— Милый…

Он даже не посмотрел на нее, когда Андрея увели полицейские.

30

«БЫВШИЙ РОК — МУЗЫКАНТ ЖЕСТОКО ИЗБИЛ ИЗВЕСТНОГО БИЗНЕСМЕНА И ПО СЛУХАМ ЛИДЕРА ОДНОЙ БАНДИТСКОЙ ГРУППИРОВКИ КУРИРУЮЩЕЙ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ В ГОРОДЕ. ВЛАСТИ УТВЕРЖДАЮТ…»

На следующие день все таблоиды трубили о драке Андрея с Павлом Одинцовым. По всем каналам говорили одно и тоже: Минаев оправдывает репутацию жестокого убийцы. Со слов журналистов, Андрей был одним из членов бандитской группировки и не поделив какие-то общие товары с Павлом Одинцовым — нарвался на драку. Журналисты утверждали, что Одинцов с трудом избежал смерти, еще несколько секунд — он бы умер.

Я швырнула газету, не находя место от беспокойства. Прошло два дня с момента той злополучного дня, но от Андрея не было вестей. Не зная, что с ним и как он, я впадала в панику. Утром в участке меня заверили, что Андрей покинул камеру.

Где он я не знала.

Так же не знала, как быть.

Алевтина Сергеевна никак не прокомментировав поступок, вынесла все мои вещи и под угрозой вызвать полицию выставила за дверь. Не зная куда пойти, я борясь со слезами обведя в последний раз особняк взглядом, жалея что так не поговорила с Андреем, не объяснилась, покинула особняк Минаевых.

Сейчас я сидела в кабинете человека, которому Андрей безоговорочно доверял. Дима моя последняя надежда. Он должен знать, где Андрей.

— Он сейчас подойдет, — заверила меня секретарша, ставя передо мной чашку чая. При виде зеленой жидкости, желудок протяжно заурчал.

Не помню когда ела в последний раз.

Дверь резко распахнулась, и я увидела вошедшего Диму с удивлением взиравшего на меня.

— Сказать, я удивлен.

Проглотив горячую жидкость, я виновато опустила глаза.

— Я сказал удивлен, а не огорчен твоим присутствием, — оскорбившись, сказал Колчин, кладя на огромный рабочий стол кейс, — что-то случилось?

Я осторожно посмотрела на него.

— Мне некуда идти, — не дослушав до конца, Дима забирает из моих рук чашку и накрыл своими большими холодными ладонями мои пальцы.

Разрыдавшись, я впервые обняла Дмитрия не сдерживая слез. Он с такой любовью успокаивал меня, что виновато посмотрела в его большие глаза.

— Прости меня, пожалуйста…

— Ну что ты милая, — говорит он, поглаживая меня по спине.

Я зажмурилась и рассказала все Павлу. Он слушал меня не перебивая. Рассказала ему про события восьмилетней давности, про то как ко мне в квартиру вломились люди Павла и силой заставили работать в притоне. Я рассказала ему все, не утаивая.

Дима слушал, не перебивая, а когда слезы иссякли, я, задыхаясь, проговорила:

— Что мне делать? Я не знаю где он, родной дядя признался в зверствах против меня и моей семьи. Признался в убийстве семьи Андрея… как мне жить с этой виной?..

Выслушав меня, Дмитрий осторожно переложил меня на диван, стоящий недалеко от стола и дал в руки стакан с водой. Сделав глоток воды, я икнула и откинулась на подушки.

— Я сожалею. — Этого слова достаточно, чтобы искупить вину за испорченное детство. Дмитрий приоткрыл дверь, приказал секретарше никого не впускать в кабинет, стянул дорогой пиджак, достал из бара бутылку виски и залпом осушил половину содержимого.

— Я боялся, что подобное случиться. Андрей несколько месяцев следил за Одинцовым, но не нашел ничего указывающее на его вину, — услышала его голос где-то в комнате. — Не могу поверить, что подобное случилось с тобой. Да с любым человеком! А Павел был замешан во всем этом… Лишиться по вине одного человека отца и сестер, и знать что он испортил жизнь любимой… Одинцов разработал целую систему. Искусный лжец. Эфраим в тюрьме и дает показания против него. Я понимаю, почему Андрей снизошел до убийства.

— Но не убил. Одинцов в больнице, в тяжелом состоянии. Ему предъявят обвинения по многим статьям.

— И твоя мама находится в психиатрической лечебнице. Ее муж подал на развод.

Я закрыла глаза.

— Павел обманул меня. Никто не знал. Я должна была догадаться!

Он тяжело вздохнул.

— И что ты намерена делать?

— Умереть?

В одну секунду оказавшись возле меня, Дмитрий опустился на колени.

— С ума сошла говорить такое? Если бы здесь был Андрей…

— А что делать? Я потеряла смысл жить дальше, у меня нет будущего.

Дима покачал головой не соглашаясь.

— Ты же не говорила с ним, откуда тебе знать, что он скажет? Почему он возненавидит тебя?

Я невесело улыбнулась, гадая, почему моя жизнь полна дерьма.

— Это Андрей. Он ненавидит меня. Мой дядя он…

Он фыркнул.

— Чушь. Андрей любит тебя.

— Его глаза сказали обратное.

— Тамара… — нежность в его голосе заставила посмотреть на него и горестно улыбнутся.

Дима сел, на пол облокотившись спиной о диван, делая большие глотки виски. Мы долго молчали, не зная, что сказать друг другу. Я всегда была одна. До встречи с ним, Андреем Минаевым. И теперь его я потеряла.

Навсегда.

Неизвестно откуда у меня появились слезы, я долго плакала. За нашу судьбу, любовь. За жизнь, которая так несправедлива ко мне.

Я ревела и звала его.

Свою любовь.

Эпилог

Десять месяцев спустя Краснодарский край, город Краснодар

Прошло десять месяцев с тех пор, как я слышала об Андрее. Журналисты писали в газетах о неожиданном исчезновении семейства Минаевых. Никто не знает, куда он пропал вместе с дочерью. Я пыталась справиться с паникой, возникающей всякий раз, стоит мне подумать о нем, но каким-то чувством я знала — он жив. И рано или поздно он вернется. Я верила в это.

Месяц за месяцем я ждала его возвращения, в его школе. Заручившись поддержкой Димы, он помог мне достроить музыкальную школу. Каждый день ожидая его возвращения, я лелеяла надежду. Но с каждым днем мой пыл угасал, как догоравшая свеча.

Работая над эскизами на первом этаже здания, я пыталась уйти от печальных мыслей. Пару месяцев назад обнаружив в себе талант художника, я расписала все стены на первом этаже школы. Увидев мои художества или то чем можно их назвать, Дмитрий скиптетически на меня посмотрел, покрутил пальцем у виска и сказал:

— Когда он узнает — он тебя убьет.

Но мы оба не были уверены в его возвращении.

Четырнадцатого июня в день рождения Андрея, я зажгла свечи на праздничном торте и загадала желание.

Но и тогда он не вернулся.

Закутавшись в плед, я наблюдала, как за окном падал снег, в камине потрескивали поленья, взрываясь снопами искр. Через несколько часов часы пробьют двенадцать раз, извещая о наступлении Нового года. Комната погрузилась в темноту, лишь ярко-красный цвет елочной гирлянды освещал комнату.

Скоро совсем скоро я проведу Новый год одна. Как и большинство праздников, я привыкла встречать их в одиночестве. Пусть прошлый праздник дарил радость, тепло и веселье, теперь я осознала, что не всегда мы получаем то, что хотим. С этими мыслями я дотянулась до бутылки шампанского, одиноко стоящей на столе и не отрывая глаз от окна, наполнила стакан. Сладковато-горькая жидкость обжигала горло. Никогда не любила спиртное.

Вдруг я увидела как поворачивается дверная ручка. Дверь распахнулась, впуская в комнату облако морозного воздуха и возникшего за ним широкоплечую фигуру.

От увиденного, из моих рук выскользнула бутылка. Улыбаясь и плача одновременно, я обняла за шею мужчину и радостно прошептала:

— Добро пожаловать домой, любимый.

Сильные руки обняли меня в ответ, прижимая к груди, губы прикоснулись к моим губам.

— Я дома, любовь моя.

* * * Улица Таманская Неделю спустя

Надевая впопыхах вечернее платье от именитого кутюрье, Даша не могла унять дрожь во всем теле. Ей было настолько страшно, что идея посетить день открытия музыкальной школы ее любимого исполнителя казалось безумной. Что вообще она там забыла?

Да. Она встречается с его лучшим другом — Дмитрием. Даже помолвлена, но речи идти о совместном посещении мероприятия не может.

Что она там будет делать?

Услышав скрип двери в ванной, девушка глубоко вздохнула. Дима не должен догадаться о ее страхе.

Поправляя бретельку платья, заметив в отражении зеркала Диму с полотенцем, обмотанным вокруг бедер, она улыбнулась. Было забавно видеть его в домашней обстановке. Его настоящего. Словно догадавшись о ее мыслях, Дима поднял глаза и впервые подумал, какая же Даша изумительная. Наблюдая в зеркале как Дима медленно подходит к ней, кладет руки на талию, одновременно целуя ее щеку. Положив свои руки на его ладони, девушка закрыла от наслаждения близости с Димой.

— Я бы очень хотел, — услышала она его низкий голос, в котором звучало неподдельное разочарование, — остаться сейчас с тобой. Здесь, в этой комнате. Но Андрей ждет.

— Тогда давай останемся? — прошептала она.

Дима разглядывал их отражение в зеркале.

— Ты боишься.

— Немножко, — призналась она дрожащим голосом, — я очень восхищаюсь Андреем Минаевым!

— О! Так мне стоит ревновать? — прокладывая дорожку от уха до плеч, Дима наслаждался запахом ее тела. — М-м-м…ты пахнешь восхитительно.

— Твой костюм лежит на диване.

— Пытаешься отвлечь меня, пушистик?

— Не даю тебе шанса избежать вечера. Давай, одевайся уже, — говоря это, Даша ловко высвободилась из его объятий, вернувшись к прежнему занятию, — и застегни пожалуйста, платье.

С досадой думая, какие же все женщины коварные соблазнительницы, Дима ловко застегнул молнию, накинул на себя белоснежную рубашку. Спустя двадцать минут они ехали по ночному городу, не разжимая сплетенные пальцы. Когда они оказались в окрестностях школы, Дашина тревога вернулась.