— Хью?

Шагнув к ней на негнущихся ногах, он взял украшение. Джейн тотчас повернулась к нему спиной, подняв вверх волосы, и Хью замер, не в силах оторвать взгляд от рыжих завитков на алебастрово-белой шее. Больше всего на свете ему хотелось прижаться к ним губами. Искушение было так велико, что он чудом устоял. Едва уловимый пряный аромат ее духов дразнил его ноздри.

Несколько долгих мгновений огромные ручищи Хью возились с крохотной застежкой. Гибкие пальцы стрелка привыкли действовать быстро и ловко, но в присутствии Джейн он всегда становился чудовищно неуклюжим. Застегнув ожерелье, Хью не удержался и легко коснулся кончиками пальцев нежной, шелковистой кожи.

Почувствовав, как по телу Джейн пробежала дрожь, он закрыл глаза.

— Хью, ты только что дотронулся до меня? — В голосе звучала откровенная страсть. Шотландец не ответил, и Джейн, обернувшись, бросила на него испытующий взгляд. Ее дыхание было прерывистым, а Хью, казалось, не дышал вовсе. Его взор был прикован к губам Джейн, и она это заметила. — Признайся.

— Так случается, когда застегиваешь ожерелье. — Брови Джейн озадаченно сдвинулись, но Хью, не дожидаясь ответа, схватил ее за руку и потянул за собой в коридор, к лестнице.

Они нашли Уэйленда в кабинете. Глядя на портрет покойной жены, он рассеянно сворачивал в трубочку письмо, как сворачивают карту. При виде дочери и шотландца Эдвард мгновенно опомнился, лицо его приняло, обычное непроницаемое выражение, но Хью знал, как сильно тосковал Уэйленд по умершей жене, прекрасной женщине, передавшей дочери свою яркую красоту. Подняв голову, Эдвард вымученно улыбнулся, только изможденное лицо и глубоко запавшие глаза выдавали его тревогу. Хью встречался с Уэйлендом всего пару месяцев назад, но сейчас Эдвард выглядел постаревшим лет на двадцать.

— Маккаррик, рад видеть тебя, сынок.

Хью не протянул руки, он по-прежнему сжимал ладонь Джейн.

— И я рад видеть вас, Уэйленд.

— Папа, — заговорила Джейн, вырвав руку, — скажи, пожалуйста, почему Хью смеет врываться ко мне, когда я одеваюсь?

Уэйленд поднял седеющие брови, и Хью метнул свирепый взгляд в сторону Джейн.

— Внизу никого не было, а дверь оказалась не заперта. Мне показалось это… странным.

— Ну да, Ролли ходил со мной на конюшню. Проклятый торговец углем снова нас надул, — объяснил Уэйленд, как будто и прежде забивал себе голову подобной ерундой. — Джейн, я хочу, чтобы ты ненадолго вышла и подождала меня в гостиной.

— Но я не могу, папа. Мы с Фредди договорились встретиться в Гайд-парке сегодня утром, — беспечно прощебетала Джейн.

Хью тотчас ощутил, как желудок сводит в тугой узел. «Фредди? Какой еще Фредди?»

— Передай Фредерику поклон от меня.

«Да кто такой этот Фредерик, черт побери?»

Джейн кивнула и вихрем вылетела из комнаты, даже не взглянув на Хью.

— Я пойду с ней, если больше некому, — тотчас вызвался Маккаррик.

— С ней отправится Куин. До Гайд-парка рукой подать, — заверил его Уэйленд. — Знаешь, все ухажеры моей дочери зовут ее Простушка Джейн. — Уэйленд довольно хохотнул. — Похоже, нынче у этих молодых хлыщей сарказм считается признаком ума. Да разве за ними угонишься? Я запомнил одного лишь Фредерика Бидуорта, потому что он удержался возле нее дольше остальных. — Хью перевёл сердитый взгляд на дверь. «Поклонник? И сколько же времени длятся его ухаживания?» — Как я понял, твоя ночная вылазка закончилась успешно? — спросил Уэйленд.

Обернувшись, Хью недоуменно нахмурился. Уэйленд молча указал на длинные порезы, пересекавшие щеку горца.

— Да, успешно, — подтвердил Хью, усилием воли заставляя себя встряхнуться. «Обычный воздыхатель. Невинная прогулка по парку. Так откуда эта тяжесть в груди?»

— Полагаю, ты хочешь знать, что произошло с Греем. — Хью коротко кивнул, и Уэйленд продолжил: — Знаешь, в последнее время он был ненадежен, а потому опасен. В конце концов, дело дошло до того, что он стал совершенно неуправляем. Мы попытались от него избавиться, но я никогда не видел более изощренного убийцы. Грей уцелел и поклялся отомстить. Он пригрозил предать гласности список всех членов организации. Возможно, он уже осуществил свою угрозу.

Руки Хью сами собой сжались в кулаки.

— Всех?

— Я как раз перед твоим приездом получил весточку через посыльного. Насколько можно судить, под угрозой вся сеть. Если список попадет в руки газетчикам, тебе придется скрыться. Ты будешь официально отправлен в отставку.

Хью никак не ожидал, что его карьера прервется таким образом.

— Джейн ни о чем не подозревает? — спросил он, стараясь не показать, как потрясли его слова Уэйленда. — Она не знает, кто я?

— Нет. Она все еще думает, что ты ведешь со мной дела. И я хочу, чтобы так и оставалось, пока не станет совершенно ясно, что список обнародован. После будет уже не важно. Все узнают правду.

Хью устало вздохнул:

— Вы в опасности, Уэйленд. Угроза исходит не только от Грея.

— Знаю. — Старик угрюмо кивнул. — Не думаю, что в Англии найдется еще кто-то, у кого было бы столько же врагов. Слишком многие желают мне смерти. Но это еще не все. Они хотят вызнать мои секреты. Им нужна информация… политические заключенные… Скоро тут начнется светопреставление. Вот почему я хочу, чтобы ты на время увез отсюда Джейн.

— А как же вы? — Уэйленд заменил Хью отца, и мысль о том, что со стариком может что-то случиться, была невыносима. — Я не оставлю вас одного среди волков.

— Это самые тяжелые времена в истории нашей организации. Я не могу скрыться и залечь на дно. Но я призову на помощь своих лучших людей, и мы выманим Грея, заставим его выбраться из норы. Не качай головой, сынок. Итан давно ищет случая посчитаться с Греем. Куин и Ролли тоже рвутся в бой. Но моя дочь должна быть подальше отсюда.

Напоминание о том, что Итан не останется в стороне, успокоило Хью. Напряжение немного отпустило его, и тут Уэйленд добавил:

— Но прежде ты должен будешь жениться на Джейн. Вот зачем я вызвал тебя сюда.


Глава 8


Будущий жених Джейн так мало походил на Хью, что казался полной его противоположностью.

Глядя в небесно-голубые глаза Фредди Бидуорта, Джейн в который раз подумала о том, какой же он великолепный. Фредерик был многообещающим молодым человеком, «золотым мальчиком», прекрасным, как Адонис, и женщины на улицах провожали его восхищенными взглядами. Если же его золотые кудри сияли в лучах солнца, то с юными девицами случались и обмороки.

Смеясь — а смеялся Фредди часто, — он запрокидывал белокурую голову и хохотал от души. В противоположность молчаливому замкнутому Хью, Фредди отличался веселым и общительным нравом. Молодой Бидуорт легко ладил с людьми. Светское общество его обожало, и Фредди отвечал ему тем же.

Далее после волнующей встречи с Хью Джейн благословляла судьбу за то, что Фредди хватило терпения так долго ее дожидаться. Фредерик шутил, что заслужил славу бесстрашного рыцаря, сумевшего приручить Простушку Джейн. Он обращался с ней как с будущей спутницей жизни и обещал, что им вдвоем будет чертовски весело. С ним Джейн могла быть самой собой. Казалось, ему даже нравятся ее дикие выходки, хотя сам Фредди вовсе не был склонен к рискованным авантюрам, предпочитая… осторожность.

Вдобавок он был графом Уайтингом.

— Фредди, давай уедем, — проворковала Джейн. Раз уж Хью решил задержаться в городе, то ей лучше покинуть Лондон. — Давай сбежим, спрячемся от всех.

— Ты необузданна, как норовистая лошадь. — Фредди вздохнул. — Я не могу сбежать с тобой.

— Никто не узнает. К тому же моя необузданность тебе нравится.

— Это верно. — Он легонько щелкнул Джейн по носу. — Но я хотел поговорить с тобой об этих дерзких эскападах. Матушка просила урезонить тебя. Поскольку все вокруг считают нас женихом и невестой; твое поведение отражается на нашей семье. Мама взывает к твоему благоразумию.

— Урезонить меня? — растерянно пробормотала Джейн.

— Пока Лавиния не найдет себе мужа.

Лавиния, сестра Фредди, злюка с вечно поджатыми губами? Да кому захочется взять в жены эту желчную девицу, жеманницу и ханжу?

Джейн не испытывала симпатии к Лавинии, особенно после того как узнала, что та вместе со вдовствующей графиней запросто совершала невозможные, немыслимые поступки.

Сестрица Фредди и его мать жертвовали солидные суммы Обществу искоренения порока. Большинство Уэйлендов считало эту мерзкую клику настоящим проклятием. Это общество получало ядовитые анонимки всякий раз, когда Джейн подсаживалась к своему секретеру.

Интересно, что бы они сказали, если бы новоиспеченная леди Уайтинг основала, скажем, Общество в поддержку неприкрытого порока?

— Если ты когда-нибудь согласишься стать моей женой, — добавил Фредди, — то убедишься, что графиням иногда приходится идти на жертвы. К тому же это ненадолго.

Ненадолго? Что-то непохоже. Скорее эта жертва растянется на годы. Мир не изменится, пока мужчин будет бросать в дрожь при виде яростной фурии, вроде мамаши Фредди. Джейн печально поникла. Кто бы говорил? Она сама скоро станет озлобленной, всем недовольной брюзгой.

— Возможно, Лавиния еще долго не выйдет замуж, — осторожно заметила она.

— Выйдет, конечно, выйдет! — сияя мальчишеской улыбкой, отмахнулся Фредди. — Ты сделаешь это ради меня, Лисичка?

Джейн кисло улыбнулась. Она терпеть не могла, когда Фредди называл ее Лисичкой. Минувшей ночью шотландец, сильный, как молодой бог, хрипло шептал ей «Шине», и от его страстного шепота тело Джейн плавилось, будто воск. Глупое прозвище Лисичка казалось ей пресным и безвкусным, как и безукоризненное произношение Фредди.

«Продолжаешь каждого мужчину сравнивать с Хью, а, Джейни?»