Мэгги Энн Мартин - Если честно

Он кивнул.

– Та же история.

– Прямо сейчас я очень рада быть с Джорджем, моим больше-чем-другом, с которым мы периодически целуемся. Давай не волноваться о будущем, лучше радоваться тому, что у нас есть сейчас. Потому что девять месяцев – это очень много.

– Я не хочу быть тебе помехой, – сказал он, – я не хочу влиять на твое решение, в какой колледж поступать, потому что ты заслуживаешь учиться в самом лучшем месте, даже если оно далеко от Спрингдейла.

– Я счастлива здесь и сейчас, с тобой. И не переживаю из-за того, что может или не может случиться в будущем. Я хочу быть здесь с тобой сейчас, в нашем любимом месте для не-существования. Мы заслуживаем быть счастливыми.

Он охватил мое лицо ладонями и нежно прильнул к моим губам, и я никогда в жизни не чувствовала такой близости с другим человеком.

Маму выписали в тот же день, когда мы с Грэйс отправились в наше большое путешествие на съезд журналистов штата Индиана, поэтому Эшли приехала, чтобы убедиться, что все пройдет нормально. Отец снял номер в отеле на нашей улице на всю следующую неделю, пока мама будет приходить в себя дома. Я прибрала дом и за день до ее возвращения сводила Фиеро к парикмахерам, чтобы он был самым красивым псом в округе, когда мама снова его увидит.

Я точно набрала слишком много вещей для поездки, сомневаясь, что будет лучше. Грэйс поступила проще и проверила в Фейсбуке фотографии на странице прошлогоднего съезда, но не выявила какого-то единого подхода. Я решила приготовиться к разным вариантам того, как может развиваться сценарий, когда мы доберемся до места.

Я закинула еще один, последний блейзер в чемодан и почти сразу же услышала, как миссис Брандт сигналит с улицы. Миссис Брандт – самая ненапряжная спутница в мире, и я едва могла дождаться начала нашей с ней и Грэйс поездки.

– Покажи им, суперзвезда! – прокричала Эшли мне вслед.

Я послала ей воздушный поцелуй и села в машину. Миссис Брандт использовала свой навигатор, который она запрограммировала на австралийский акцент, и мы смеялись каждый раз, когда он прерывал музыку, чтобы подсказать нам новое направление. Как здорово, что мы поехали вместе. Не уверена, что я смогла бы справиться со съездом репортеров без них.

Нашими главными приоритетами на съезде были комиссия с репортером из CNN, на которого Грэйс запала с профессиональной точки зрения, семинар по производству новостей с айфоном и, конечно, церемония награждения. Мы уже подготовились великодушно смириться с поражением, если наша статья не победит. Мы даже потренировались принимать выражение лица «мы так рады, что вы победили» для команды-победителя. Мне казалось, что мы едем на нашу собственную версию Оскара.

Добравшись до шикарного отеля, где проходил съезд, мы подивились высоте потолков и прозрачным лифтам, которые взлетали на самый верх. Миссис Брандт сходила к стойке регистрации и вернулась с двумя ключами от номеров.

– Мой номер в этом же коридоре, барышни, если вам вдруг что-то понадобится, – сказала она, протягивая мне карту, – но у вас будет свободное время, чтобы исследовать место съезда, пока я хожу на сбор учителей. Встретимся в вестибюле после вашей первой лекции.

– Отлично, – сказали мы в унисон.

Наш номер был на десятом этаже, и мы запрыгнули в один из космических лифтов, который с неимоверной скоростью вознес нас наверх, откуда мы смотрели, как все наши товарищи-старшеклассники-словесные ботаники заселяются и исследуют отель. До нас наконец начало доходить, что мы проведем все выходные с единомышленниками. А вдобавок еще и бесплатный завтрак в гостинице. Такая перспектива представлялась весьма заманчивой.

Мы с Грэйс вошли в комнату, которая выглядела так же роскошно, как и вестибюль. При входе в номер можно было увидеть большую ванну-джакузи и зеркала до потолка, что идеально подходило для примерки утренних нарядов. Мы могли тщательно оценивать наши костюмы из юбок с блейзерами каждое утро.

– В эти выходные мы живем как королевы, – воскликнула Грэйс, плюхаясь на кровать.

– Королевы, которым придется спать на одной кровати, – пробурчала я.

– По крайней мере школа решила нас отправить. Они до сих пор недовольны нашей статьей и тем, что им придется начать расследование в отношении тренера Триада.

– Семантика-шемантика. Я все еще считаю, что это круто, что мы сюда попали.

– Это, конечно, круто. И если мы хотим занять хорошие места на том семинаре CNN, нам пора выходить. Я должна заполучить место в первом ряду, чтобы было что выложить в Инстаграме, – воскликнула она.

Мы пришли с запасом времени, намного обогнав большинство других участников. Грэйс сделала репортерский снимок, достойный Инстаграма, и мы продолжили день, посещая разные семинары и мастер-классы. С приближением церемонии награждения я заволновалась, и когда до конца занятий не осталось и десяти минут, нервы у меня были напряжены до предела.

Мой телефон зажужжал, и на нем высветилось имя Джорджа.

Я улыбнулась, прижав телефон к груди. Как такое было возможно, что мы знали друг друга немногим дольше трех месяцев, а мне казалось, что он знает меня лучше, чем я сама? Он быстро стал тем человеком, с которым я могла поделиться всем без какого-либо фильтра, и он никогда меня не осуждал.

Ведущий начал объявлять награды, и я отвлеклась от телефона. Наступил решающий момент. Я намеренно не строила больших ожиданий, чтобы не сильно расстраиваться, если мы не победим. Но когда дело дошло до нашей номинации, руки у меня начали потеть, и я вытерла их о брюки.

Я едва могла сосредоточиться на словах ведущего, когда он объяснял, как люди прошли в категорию исследовательских репортажей. Грэйс судорожно схватила мою руку, и я подумала, что она может пережать мне кровообращение.

– На втором месте… старшая школа Мерилла за репортаж о семьях беженцев в их городе, – объявил ведущий.

Я затаила дыхание, когда он доставал конверт с первым местом. Ты можешь не выиграть. ты можешь не выиграть, и в этом нет ничего страшного. Ты можешь не…

– Старшая школа Спрингдейла за историю о неэтичной практике набора студентов в их бейсбольной программе, – объявил ведущий.

– Это мы! – взвизгнула Грэйс. Мы поднялись на сцену и пожали руку ведущему. Нам на шею повесили медали за первое место. Невозможно было удержаться от счастливых улыбок. Мы победили! Проведя большое количество интервью и многие часы расследований и запросов в публичные архивы, мы победили.

После того как объявили всех победителей, нас пригласили пообщаться со студентами, спикерами и представителями разных колледжей на съезде. Завязывание знакомств обычно не было моей сильной стороной, но я чувствовала, что могу поддержать разговор с кем угодно, пока на шее у меня висит эта медаль.

Женщина в платье и пиджаке направилась ко мне, и я широко ей улыбнулась. Она протянула мне руку, и я ее пожала.

– Здравствуй, Саванна. Мне не терпелось поговорить с тобой, – сказала она.

– Здравствуйте! – Я почувствовала, как краснею при мысли о том, что кто-то специально желал со мной пообщаться.

– Меня зовут Марлин Дженсон, я представляю факультет журналистики университета Миссури. Он славится своей высококлассной программой по журналистике, и мы всегда ищем талантливых студентов. С тех пор как я прочитала твою статью в качестве члена жюри, я знала, что не должна упускать тебя из виду.

– Спасибо, я очень польщена, – улыбнулась я.

– Поверь, я, конечно, чувствую иронию в том, что пытаюсь завербовать тебя по следам твоей истории о нелегальной вербовке. Но все равно, вот мои контакты, – сказала она, протягивая мне новенькую визитку. – Не могу обещать никакой подпольной стипендии, но если у тебя хорошие оценки, возможно, ты сможешь рассчитывать на пособие. Просто имей в виду.

– Спасибо, – сказала я, взяв визитку. – Я обязательно об этом подумаю.

К концу вечера у меня были визитки еще от пяти университетов, представители которых обратились ко мне по собственной инициативе. У каждого из них было свое обоснование того, почему их школа журналистики самая лучшая, и если честно, все они казались чудесными. Поступить в любой университет, который серьезно относился к журналистике и хотел продолжать традицию ответственных средств информации, я могла только мечтать.

Когда мы вернулись в свой номер в отеле, мне больше всего хотелось позвонить Джорджу и рассказать ему о победе и обо всех визитках, которые я получила. Грэйс уже сворачивалась коконом на кровати, и я робко взглянула на нее.

– Ты не возражаешь, если я сделаю звонок?

– Давай-давай, идите щебечите, влюбленные. Но тихо. Мне нужен мой сон красоты, – сказала она.

Я скользнула в ванную и уселась на стойку, поставив ноги рядом с раковиной. Прошло два гудка, прежде чем Джордж ответил.

– И какой вердикт? – сразу спросил он.

– Мы победили.

Он врубил запись “Who Let the Dogs Out”, и мне пришлось зажать себе рот, чтобы не рассмеяться. Песня была совершенно не в тему, и при этом она звучала как самая чудесная песня для празднования, которую я только могла себе представить.

– Я так и знал, что вы победите, – сказал он. – Вот тебе, Мерилл! Это и в самом деле ваш Оскар. Вы победили Мерилл!

Я рассмеялась, а Грэйс застонала в комнате, и я смутно расслышала смешанное со стоном «заткнись».

– После церемонии я поговорила с пятью руководителями по журналистике из разных университетов страны. Они искали меня, чтобы поговорить. Разве это не безумно?

– И снова я не удивлен, – сказал он, – вы с Грэйс, очевидно, потратили много времени и усилий на это расследование, что и заметно. Я хочу сказать, что вам удалось отправить этого старого извращенца в бессрочный отпуск. Не у каждой группы в школе достаточно силы, чтобы выставить учителя тем, кем он на самом деле является. И только маленькая часть людей в такой группе осмелилась бы это сделать. Можно сказать, вы совершенно невероятные.