Джейн Киддер - Если покинешь меня…

– Нет, спасибо, не беспокойся, – тихо ответила Клэр. – Я не голодна.

Безразличие Клэр вывело Стюарта из себя. Вспыхнув, он внезапно заявил:

– Ну, конечно, ты не голодна. Но даже если бы это было не так, ты бы предпочла умереть с голоду, лишь бы не проводить со мной лишних пяти минут. Ведь я – янки, отвратительный, грязный янки, не так ли?

Как ни хотелось Клэр согласиться с ним, она промолчала, сидя с плотно сжатыми губами, пока экипаж не повернул на Луисбург-сквер. Не успел Стюарт остановить лошадь, как Клэр уже выпрыгнула и поднялась на крыльцо.

Выругавшись, Стюарт бросил вожжи выбежавшему из дома Сэмюэлу.

– Уведи лошадь. Сегодня она мне не понадобится! – крикнул он, перепрыгивая через ступеньки.

Вбежав в холл, он еще успел заметить Клэр, исчезавшую за поворотом лестницы на втором этаже.

– Если ты закроешь передо мной дверь, – прогремел он, не скрывая своих намерений, – я ее вышибу!

Клэр остановилась на пороге спальни. Она, конечно, собиралась запереть дверь за собой, но по тону Стюарта поняла, что он непременно осуществит свою угрозу. Пока она раздумывала, как ей поступить, он уже поднялся по лестнице. Втолкнув Клэр в спальню, он захлопнул за собой дверь. Клэр уже видела разъяренного Стюарта, но таким он еще никогда не был.

– Что с тобой? – испуганно спросила она.

– С меня довольно, – резко произнес он; его серые глаза приобрели такой же стальной пронзительный цвет, как океан, на который они недавно смотрели. – С меня хватит тебя, этой проклятой войны и, самое главное, чертовского непонимания, которое отравляет нам жизнь.

– Перестань ругаться, – потребовала Клэр.

– Я буду ругаться, если мне так хочется. Так дальше не может продолжаться, – прогремел он. – Это мой дом, ты – моя жена, и мы должны наконец разобраться во всем, что с нами происходит.

– Нам не в чем разбираться, – высокомерно заявила Клэр, которая решила не обращать внимания на настроение Стюарта.

– Нет, вы не правы, миссис Уэлсли. Нам есть в чем разбираться, и мы не выйдем из этой комнаты, пока не сделаем этого. А теперь или ты сядешь в это кресло по доброй воле, или я привяжу тебя, но в любом случае заставлю выслушать меня.

Клэр села.

Следующие несколько минут были для Клэр истинной мукой. Она сидела неподвижно в кресле у камина, в то время как Стюарт вышагивал перед ней взад и вперед, тщательно подбирая слова, которые он собирался произнести.

Наконец он повернулся к ней и с мрачным видом сказал:

– Клэр, я ничего не могу поделать с тем, что я – янки, и я ничего не могу поделать с тем, что в форте Уоррен содержатся пленные конфедераты. Ты с удивительной ловкостью заставила меня почувствовать себя ответственным за все, что происходит в этой войне. Но ведь я ни в чем не виноват. Я просто человек, который пошел сражаться за то, что считал правильным. Точно так же поступили твой брат и твой жених. Я понимаю, что наши противоположные мнения по поводу справедливости этой войны создали необычные трудности в нашем браке, но…

– Наш брак сам по себе достаточно необычен, – мягко перебила его Клэр.

Стюарт нахмурился, но решил не отвечать на ее замечание.

– Как я уже сказал, мы столкнулись с необычными трудностями, но они, что бы ты ни думала, все же преодолимы. Если ты захочешь их преодолеть… – вдруг севшим голосом произнес он.

Слезы навернулись на глаза Клэр, и она быстро опустила взгляд на свои сжатые руки.

– Я… Я не могу, – тихо прошептала она.

– Почему? – настаивал Стюарт.

Глубоко вздохнув, она вновь подняла глаза и смело встретила пронзительный взгляд серых глаз мужчины.

– Я не могу, – повторила она. – Пока есть хоть малейший шанс, что Дэвид жив, я не могу.

– Господи! – вскричал Стюарт, отворачиваясь от нее. – Не начинай все сначала, Клэр! Дэвид мертв. Мертв! Сколько раз я должен это повторять?

– Ты ничего не знаешь, – возразила она, вскакивая на ноги. – Ты не знаешь этого точно!

– Да, ты права, – устало произнес Стюарт. – Я действительно не знаю этого точно. Но до того, как мы покинули Саванну, я навел справки. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы разыскать его. И убедился, что он мертв.

– Он мог попасть в одну из тюрем на Севере, – упрямилась Клэр.

– Я навел справки во всех тюрьмах, – заявил Стюарт. – Его нигде нет, и никто не видел его после Шарпсберга.

Клэр зажмурила глаза, чтобы слезы незаметно скатились у нее по щекам.

– Ты прав, – выдохнула она. – Я понимаю, что ты прав, но не могу согласиться с тем, что его больше нет. Я очень любила его. Я любила его с детства. Мы всегда хотели пожениться, но вдруг началась эта проклятая война, и он ушел. Он обещал мне – ты понимаешь? – он мне обещал, что обязательно вернется, и я поверила ему. Стюарт отвернулся, пытаясь скрыть боль, которая внезапно пронзила его сердце, когда Клэр стала говорить о своей любви к другому мужчине. Но когда он снова повернулся и посмотрел на нее, ему стало жаль ее. У нее был усталый вид, в глазах стояли слезы… Сочувствие вдруг охватило Стюарта, и он, недолго думая, подошел к девушке и заключил ее в объятия.

– Клэр, – прошептал он, – Дэвид обязательно бы вернулся, если бы мог. Но, дорогая, он не может и никогда не сможет. Его нет, Клэр. Ты должна посмотреть правде в глаза и смириться…

– Я не могу! – разрыдалась она, пряча лицо у Стюарта на груди.

– Ты должна, – повторил молодой человек, обнимая ее за плечи и отстраняя от себя, – в противном случае у нас не будет шансов на счастливое будущее.

– У нас! – воскликнула она, вырываясь из его объятий. – «Нас» нет, Стюарт. Как ты этого не понимаешь?!

– Но могли бы быть, если бы ты перестала сражаться со мной, – настойчиво произнес он, и его серые глаза потемнели от гнева.

– Ты слишком многого ждешь от меня, – прошептала она.

– Я жду, что ты станешь моей женой. Разве это так много? – спросил Стюарт, глядя Клэр в глаза.

– Очень много! – вскричала она, отстраняясь. – Я не хочу быть твоей женой. Неужели это не понятно?

– Но ты уже моя жена, – не сдавался Стюарт.

– Нет, ты заблуждаешься, я – не твоя жена. На самом деле никакая я не жена, – выпалила Клэр.

– Все еще может измениться, – настаивал Стюарт.

– Нет, и не надейся. Я не позволю… – прошептала она устало.

Внезапно весь гнев и вся боль, которые Стюарт так долго и тщательно скрывал, вырвались наружу, и сдавленным голосом он проговорил:

– Почему? Ты ведь не знаешь, что я чувствую, когда ты отвергаешь меня! Так я скажу тебе. Я чувствую себя как проклятый Богом… прокаженный… который знает, что ты скорее умрешь, чем прикоснешься к нему…

С широко открытыми глазами, ошарашенная Клэр медленно опустилась в кресло. Горькие слова Стюарта вывели ее из оцепенения.

– Я… Я не хотела… – тихо сказала она. – Я очень тебе благодарна за то, что ты сделал для меня. Ты спас меня от виселицы, жертвуя своей карьерой.

– Ничем я не жертвовал, и не нужна мне твоя чертова благодарность! – взорвался Стюарт.

– Но тогда чего ты хочешь? – подавленно спросила Клэр.

– Я хочу, чтобы ты любила меня! – вскричал Стюарт, больше не владея собой.

Наконец-то он все сказал, он произнес эти слова! И теперь, когда все выяснилось, остальные слова выплеснулись, словно прорвавший запруду мощный горный поток.

– Клэр, я хочу, чтобы ты возжелала меня. Я хочу, чтобы ты легла со мной и позволила мне любить тебя. Я хочу целовать и ласкать тебя, я хочу держать тебя в объятиях, когда вечером мы ложимся спать. Я хочу, чтобы и ты хотела того же!

– Я… Я действительно хочу тебя, – прошептала она, краснея, – и ненавижу себя за это.

Всегда потом, вспоминая это мгновение, она изумлялась, как Стюарт мог столь стремительно оказаться рядом с ней. Но это было именно так. Он подхватил ее на руки, покрывая ее лицо и шею страстными поцелуями. Он вел себя как нищий на пиру, его руки скользили вверх и вниз по ее телу, жадно касались холмиков грудей, пальцы перебирали пряди медных локонов, ниспадавших на плечи. Губы нашли ее ухо, его горячее дыхание оставляло огненный след на нежной коже. Его страсть стала всепоглощающей.

– Пойдем в постель, – прошептал Стюарт, опуская ее на кровать, в то время как его язык все ласкал и ласкал мочку ее уха, пока Клэр не затрепетала в его объятиях.

– Но сейчас еще только середина дня, – с трудом промолвила она, теряя самообладание.

– Мне все равно, – простонал он. – Пожалуйста, Клэр, не говори «нет»…

У Клэр и в мыслях не было отказать ему, и со слабым стоном побежденного она откинулась назад. Стюарт неловко возился с мелкими пуговицами на ее корсаже – руки у него так дрожали, что он не смог их расстегнуть. Наконец, в отчаянии выругавшись, он засунул пальцы за вырез платья, собираясь разорвать его.

Чувствуя, как напряглись пальцы Стюарта, Клэр, повернув голову, прошептала:

– Осторожно, ты порвешь мое платье, самое лучшее…

– Завтра я куплю тебе целый десяток, – пообещал он и одним рывком разорвал корсаж от горла до талии. Блестящие черные пуговицы рассыпались по полу.

Клэр смотрела на пуговицы, которые, словно пули, стреляли во все стороны, и, как завороженная, провожала их глазами.

– Не могу поверить, что ты это сделал, – пробормотала она.

Не обращая внимания на ее слова, Стюарт снова чертыхнулся.

– Почему, черт побери, на тебе столько одежды? – сердился он, в то время как его пальцы трудились над тесемками ее нижней юбки.

– Подожди минуточку, – взмолилась Клэр. – Я сама.

– Поторопись, – приказал он, вынимая шпильки из ее волос и небрежно бросая их на пол вслед за пуговицами.

– Ты всегда так себя ведешь? – взволнованно спросила Клэр.

– Не помню, – прошептал он, пряча лицо на ее обнаженной груди, как только Клэр освободилась от сорочки.

Неожиданно она предстала перед ним совершенно обнаженной, и он замер от восторга. Он упивался ее красотой, не в состоянии сдвинуться с места.