Следом за группой девушек я вошла в общежитие, где жила Эшли, потом в лифт и нажала кнопку десятого этажа, очень надеясь, что Эшли уже дома. До меня только сейчас дошло, что был вечер пятницы и она, скорее всего, тусила где-нибудь с друзьями. Что, если она останется ночевать у кого-нибудь и не вернется в свою комнату? Мне придется спать в коридоре, как какому-то придурку?

Я медленно приблизилась к комнате 1014 и замерла перед дверью с поднятым кулаком, не решаясь постучать. Мне, конечно, стоило позвонить. Эшли не заслуживала таких вот визитов без предупреждения, особенно если у нее появились новые друзья и увлечения. И все равно я приехала.

В конце концов я постучала и стояла, затаив дыхание, пока не услышала звук открывающегося замка. Дверь распахнулась, и за ней стояла Эшли в своей пижаме и с прилипшими к одной щеке волосами. Свет в комнате не горел, и она спросонья терла глаза, глядя на меня, стоящую в дверном проеме.

– Саванна? – удивленно спросила сестра, слегка шепелявя из-за своих ночных фиксаторов для зубов.

– Привет, – голос у меня дрогнул.

– Боже, что случилось? – испугалась Эшли. – Входи. Иди сюда.

Она заключила меня в крепкие объятия, и я положила голову ей на плечо. Не верилось, что я на самом деле была здесь, рядом с ней. Мне казалось, что с тех пор как мы последний раз видели друг друга, прошла целая вечность, а не какая-то неделя. Я не понимала, как кому-то удавалось быть сестрами и при этом жить вдалеке друг от друга. По крайней мере мне это давалось тяжело.

Она отстранилась от меня, чтобы как следует рассмотреть, а я изо всех сил сдерживала слезы, делая вид, что держу себя в руках. Но кого я пыталась обмануть? Эшли понимала, что должно было произойти что-то ужасное, если я сорвалась и поехала к ней чуть ли не среди ночи.

– Что случилось? – спросила она более настойчиво.

Сестра подвела меня к дивану под кроватью Изабель и зажгла гирлянду, которая вилась по ножкам кровати.

– В понедельник у мамы был ужасный срыв из-за еды, – сказала я, – я никогда не видела ее в таком состоянии. Я пекла печенье для нас с Джорджем, чтобы было чем перекусить, пока мы занимаемся. И тут она спускается вниз, достает это еще полусырое печенье из духовки и начинает выкидывать печенье в мусорку, одновременно вопя о переработанном сахаре. И все это при Джордже. Я сгорала от стыда.

– Господи! Савви, с ней явно что-то не так.

– Эшли, мы знаем об этом уже много месяцев! Это шоу сдвинуло что-то у нее в голове. Но мы только дети и не можем сказать, что нас пугает ее поведение или мы считаем, что ей нужна профессиональная помощь. Я не знаю, что делать, сестренка. Я не хочу больше оставаться дома наедине с ней. Мне страшно.

Эшли смотрела перед собой, очевидно, прокручивая в голове все варианты того, что она могла сделать для улучшения ситуации. Это была классическая Эшли, пытающаяся решать проблемы каждого, чтобы все вокруг нее могли быть счастливы. Но в данном случае ситуация зашла слишком далеко, чтобы мы могли справиться с ней самостоятельно.

– Сегодня и завтра ты точно можешь остаться у меня. Завтра посмотрим, как можно сделать так, чтобы на следующую пару ночей ты осталась у Грэйс. Я могла бы вернуться домой на некоторое время, пока все не уляжется, а если ситуация будет усугубляться, я, по крайней мере, буду рядом с тобой, чтобы разобраться с этим, – сказала она.

– Ты не можешь просто так оставить учебу, – заметила я.

– Это всего на несколько дней, отмахнулась она.

Как бы мне ни хотелось, чтобы Эшли снова стояла между мной и новыми мамиными заскоками, она не могла уехать домой так скоро после начала учебного года. Если же она домой все-таки вернется и поймет, как далеко все зашло, то не захочет возвращаться назад в универ и это несправедливо по отношению к ней. Моя сестра заслуживала того, чтобы находиться в колледже со своими новыми друзьями и быть счастливой.

Поэтому я ответила:

– Нет, мы с Грэйс что-нибудь придумаем. Я считаю, что ты должна оставаться здесь. Чтобы разобраться, как это – быть совсем взрослой… ну и все такое.

– Савви…

– Не обсуждается, – отрезала я, но потом взяла Эшли за руки и посмотрела ей в глаза: Но сегодня я точно остаюсь здесь. Ни за что на свете не сяду назад в эту машину и не поеду в темноте.

– Я не могу поверить, что ты доехала сюда. Это, наверное, твоя самая далекая поездка с Нормой?

– Да, и я никогда не захочу ее повторить, – вздохнула я, откидываясь на спинку дивана. Наконец-то можно было расслабить мышцы, которые оставались в напряжении с того самого момента, как я села за руль. Накопившаяся за вечер усталость дала о себе знать, и не думаю, что я смогла бы подняться с дивана.

– Что сказал Джордж? – спросила Эшли.

– Что? – изумилась я, широко открыв глаза.

– Когда он увидел маму в таком состоянии… Как он отреагировал?

– Он был совершенно спокоен, даже мил. И повел себя так, будто это была совершенно нормальная ситуация и он такое видел не раз.

– Похоже, неплохо иметь его на своей стороне.

– Это точно.

– Будет ли у меня шанс встретиться с выдающимся Джорджем? – спросила сестра.

– Надеюсь, что да, – сказала я, опуская голову на подлокотник дивана, – он, типа, чудесный и компенсирует мне все то дерьмо, которое происходит с мамой последнее время.

– Что ж, отлично. Ты заслуживаешь Джорджа в своей жизни. Не отметить ли нам это мороженым? – спросила она.

– Мы говорим на одном языке! – улыбнулась я.

К счастью, перед тем как я отключилась на диване, у Эшли хватило ума написать маме, что я нахожусь у нее вместе с Нормой. Полное изнеможение после событий того дня и мороженое, съеденное перед сном, буквально вырубили меня, так что я проснулась только к полудню субботы. Я слышала, как Эшли и ее соседка Изабель шепчутся о том, почему я явилась без предупреждения. Изабель заставила Эшли пообещать, что у нее больше не будет нежданных гостей. Здравствуй, груз вины номер тысяча за эти выходные.

Когда Изабель ушла, я открыла глаза и перекатилась на бок, чтобы посмотреть на Эшли, которая, растянувшись на полу, читала учебник.

– Извини, что я напрягла твою соседку, – сказала я.

– Не переживай, – фыркнула она, – если ее так напрягает, что моя сестра приехала переночевать, у нее будут сложности похлеще.

– Какой план на сегодня? – спросила я, только теперь понимая, насколько глупо было примчаться в общагу к сестре без сменной одежды и зубной щетки. А после вчерашнего я чувствовала себя мерзкой и грязной и никак не могла это исправить.

– Ну, для начала мы должны пойти в прекрасный обеденный зал на бранч, который готовят в выходные. Похоже, они знают, что жирный завтрак помогает с похмелья.

– Я всегда готова к жирному завтраку.

– Затем, я подумала, мы можем немного пройтись по магазинам. Здесь есть симпатичные магазинчики, особенно местный книжный, и они должны тебе понравиться. А вечером, если захочешь, мы можем пойти на вечеринку. Я планирую пойти, и ты сможешь познакомиться с моими друзьями. Они тебя уже практически знают, потому что я все время о тебе говорю.

– Ты говоришь обо мне со своими друзьями? – удивилась я, поскольку считала, что стоит ей обзавестись новыми друзьями в универе, как она меньше всего станет думать обо мне. На сердце потеплело, когда я услышала, что она все еще рассказывает обо мне своим друзьям.

– Ну конечно, – сказала она. Она оторвалась от своего учебника и пошла к шкафу. – Кстати, полагаю, я случайно прихватила что-то из твоих вещей, когда забирала выстиранную одежду. Ты готова надеть эти джинсы с одной из моих рубашек?

– А я-то думала, куда они делись! – обрадовалась я.

– Извини, – смутилась Эшли, – я их заныкала.

Она бросила мне джинсы и топ в розовый горошек. Оборки и завышенная талия не совсем мой стиль, но я бы взяла что угодно, лишь бы выбраться из этого платья и избавиться от ужасного запаха, поэтому натянула топ через голову. Несмотря на то что это был, пожалуй, один из наиболее свободных топов Эшли, он слегка жал мне в груди и руках. Мне придется очень осторожно двигаться, чтобы случайно не порвать эту симпатичную вещичку.

Мы шли вместе с толпой студентов, которые тоже проснулись поздно после вечеринок накануне. Они все кочевали в направлении столовой, чтобы заполучить тот самый волшебный бранч, разрекламированный Эшли. Честно говоря, если после всего этого ажиотажа он не окажется лучше, чем International House of Pаncakes, я буду очень разочарована.

Когда мы вошли в столовую, очередь вилась через весь вестибюль. Я никогда не видела столько ребят моего возраста, которые бы выглядели так… ну, ужасно. Казалось, они только что вылезли из кровати, не причесавшись и не сняв макияж после предыдущей ночи. И знаете, что было лучше всего? Буквально никого это не парило. Я могла бы привыкнуть к этой особенности колледжа.

Я положила себе на тарелку горку блинчиков и картофельных оладьев, не тратя времени, чтобы облить их все сиропом. Здесь было самообслуживание, и мне хотелось ухватить все вкусное, что я видела, пока до него не доберутся похмельные студенты.

После того как бранч закончился (кстати, шумиха вокруг него оказалась абсолютно оправданной), Эшли решила провести меня с экскурсией по городку, в котором находился колледж, и сводить в маленький книжный магазинчик сразу за территорией кампуса, как и обещала. То, как она с восторженным блеском в глазах описывала здесь все, словно жила тут уже целую вечность, вызвало у меня смешанные чувства. Я была рада, что она привыкала к своей новой жизни, что нашла людей и места, которые ее делали счастливой, но и понимала, что я перестала быть частью этого уравнения.

Мы забрели в кофейню, забитую студентами, теснящимися со своими лэптопами и стопками учебников. Я услышала, как девушка перед нами заказывала три шота эспрессо, и кто-то прошептал за ней: «Это мне знакомо». Не за горами была сессия, и меня начало одолевать чувство вины. Если бы не я, Эшли могла бы использовать это время для занятий.