– Вы много успели, проведя в городе всего двадцать четыре часа. – Поуп улыбнулся. – Впрочем, вам повезло: вы неважный стрелок – пробили Романо шкуру, он не умрет. – Адвокат достал трубку. – Не возражаете?

– Нисколько.

Адвокат набил трубку, раскурил ее и посмотрел на Трейси.

– Вы не похожи на закоренелую преступницу.

– Я не преступница. Клянусь вам.

– Убедите меня. Расскажите, что произошло. Все с самого начала. И не спешите.

Трейси рассказала. Все. Перри Поуп терпеливо слушал и не проронил ни слова, пока Трейси не закончила. Затем откинулся назад и привалился к стене камеры. Его лицо помрачнело.

– Сукин сын, – тихо обронил он.

– Я не понимаю, о чем мне толковали. – В глазах Трейси промелькнуло неподдельное смятение. – Я ничего не знаю ни о какой картине.

– Все очень просто. Джо Романо обвел вас вокруг пальца точно так же, как вашу мать. Вы сами загнали себя в его ловушку.

– Все равно не понимаю.

– Объясняю: Джо Романо потребует страховку в полмиллиона долларов за Ренуара, которого где-то припрятал. И он получит ее. А страховая компания будет преследовать вас, а не его. Когда осуществится первая часть его плана, Романо продаст Ренуара в частные руки и наживет еще полмиллиона. Так что благодарите себя: вы ведь все решили делать самостоятельно. Неужели не понимаете, что признание под дулом пистолета ни на что не годится?

– Да… наверное… Я думала, что, если сумею выбить из него правду, полиция начнет расследование.

Трубка погасла. Адвокат снова раскурил ее.

– Как вы вошли в его дом?

– Позвонила в дверь, он сам мне открыл.

– Романо утверждает иное: с заднего двора разбито окно, он уверяет, что именно так вы проникли внутрь. Он заявил полиции, что застал вас, когда вы воровали Ренуара. Романо будто бы попытался задержать вас, тогда вы выстрелили в него и убежали.

– Это ложь… Я…

– Это его ложь и его дом. А пистолет – ваш. Неужели вам не ясно, с кем вы имеете дело? – Трейси молча покачала головой. – Тогда позвольте изложить вам факты. Этот город накрепко повязан семьей Орсатти. Здесь ничего не происходит без согласия Энтони Орсатти. Хотите по строить дом, замостить улицу, собираетесь заработать на игорном деле, проституции или наркотиках – надо идти к Орсатти. Джо Романо начинал у него боевиком, но теперь шишка в его организации. – Адвокат посмотрел на Трейси с изумлением. – А вы вломились в его дом и наставили на него пистолет.

Трейси устало сидела и долго не отвечала.

– Но вы-то верите мне?

– Верю, – улыбнулся Перри Поуп. – Все было сделано настолько по-идиотски, что похоже на правду.

– Вы поможете мне?

– Попытаюсь. Я отдал бы все, лишь бы засадить их за решетку. Они владеют городом и большинством судей. Если дойдет до суда, они вас так закопают, что вы уже никогда не увидите света дня.

– Если дойдет до суда? – удивленно переспросила Трейси.

Поуп встал и прошелся по камере.

– Я не намерен выставлять вас перед присяжными, потому что, будьте уверены, он посадит своих присяжных. Есть только один судья, которого Орсатти так и не удалось подкупить. Его зовут Генри Лоуренс. Если я сумею устроить, чтобы дело слушал он, то, пожалуй, смогу вам помочь. Это не совсем этично, но я хочу переговорить с ним конфиденциально. Он так же, как и я, ненавидит Орсатти и Романо. Так что теперь задача в том, чтобы заполучить судью Лоуренса.

Перри Поуп добился, чтобы Трейси позволили позвонить Чарлзу. В трубке раздался знакомый голос его секретарши:

– Контора Стенхоупа.

– Хэрриет, это Трейси Уитни. А где…

– О, он пытался дозвониться вам, но у него не было номера вашего телефона. Миссис Стенхоуп не терпится обсудить с вами приготовления к свадьбе. Не могли бы вы срочно позвонить ей?

– Хэрриет, мне необходимо поговорить с мистером Стенхоупом.

– Извините, мисс Уитни, он уехал на собрание в Хьюстон. Дайте ваш номер телефона, и, я уверена, мистер Стенхоуп свяжется с вами.

– Я… – Трейси понимала: нельзя, чтобы Чарлз звонил ей в тюрьму до того, как она все объяснит. – Я… перезвоню ему. – Она медленно опустила трубку на рычаг.

«Завтра, – устало подумала Трейси. – Чарлзу я все объясню завтра».

В тот день Трейси перевели в камеру большего размера. А затем у нее на столе появился хороший горячий обед и чуть позже – цветы с приколотой к ним запиской. Она раскрыла конверт, достала карточку и прочитала: «Не унывайте! Мы одолеем подонков! Перри Поуп».


Адвокат пришел к ней на следующее утро. Трейси увидела, как он улыбнулся, и сразу поняла, что у него хорошие новости.

– Нам повезло! – воскликнул он. – Я только что от судьи Лоуренса и окружного прокурора Топпера. Топпер вопил как недорезанный, но мы заключили сделку.

– Сделку? – изумилась Трейси.

– Я рассказал судье Лоуренсу вашу историю от начала до конца, и он согласился принять от вас признание.

Потрясенная Трейси застыла.

– Но я не…

– Выслушайте меня, – поднял руку Перри Поуп. – Признаваясь, вы экономите деньги штата на судебные издержки. Я убедил судью, что вы не крали картину. Он знает Романо и поверил мне.

– Но если я признаюсь, что виновна, – медленно продолжала Трейси, – что со мной сделают?

– Судья Лоуренс приговорит вас к трем месяцам тюрьмы.

– Тюрьмы!

– Погодите, дайте мне договорить. Он объявит приговор с отсрочкой исполнения, и вы сможете проходить испытательный срок на территории другого штата.

– Но в таком случае у меня появится судимость.

Адвокат вздохнул.

– Если вас будут судить за вооруженное ограбление и покушение на убийство, то вы получите десять лет.

Десять лет в тюрьме!

Перри Поуп пристально посмотрел на Трейси.

– Решать вам. Я не могу давить на вас – только от души советовать. Это чудо, что я сумел провернуть такое. Но если вам не нравится сделка, возьмите другого адвоката и…

– Нет-нет. – Трейси понимала, что Поуп говорил искренне. В сложившихся обстоятельствах, учитывая ее безрассудное поведение, адвокат сделал все, что возможно. Если бы только поговорить с Чарлзом! Но ответ надо было давать немедленно. Ей, наверное, повезет, если она отделается трехмесячным условным сроком. – Я… я согласна на сделку, – с трудом проговорила Трейси.

– Вот и умница, – кивнул адвокат.


Трейси больше не позволили подходить к телефон у, пока она вновь не оказалась в зале суда. По одну сторону от нее встал Эд Топпер, по другую – Перри Поуп. В судейском кресле восседал внушительного вида мужчина лет пятидесяти, с гладким, без морщин лицом и густыми, модно постриженными волосами.

Судья Генри Лоуренс обратился к Трейси:

– Суд проинформирован о том, что подсудимая намерена изменить показания с «невиновна» на «виновна». Это так?

– Да, ваша честь.

– Стороны согласны?

– Да, ваша честь, – кивнул Перри Поуп.

– Штат не возражает, ваша честь, – проговорил окружной прокурор.

Судья Лоуренс немного помолчал, затем подался вперед и заглянул Трейси в глаза.

– Одна из причин, по которой наша великая страна пребывает в таком плачевном состоянии, состоит в том, что у нас на улицах полно паразитов, полагающих, что им все дозволено. Они смеются над законом. И случается, что судебные органы нянчатся с преступниками. В Луизиане мы не допускаем подобного. Мы считаем, что, если совершено хладнокровное убийство, преступник должен понести достойное наказание.

Трейси, охваченная паникой, повернулась к адвокату. Тот смотрел на судью.

– Подсудимая признала, что пыталась убить выдающегося представителя нашего сообщества – филантропа, известного и другими достойными делами. Она выстрелила в него в то время, когда пыталась украсть вещь стоимостью полмиллиона долларов. – Голос судьи стал резче. – Суд позаботится о том, чтобы вам не пошли эти деньги впрок. Потому что следующие пятнадцать лет вы проведете в заключении в женском исправительном учреждении Южной Луизианы.

Зал суда закружился у Трейси перед глазами. С ней сыграли ужасную шутку. Судья, исполняя свою роль, перепутал текст. Ему следовало произнести совсем иное. Трейси хотела сказать об этом Перри Поупу, но тот отвернулся. Адвокат перебирал бумаги в портфеле, и Трейси впервые заметила, что его ногти обгрызены до самого мяса. Судья Лоуренс поднялся и собрал документы. Онемевшая Трейси стояла и не могла осознать, что с ней происходит.

К ней подошел судебный пристав и протянул руку.

– Пойдемте.

– Нет! – закричала она и бросилась к судье. – Пожалуйста, нет! Это ужасная ошибка. Я…

Пальцы судебного пристава крепче сомкнулись на ее запястье. И тут Трейси поняла: это вовсе не ошибка. Ее надули. И собираются раздавить.

Как раздавили ее мать.

4

Сообщение о преступлении Трейси и о приговоре, а также полицейский снимок появились на первой полосе «Новоорлеанского курьера». Агентства подхватили новость и разнесли по всей стране, и когда Трейси вывели из здания суда, чтобы поместить туда, где ей надлежало ждать перевода в исправительное учреждение штата, ее уже караулили телевизионщики. Она прятала лицо, но от телекамер не было спасения. Джо Романо интересовал всех, но еще больше людей заинтриговало то, как на него напала молодая красивая грабительница. Трейси казалось, что ее со всех сторон окружают враги. «О Господи, сделай, пожалуйста, так, чтобы Чарлз вытащил меня отсюда! Я не могу рожать нашего ребенка в тюрьме!»

Только на следующий день дежурный сержант разрешил Трейси позвонить по телефону. Ответила Хэрриет:

– Контора мистера Стенхоупа.

– Хэрриет, это Трейси Уитни. Я хочу поговорить с мистером Стенхоупом.

– Одну минутку, мисс Уитни. – В голосе секретарши послышалось сомнение. – Я сейчас посмотрю… посмотрю, на месте ли мистер Стенхоуп.

После долгого, мучительного молчания Трейси наконец услышала голос Чарлза и чуть не расплакалась от радости: