Возможно, в рафинированном мире Гросвенор-сквер, в котором он вращался, люди были безупречными, но Мэдди уже давно жила в совершенно другом мире. Она столько насмотрелась возвращавшихся с Крымской войны солдат с пустыми и подвернутыми рукавами или штанинами форменной одежды, что шрам Маккаррика в сравнении с ними выглядел не так уж страшно.

В составленном в воображении Мэдди перечне качеств, необходимых для потенциального жениха, неповрежденная кожа не могла соперничать с такими достоинствами, как мужественность, сила и богатство, а этим Шотландец обладал в избытке.

Она мысленно перечислила достоинства Шотландца. Он богат и, похоже, не скуп. До неприличия искусный в поцелуях, он обладал самым роскошным телосложением, которое ей доводилось когда-либо видеть. Шотландец был свирепым, а отнюдь не добрым гигантом, что прекрасно устраивало Мэдди.

Его недостатки. Он был эгоистичен, упрям, груб, агрессивен и не заслуживает доверия.

Трудно ли будет управляться с Итаном Маккарриком? Безусловно. У нее не было сомнений насчет того, что придется прибегнуть ко всем известным ей уловкам по укрощению мужчин, а также мобилизовать все имеющиеся запасы терпения.

Но Мэдди справится — только бы распрощаться с долгами и тяготами нищенского существования. И тогда наступит новая жизнь с таинственным Шотландцем, который горячил ее кровь своей страстью и неистовством.

Не выдержав, Мэдди, наконец, поддалась искушению и провела подушечками пальцев вниз по его поднятой руке, увлеченно следя за тем, как при этом подрагивали мышцы на его боку. Осторожно погладила кожу вокруг его раны, ощущая безотчетную грусть из-за того, что кто-то пытался его убить. Отчего ее так беспокоила мысль об испытанной им боли? В конце концов, он для нее все еще был незнакомцем.

Мэдди мотнула головой, решив, что больше не будет лгать самой себе. Что-то в Шотландце с самого начала влекло ее, как ни к одному другому мужчине. Еще до того как она увидела его лицо и шрам, да и после этого. А прошлой ночью робкая, неуклюжая улыбка, с которой он шлепнул ее по заду, показала другую сторону Шотландца, что смягчило ее отношение к нему…

После неторопливого изучения его груди ее палец пополз вниз по твердому животу. Дойдя до курчавой поросли волос, расположенных ниже пупка, она начала осторожно поглаживать их ноготочками.

Он вдруг поднял колено. Ахнув, Мэдди повернула голову и наткнулась на его взгляд. Ей еще не приходилось видеть таких притягательных глаз — таких неистовых, с радужной оболочкой, черной как уголь, и с янтарными крапинками.

Хотя Шотландец вглядывался в ее лицо, она даже не пыталась как-то скрыть охватившее ее желание. У него на лбу возникли вертикальные морщинки, почти сводившие брови в одну линию, придавая лицу озадаченный вид. Казалось, он не знал, что предпринять в ответ.

Мэдди провела пальцами по его шраму, и выражение его лица изменилось, стало угрюмым.

— Почему ты спишь, свернувшись калачиком? — спросил Шотландец с утра еще более ворчливым тоном, чем обычно, и получил в ответ лишь отсутствующий взгляд. — Ночью я вынудил тебя заснуть, прижавшись вплотную, но потом, проснувшись, обнаружил, что ты спишь уже на другой стороне кровати, свернувшись калачиком, — добавил он таким тоном, будто обвинял ее в чем-то.

— Не знаю. Наверное, в таком положении теплее. В Париже бывает очень холодно зимой.

— Не могло быть теплее, чем тогда, когда ты спала вплотную ко мне.

— Я… ты прав. У меня просто возникает ощущение тесноты в присутствии кого-то еще в кровати. — Мэдди с трудом сдержала дрожь. Она отчетливо помнила те жуткие ночи после пожара в больнице, где ей пришлось делить койку с другими такими же неимущими девочками, которые ночами метались в беспамятстве и с завидным постоянством ударяли ее по изувеченной руке. Острая боль еще была так же свежа в памяти, как и тогда, когда ей было одиннадцать лет.

— У тебя не возникает чувства клаустрофобии?

Шотландец одарил ее тем взглядом, который, как ей казалось, он приберегал исключительно для нее, — смесь раздражения, злости и угрожающего блеска.

— Непохоже, чтобы ты снимала большую комнату, разве не так?

«Спокойствие, Мэдди». Сменив тему, она спросила:

— Значит, мы отъезжаем в Шотландию сегодня?

— Планировалось, что мы отправимся завтра вечером, но мы можем сделать это и позже, если не успеем купить тебе одежду на неделю.

— Ты действительно хочешь купить мне одежду?

— Я сказал, что сделаю это, или нет?

— Что ж, если ты выполняешь все свои обещания, то, значит, меня на самом деле ожидает замужество и сытая жизнь с тобой в Шотландии. — Сегодня начнется ее новая жизнь с этим таинственным человеком, и на этот раз она радовалась своей удаче. — Как мы доберемся туда?

— Отсюда поездом до Гавра, потом по морю.

— Ах, океанский порт. Как долго продлится морское путешествие?

— Пароходом до юго-западного побережья Шотландии—не более четырех дней.

— Пароход! Никогда не была на настоящем пароходе — только на снующих через Ла-Манш корытах.

— Пароход «Голубая лента» покажется вам роскошным, мисс Ван Роуэн. Там можно украсть много серебра. — Несмотря на его язвительный тон, Мэдди была настолько захвачена предстоящей поездкой, что не сдержала улыбку. — У меня есть небольшое поместье на побережье Ирландского моря. Мы остановимся там, на пару суток, прежде чем отправимся по железной дороге дальше на север, в мое родовое имение — Карриклифф.

— Как выглядит Карриклифф? Думаешь, мне там понравится? Люди твоего клана хорошие? Я им понравлюсь? Когда я не усталая и не голодная, то бываю, как правило, очень привлекательной.

— Это прекрасное имение с замком, расположенное в гористой местности, и, пожалуй, любому понравилось бы. Люди моего клана очень серьезные. Не думаю, что они будут знать, как с тобой вести себя.

— Иначе говоря, я им не понравлюсь.

— Не имеет значения, поскольку я бываю там редко. К тому же я им тоже не нравлюсь.

Она кивнула, приняв это как должное.

— Что? И ты так просто относишься к этому?

— Ну да, — ответила она. — О тебе не скажешь, что ты очень серьезный или импозантный, поэтому, по-моему, они не знают, как им вести себя с тобой, тоже.

Он посмотрел на нее так, будто у нее отросли две головы.

— Я серьезный и импозантный.

— Нет, это не так. На маскараде ты смешил меня. У тебя чертовски развитое чувство юмора, и это мне понравилось.

— Думаю, я лучше знаю себя, — отрезал он.

— Не буду спорить с тобой, Шотландец. Хотя теперь я вынуждена спросить: почему они все же не любят тебя?

— Поговорим об этом позже, после того как ты побудешь со мной несколько дней. Возможно, тогда ты догадаешься сама.

Она решила пока не развивать эту тему.

— А как насчет твоей семьи, она большая? Мне всегда хотелось иметь большую семью. Жаль, что у меня нет сводных братьев или сестер. Я знаю, что у тебя есть брат… — Мэдди помолчала. — Ты говорил, что он женился на Джейн, — значит, она станет и моей невесткой!

— Да, это так. У меня есть еще один брат, и он тоже недавно женился. Моя мать еще жива, но я не общаюсь с ней.

— О, а с братьями, у тебя какие отношения?

— Я готов сделать для них все, но не сказал бы, что мы близки, — ответил он, и в его тоне проскользнуло едва заметное сожаление. Учитывая, что он постоянно старался скрыть свои эмоции, эти нотки сожаления говорили о многом. — Хватит вопросов. Нам нужно многое сделать для подготовки к поездке.

Мэдди кивнула:

— Перед отъездом мне еще нужно упаковать кое-какие вещи.

— Не нужно ничего упаковывать. Я же сказал, что куплю тебе все новое. Тем более что твои тряпки не стоят таких усилий.

Она поджала губы. Если он собирался и впредь высмеивать ее бедность, то она не сказала ему, что могла не обращать внимания на его шрам. Можно будет использовать трещину в его броне до тех пор, пока не отпадет необходимость в этом.

— В любом случае, Маккаррик, мне нужно передать подругам кое-какие вещи, а также попрощаться с ними.

— Посмотрим, если будет время.

Мэдди раздражала его безапелляционная и деспотичная манера поведения с ней, но она уже приняла решение. Если проявить терпение, то со временем ей удастся приручить его. Нужно только прикусить язык до тех пор, пока не проявятся его слабые места. К тому же она не собиралась настаивать на своем, пока не убедится, что он ни за что не позволит ей повидаться с подругами.

— Знаешь, поскольку мы, похоже, собираемся покончить с этим, я думаю, тебе следует рассказать мне, как ты получил этот шрам. — Когда Мэдди снова прикоснулась к нему, ей показалось, что Шотландец сделал над собой усилие, чтобы не отдернуть голову.

Он ответил не сразу:

— Это была схватка на ножах.

Она изумленно посмотрела на него:

— Ты убил кого-то? Схватку прекратили? Ты победил?

— Сначала нет, — сказал он, усмехнувшись, — но, в конце концов — да.


— Предоставьте моей жене все, что ей может понадобиться, — заявил Итан модистке в самом модном ателье Парижа. — Ее чемоданы утеряны, так что придется начинать все сначала. И нам понадобится кое-какая одежда уже сегодня — недельный комплект платьев.

Когда он вошел в это ателье с Мэдлин, несколько работавших девушек презрительно скривились при виде ее потертой обуви и поношенной одежды. Мэдлин постаралась придать лицу выражение безразличия, но он заметил, что она смущена, и это почему-то разозлило его: как они смеют?

— Я хочу, чтобы вы и ваши работницы поняли, что для нее не должно существовать таких понятий, как «слишком хорошо» или «слишком дорого». Это должно найти отражение в ее гардеробе и в вашем к ней отношении, — подчеркнул он, обращаясь к модистке.