего делать» достигло апогея, я решил скоротать вечер в обществе хорошей литературы, это у меня от мамы. И по-волею судьбы, а может быть злой рок. Но в руках у меня оказался Карл Марк «Капитал» том первый. Помнится, я писал эссе во втором семестре, один вопрос у меня до сих пор вызывал интерес. На этом вопросе преподаватель срезал мне целый бал и сейчас вспомнив об этом я решил углубиться в чтение, чтобы уже самому себе доказать, что был прав!

Что мне ещё оставалось делать? Идти никуда я не хотел, да и не собирался ранее, ложится спать рано. Джейн и так ушла на танцевальные занятия, её туда повела Фиби, отец ещё не пришёл, а мама занята в своём кабинете. Откуда кстати доносится её голос. Видимо разговаривает с кем-то по телефону (остальные виды связи маму не прельщали).

Оказалось, время бежало неумолимо быстро. Оглянувшись на часы я удивился. оказывается, просидел над книгами больше трёх часов, но к своему огромному сожалению ответа на вопрос так и не нашел, не помог мне даже интернет. И самое гнустное во  всей этой ситуации так это то, мне всё всё-таки придётся согласиться с преподавателем. В то время когда чувствую, что прав, но вот подтвердить свои слова так и не смог. Не могу, никогда не мог мириться с такими глупыми поражениями. Я мог не говорить этого, и всё бы осталось в моей голове! Но нет, я хотел доказать своё и не смог! Увы.

 Молниеносно охватывает злость, в порыве гнева я сжимаю карандаш в руках и грифель, потрескивая,  ломается, оставляя в моей руке чёрные крошки.

Не спеша, иду на кухню, в доме тишина, уже спит, отец ещё не пришёл. Мама заглядывала ко мне полтора часа назад, молча посмотрела, что я делаю, и ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Подходя, я слышу тихое щебетание сестры, она явно не хотела быть услышанной, потому что говорила очень и очень тихо.

– Мама, она такая хорошая, мне так с ней интересно, у неё такой богатый внутренний мир. Я думаю, у неё будет чему научиться. – я остановился в нескольких шагах от двери. – Ты даже не представляешь. Действительно, не только мордашка. Её родители в разводе, отца она вообще не видела. Хочет поступить в университет, причём по квоте!

Мозг именно тот орган, который способен молниеносно проецировать сказанные слова в осязаемые объекты. И когда я услышал местоимение «она» то сразу понял, «кто она».

– Ты мне столько хорошего рассказала про эту девочку. – послышался спокойный голос.– Мне было бы интересно на неё посмотреть.

Неожиданно Фиби понизив голос на несколько октав произносит:

– А ещё, мне кажется, что ей приглянулся наш Крис! Я видела, как она украдкой посматривала в его сторону. Я даже пошутила на эту тему, а она просто отмолчалась. Кстати, там была Сара. но она. не нравится мне вообще. Вцепилась в Криса мёртвой хваткой  и не давала ему вздохнуть свободно. Интересно, она знает, скольких он прокатил? Глупая. – и засмеялась.

Решаю выйти из тени, даже делаю первый шаг и слышу, как мама говорит:

– А кто такая Сара? Его девушка? Как она выглядит? Расскажи о ней!

– Ничего особенного, так очередная подруга. Крашенные волосы… блондинка. Они совсем не похожи, хотя и сёстры. Мы с Джейн хотя бы немного друг друга напоминаем, а там, словно два разных человека. Гораздо интереснее другое, ей нравится наш Крис! Кире, понравился Крис, я в этом уверена!

Я всегда знал, что нравлюсь женщинам, не всем конечно, всем нравится невозможно. Но то, что я произвожу некоторое впечатление, знал всегда и умело этим пользовался! И то, что Фиби говорит о «понравился Кире» мне однозначно импонировало.

– С чего ты взяла, что Кире приглянулся Крис? – немного задумавшись, мама добавила: – Хотя, все твои подруги попадают в его плен, он ведь так похож на твоего отца. У него же нет постоянной девушки, может быть ею будет Сара, не всегда же ему быть постоянно одному, когда-нибудь он захочет постоянных отношений. – на несколько секунд воцаряется тишина, а потом мама говорит.  – Как я поняла, они сёстры. И тут то уж едва ли она станет показывать симпатию, даже если она есть. Затрагиваются интересы сестры, а это табу.

– Ну, – протянула сестра. – у них даже имена созвучны. Хотя, ты же знаешь мама, даже если она имеет на него виды он сделает всё так же как и всегда. Засранец. Ни чего человеческого. И ничего у него с этой Сарой не будет, ну кроме, сама понимаешь! Это же Крис!

– Фиби, дорогая ну к чему так критично. – пожурила мама –  и с чего ты вообще взяла, что она имеет на него виды, как ты выражаешься.

Я прислушался, ситуация казалась мне всё более и более интереснее.

– Мама, она постоянно что-то про него пришивала, а иногда лёгкий румянец выступал на её щеках. Ммм, мило до безумия, Но всё же, я попыталась пошутить, а  она, отмолчалась! Так глупо получилось! Да она же себя выдала! Могла бы хотя бы что-то сказать. А когда они с Сарой ушли наверх, так она так посмотрела, я видела.

Я так и застыл  на месте, жадно ловя каждое сказанное слово. То, что на внешность ведутся чаще, чем на умственные способности я знал, но почему-то думал, что ей будет интересно именно это. А хотя, кого я обманываю,  я же видел, как она старательно на меня не смотрела, понимал, что всё это из-за внешности, но мне было бы приятнее, если ей нравилась не только обложка. Да и я тоже хорош, ведь мне не интересно, что внутри, мне нравится то, что снаружи. Может быть, мы на этом сойдёмся? Не думаю, что, обладая такими данными, она ещё не была обласкана. Может быть, и мне достанется кусочек с пирога, если вишенку уже съели. И мне чертовски приятно было слышать, что она мною интересовалась и как выразилась Фиби «так смотрела».

Тем временем, Фиби продолжала:

– Ты просто не видела, как он на неё смотрит! Глаза горят, руки чешутся! Очень интересно было за ними наблюдать. Крис, да и Кира тоже так старательно делали вид, что друг не замечают. – Сестра снова засмеялась, а я улыбнулся. – Представляешь, у меня возникло ощущение того, что между ними магнетизм, другим словом это не назвать! А Кейлеб пытался поразить её Шекспиром! Но она орешек твердый, – с явной гордостью в голосе.

– Доченька, твой брат симпатичный парень и, конечно же, девушки воспринимают его соответственно. – сразу же выразила мои мысли мама. – Родная – это нормально и ничего сверхъестественного здесь нет. И если там что-то и будет, то будет уже без нашего ведома. Ты же знаешь Криса, он никогда ничего не рассказывает про своих пассий.