Сидни Шелдон - Если наступит завтра

– Я хотела сказать… что Эми не обедала. Она голодна.

– Я приказала поварихе приготовить обед для пикника для вас обеих. Прогуляйтесь хорошенько по лугу, там и поедите. Ты ведь любишь пикники, дорогая?

– Да, мамочка, – обрадовалась Эми и умоляюще посмотрела на Трейси. – Ну, пошли, пожалуйста, пошли.

«Нет! Да! Будь внимательна! Все еще можно поправить».

Трейси посмотрела на миссис Брэнниган.

– Когда привести девочку обратно?

– Примерно в три часа. К тому времени гости уйдут.

И грузовик тоже. Мир ополчился на нее.

– Я…

– Вы нездоровы? Вы очень бледны.

Вот оно! Надо сказать, что ей нехорошо и необходимо пойти к врачу. Но тогда они захотят проверить, так ли это, задержат ее, и она никуда не успеет! Придется искать другой выход.

Миссис Брэнниган во все глаза смотрела на Трейси.

– Со мной все в порядке.

«Нет, с ней что-то не так, – подумала жена начальника тюрьмы. – Надо определенно поговорить с Джорджем. Пусть найдет кого-нибудь еще».

Личико Эми осветились радостью.

– Трейси, я дам тебе самый большой сандвич! Вот будет здорово!

Трейси не ответила.

Важные гости нагрянули неожиданно. Губернатор Уильям Хейбер сопровождал в исправительное учреждение членов комитета тюремной реформы. Такие визиты Брэннигану наносили ежегодно.

– Пройдемся по территории, Джордж, – сказал губернатор. – Почисти там все у себя. Прикажи своим дамам мило улыбаться, и мы снова увеличим бюджет.

Начальник охраны утром приказал:

– Избавиться от наркотиков, ножей и искусственных пенисов.

Гости должны были явиться к десяти. Сначала совершить инспекционный осмотр исправительного заведения, посетить ферму, а затем пообедать в доме начальника тюрьмы.

Большая Берта теряла терпение. На ее просьбу о встрече с начальником ей ответили, что сегодня утром он очень занят, завтра будет проще…

– К черту завтра! – взорвалась Большая Берта. – Мне надо сейчас! Это очень важно!

Не многие заключенные осмелились бы так себя вести. Но Большая Берта посмела. Тюремные власти прекрасно знали, каково ее влияние: она устраивала беспорядки и прекращала их. Ни одной тюрьмой в мире не удавалось управлять, не установив сотрудничества с лидером заключенных. А Большая Берта была именно лидером.

Она уже почти час сидела в приемной начальника тюрьмы. Ее огромное тело не помещалось на стуле. «Отвратительное существо, – думал секретарь. – Меня от нее воротит».

– Долго еще? – спросила Большая Берта.

– Теперь, наверное, не очень. У него в кабинете делегация. Все утро очень занят.

– Ну, забот ему еще больше подвалит, – пообещала шведка и посмотрела на часы. Без пятнадцати час. Времени навалом.

День стоял великолепный, теплый и безоблачный, поющий ветерок разносил по зеленым полям фермы соблазнительные запахи. Трейси расстелила скатерть на траве неподалеку от озера, и Эми радостно ела сандвич с яйцом и салатом. Трейси взглянула на циферблат: почти час. Она едва поверила – утро тянулось так медленно, а теперь время полетело как на крыльях. Необходимо срочно что-то придумать, или бегущие мгновения унесут за собой ее единственный шанс на свободу.

Десять минут второго. В приемной начальника тюрьмы секретарь положил на рычаг телефонную трубку и повернулся к Большой Берте:

– Сожалею, но сегодня мистер Брэнниган не сможет принять вас. Вам назначено…

Шведка вскочила на ноги:

– Он должен! Это очень важно!

– Назначено на завтра.

– Завтра будет поздно… – начала Большая Берта, но во время одумалась. Ни один человек, кроме начальника тюрьмы, не должен знать, что она собиралась сделать. С доносчиками происходили несчастные случаи. Но Берта не собиралась сдаваться. Как бы не так – она не даст ускользнуть Трейси Уитни. Большая Берта поспешила в тюремную библиотеку, села за самым дальним из длинных столов и нацарапала записку. А когда надзирательница отошла по проходу ответить на вопрос другой заключенной, оставила записку на столе и ушла. Надзирательница вернулась, подобрала записку и прочла: «Советую вам сегодня проверить машину прачечной».

Подписи не было. Что это – розыгрыш? Надзирательница не знала, но подняла трубку и попросила начальника охраны…

– Ты ничего не ешь, – расстроилась Эми. – Хочешь откусить от моего сандвича?

– Нет! Оставь меня в покое! – бросила Трейси. Это получилось невольно – она не хотела отвечать так грубо.

Девочка замерла.

– Ты злишься на меня, Трейси? Не злись. Я очень тебя люблю. И никогда на тебя не злюсь. – Ласковые глаза ребенка наполнились болью.

– Я не сержусь. – Трейси чувствовала себя как в аду.

– Я больше не хочу есть. Если ты тоже не хочешь, давай поиграем в мячик. – Эми вынула из кармана резиновый шарик.

Шестнадцать минут второго. Давно пора трогаться. До каптерки пятнадцать минут ходьбы. И то если очень поспешить. Но Трейси не могла оставить Эми одну. Трейси оглянулась: вдалеке несколько заключенных собирали урожай. Она тут же смекнула, что надо делать.

– Ты что, Трейси, не хочешь играть в мячик?

Трейси поднялась на ноги.

– Давай сыграем в новую игру – кто дальше кинет. Сначала кидаю я, затем ты. – Она взяла твердый резиновый шарик и изо всех сил швырнула в сторону работниц.

– Здорово! – восхитилась девочка. – Очень далеко!

– Я пойду подберу мяч, а ты жди меня здесь, – сказала ей Трейси. И побежала. Побежала что было духу – так, что замелькали по траве ноги. Восемнадцать минут второго. Еще быстрее! Сзади ее звала Эми, но Трейси не обращала внимания. Сборщицы урожая повернули в другую сторону. Трейси крикнула им:

– Подождите! – Они остановились, и она подбежала к ним, запыхавшаяся.

– Что-то случилось?

– Н-нет… – Трейси никак не удавалось перевести дыхание. – Там маленькая девочка… Пусть кто-то из вас присмотрит за ней. Мне надо… это очень важно…

Она услышала издалека свое имя. Эми стояла на бетонном парапете.

– Трейси, посмотри на меня!

– Сейчас же сойди оттуда! – крикнула ей Трейси и с ужасом увидела, как девочка, потеряв равновесие, упала в воду. Трейси смертельно побледнела. – Господи! – У нее был выбор, но она приняла решение. «Сейчас я тебе ничем помочь не могу. Кто-нибудь тебя спасет, а мне надо спасать себя: выбираться отсюда, не то я здесь погибну». Было уже двадцать минут второго.

Трейси повернулась и побежала так, как не бегала никогда в жизни. Ей кричали, но она не слушала. Неслась, будто по воздуху, даже не почувствовала, как потеряла обувь. Сухие комья земли впивались ей в ступни. Сердце бешено колотилось, легкие разрывались, но она припустила еще сильнее. Добежала до стены, окружающей озеро, вспрыгнула наверх. На глубине Эми пыталась удержаться на поверхности. Трейси не раздумывала ни секунды. Оттолкнулась от стены и, оказавшись в воде, вспомнила: «Боже, я же не умею плавать!»

Новый Орлеан

Пятница, 25 августа, 10 утра

Оператор Первого торгового банка Нового Орлеана Лестер Торранс гордился двумя вещами: своей сексуальной лихостью с женщинами и способностью оценить клиента. Торранса, долговязого мужчину лет под пятьдесят, с болезненно-бледным лицом, усами, как у Тома Селлека[17], и длинными баками, дважды обходили повышением, и в отместку он использовал банк как личный дом свиданий. Торранс за милю чуял ветреных дамочек и, не упуская возможности, склонял их бесплатно оказывать ему знаки внимания. Особую добычу представляли одинокие вдовы всех мастей, возрастов и степеней отчаяния, они рано или поздно представали перед окошком Лестера. И если случалось так, что несчастные превышали кредит, он входил в их положение и медлил с аннулированием чековой книжки. А в награду получал удовольствие, ужиная вдвоем с дамой. Многие клиентки нуждались в его помощи и делились сокровенными тайнами: одним был нужен заем, но тайно от мужей… другие хотели скрыть, что подписали кое-какие чеки… третьи собирались разводиться и желали немедленно закрыть общий счет… Лестер был рад угодить, но с тем, чтобы угождали и ему.

В эту пятницу утром он понял, что сорвал джекпот. Лестер увидел женщину в тот самый момент, как она переступила порог банка. Полный потряс! Черные глянцевые волосы спадали до плеч. Облегающая юбка и свитер подчеркивали фигуру, которой позавидовала бы певичка из Лас-Вегаса.

В банке работали еще четыре оператора, и женщина переводила глаза с окошка на окошко, словно просила о помощи. Когда ее взгляд упал на Лестера, тот с готовностью кивнул и ободряюще улыбнулся. Как и ожидал Лестер, женщина повернула к нему.

– Доброе утро, – тепло поздоровался он. – Чем могу служить? – Лестер заметил под кашемировым свитером бугорки ее сосков и подумал: «Уж я бы с тобой позабавился, крошка!»

– Боюсь, у меня проблема, – тихо начала женщина с очаровательным южным акцентом.

– Я для этого тут и нахожусь, – ответил Лестер. – Чтобы решать проблемы.

– Надеюсь. Но кажется, я совершила нечто ужасное.

Лестер одарил ее своей лучшей отеческой улыбкой, которая ясно говорила: положитесь на меня.

– Ни за что не поверю, что такая милая дама могла совершить нечто ужасное.

– И тем не менее… – Мягкие карие глаза широко распахнулись от ужаса. – Я секретарь Джозефа Романо. Неделю назад шеф попросил меня взять новые бланки чеков для платежей с его счета, а я забыла. Бланки почти кончились. Если он узнает, даже не представляю, что со мной сделает… – Все это она произнесла с явным испугом.

Лестеру было хорошо известно имя Джозефа Романо – ценный клиент их банка, хотя держал на своем счету относительно небольшие суммы. Каждый знал, что его основные деньги отмывались где-то в другом месте.

«А у него отличный вкус на секретарш», – подумал Лестер и опять улыбнулся.

– Ну, это не так уж страшно, миссис…