Кресли Коул - Если обманешь

— Пойди, посмотри, как там Беа, — сказал он ей. — Коррин расскажет мне подробности.

Мэдлин поспешила в комнату Беа и тихо прикрыла за собой дверь.

— Судя по всему, ты действительно собираешься отныне заботиться о Мэдди, — сказала Коррин.

Поколебавшись, Итан кивнул:

— Мэдлин приняла мое предложение. Коррин облегченно вздохнула.

— Но мне нужно выяснить кое-какие моменты из ее прошлого, а девочка не очень разговорчива. — Коррин сочувственно кивнула. — Как она обожгла руку?

— О, это произошло во время пожара в сорок седьмом. Ее дом вспыхнул как спичка, и она оказалась наверху, отрезанной огнем. Она едва не потеряла руку и вообще чуть не погибла.

Значит, ей было одиннадцать или двенадцать лет, когда пришлось покинуть свой дом и переехать за границу. А незадолго до того умер ее отец…

— Люди Тумара любят ломать руки, и это одна из причин, почему Мэдди так боится его, — продолжила рассказ Коррин. — Последние несколько недель она выглядела совсем потерянной. У меня просто сердце разрывалось.

Мысль о том, что она испытывала страх изо дня в день… Тумар, в сущности, уже мертвец…

— Почему Мэдлин не живет с матерью?

— Ну, она не любит распространяться об этом, — понизив голос, пояснила Коррин, — но ее мать… умерла.

— Ты шутишь, — не поверил Итан. Она кивнула, и вдруг у него заложило в ушах, он мог слышать только биение своего сердца. — Умерла.

«И все это время я потратил на ненависть к человеку, которого уже нет в живых…» Коррин всплеснула руками.

— Мэдди сиротствует уже много лет. Ее мать умерла, когда ей было всего четырнадцать.

Итан ущипнул себя за переносицу.

— Сирота.

Если и раньше Итан предполагал, что ему предстоит гореть в аду, то сейчас у него не оставалось на этот счет сомнений. Он горько засмеялся. Какая ирония судьбы.

Он лишил девственности нищую бродяжку, сироту.

— У нее были друзья в Англии, — сказал он. — Когда умерла мать, она могла обратиться к ним за помощью, и они с радостью помогли бы ей.

— Она уже прожила здесь некоторое время. Жизнь в Марэ превращает тебя в некотором смысле в… ничтожество, особенно если ты молод. Ей было стыдно. Она поехала в Англию охотиться за тем мужчиной только потому, что мы с Беа хотели растормошить ее. В конце концов, мы вытянули из нее обещание, что она хотя бы попытается что-то предпринять, прежде чем выйти замуж за Ледо.

— Ледо, граф? — спросил Итан. — Разве не ее мать устраивала этот брак?

— Да, много лет назад. Но после ее смерти Мэдди сбежала до свадьбы. Мы только недавно попытались провернуть эту авантюру с Ледо. Но все закончилось лишь тем, что Мэдди залезла в долги.

И оказалась беззащитной, попав в расставленные Тумаром сети.

Раньше Итан полагал, что Мэдлин должна была походить на свою мать, что они с Сильвией — одного поля ягоды. Оказалось же, что Сильвия мертва, а Мэдлин из-за Итана долгие годы терпела лишения, подвергаясь незаслуженной изощренной мести. Страдала не мать, а только она.

И Итан намеревался причинить ей еще большую боль.

Разве можно было сделать еще хуже? Он вспомнил выражение ее лица, когда она вставала с пола в таверне. Сколько раз за прошедшие десять лет ей приходилось испытывать унижение?

«Просто уйди».

«Даже я не настолько жесток, чтобы еще больше унизить ее».

Итан на мгновение прикрыл глаза, признаваясь самому себе, что приехал сюда, потому что хотел Мэдлин. Использование мести в качестве аргумента только помогало ему оправдаться перед собой за гнусное желание попользоваться такой невинной девушкой, как она.

«Если нет оснований, наказывать Мэдлин, то какие у тебя могут быть на нее права?»

Никаких прав. Никаких.

Итан не мог увезти ее, с тем, чтобы она потом страдала, и уж точно не смог бы жить с ней. Он уладит проблему с ростовщиком и уйдет из ее жизни. Черт, позже он может даже переслать ей немного денег.

Бросить ее здесь? После того как уже убедил, что возьмет с собой?

А какой у него выбор? Если он возьмет ее с собой, она наверняка станет для него обузой. Его профессия предполагала одинокий образ жизни, а он хотел вернуться к своей работе.

«Проклятие, я не хочу связываться с ней».

Помочь ей и уйти. Конечно.

— Подскажи, как найти Тумара.

— Ты не будешь лежать? — спросила Мэдди, когда Беа встала с кровати и оделась.

— Мэдди, если я буду отлеживаться после каждого синяка, — начала, будто наставляя ребенка, выговаривать поучительным тоном Беа, — то ничего больше не смогу сделать, не так ли? Давай усядемся на твоем балконе, и ты расскажешь мне обо всем, что произошло прошлой ночью.

Когда Беа открыла свою дверь, Маккаррик и Коррин, по-видимому, только что закончили беседу. Он скользнул холодным взглядом по лицу Беа и стиснул челюсти.

— Я скоро вернусь, — сказал он, обращаясь к Мэдди.

— Ты хочешь встретиться с Тумаром? — Итан коротко кивнул. — Можно, я пойду с тобой?

— Ни в коем случае. Останься здесь, выпей с подругами на прощание.

— Хорошо, — нехотя согласилась она после паузы. Мэдди была обескуражена сменой его настроения. Ей показалось, что он избегал встречаться с ней взглядом, перед тем как выйти из комнаты.

Подруги успели только договориться, что продадут дорогое шампанское, когда дверь снова открылась. Маккаррик вернулся.

Откупорить шампанское.

— Некоторые вещи предназначены для того, чтобы ими наслаждались в определенный момент, верно? — сказал он, бросив еще один быстрый взгляд на лицо Беа, затем повернулся к Мэдди: — Поэтому, чтобы вы не пошли продавать эти бутылки… — Он наполнил ее новую сумочку купюрами.

У Мэдди челюсть отвисла при виде пачки денег.

— Здесь четыреста франков! Ты что, хочешь, чтобы я купила себе пианино? Или кабриолет?

— Лодку! — закричала Беа, хлопая в ладоши.

Мэдди склонилась к ней и игриво толкнула плечом. Маккаррик даже не улыбнулся.

— Что ж, давайте разольем это! — сказала Коррин, доставая щербатые фарфоровые чашки из-под печки Мэдди.

Когда она протянула чашку Маккаррику, тот отмахнулся:

— Не пью.

— Нам больше достанется, — обрадовалась Беа. Даже после стычки с бандитами Беа считала этот день одним из самых лучших в жизни.

— До встречи, — сказал Маккаррик, коротко кивнув Мэдди.

— Пожалуйста, будь осторожен, Шотландец.

Когда за Маккарриком снова захлопнулась дверь, и они услышали, как он затопал вниз по лестнице, Беа обмахнула свое лицо и прошептала:

— Я влюблена. Мэдди, ты знаешь, что прошлой ночью он прислал нам омаров? Я не шучу. Красивые омары… — с вздохом добавила она.

Мэдди усмехнулась. Маккаррик оказался таким… удивительным, ибо открыл ей окно в новый день, в новое начинание. Она поспешила на балкон, чтобы посмотреть, как он уходит. Такой высокий, сильный, уверенный в себе. Точно такой, каким был, когда она в первый раз выделила его из толпы. Тогда он искал ее.

— Думаю, тебе достался не ограненный бриллиант, — сказала стоявшая позади нее Коррин.

Мэдди склонялась к той же мысли. В Лондоне он был первым мужчиной, который дрался за нее, и сейчас снова отправился на схватку.

— Очень мужественный, — добавила присоединившаяся к ним Беа.

И это тоже. Мэдди вспыхнула, вспомнив, как мастерски он удовлетворил ее в ателье… И — дважды. Она верила, что проведенным в одиночестве ночам, когда она в страстном томлении металась по постели, пришел конец.

— Что ж, Мэдди, девочка, — начала Коррин, хлюпнув носом, — нам нужно выпить две бутылки шампанского и упаковать твои вещи до возвращения жениха.

Мэдди кивнула, затем приступила к дележу между подругами свалившихся с неба денег и ее купонов. Упаковав несколько дорогих для нее вещиц, они сидели на балконе, потягивая шампанское, в ожидании прихода Маккаррика.

Она была потрясена, осознав, что, возможно, они в последний раз сидят так втроем.

— Если все пойдет хорошо, я пришлю вам еще денег, как только смогу. — На самом деле она задумала выслать деньги на дорогу, но не хотела обнадеживать, пока не убедится, что может полностью доверять ему.

— А если не все пойдет хорошо? — спросила Беа. Мэдди помолчала.

— Коррин, ты можешь придержать мою комнату на пару месяцев, просто на всякий случай?

— Естественно, — ответила Коррин. — Но я надеюсь, что у тебя с ним все получится, — добавила она. — Запомни, Мэдди, от волевого мужчины с помощью меда получишь больше, чем с помощью уксуса.

Мэдди отпила шампанского.

— А если у меня мед кончится?

«Что для нее хуже? — раздумывал Итан, возвращаясь в трущобы, после того как покончил с Тумаром. — Связаться с таким, как я, или оказаться брошенной?»

В душе Итан был законченным эгоистом. Ну, заберет он ее с собой, а каково ей придется, когда ему, в конце концов, надоест напускать на себя благородный флер?

Мужчина не может изменить свою натуру.

Но мысль о том, чтобы оставить ее, казалась настолько неприемлемой, что вызывала чуть ли не физическую боль.

Если не вытащить Мэдди из этой трущобы, то она в лучшем случае превратится во вторую Коррин, надрывающую жилы и преждевременно состарившуюся. Или станет как Беа, а то и того хуже. Потом у Мэдлин появится какой-нибудь мужчина, который будет задирать ее юбки в вонючем переулке, а его приятель будет стоять рядом в ожидании своей очереди.

У Итана непроизвольно сжались кулаки. Если бы все пошло по задуманному Тумаром сценарию, то ее падение было бы делом всего нескольких недель.

Итан сразу понял, что ему придется убить Тумара. Когда же тот сам сообщил, что намеревался сделать с Мэдлин, а именно: опробовать ее, перед тем как отправить зарабатывать, — Итан уже горел желанием убить. Он застрелил бы Тумара хладнокровно, но тот бросился на него.