— Нет… — и вновь завладел моими губами.

— Я хочу тебя, — проговорила я, обиженно.

Уголки его губ приподнялись, когда он целовал мою шею придерживая одной рукой мои запястья, другой он стянул брюки, дотронулся до трусиков и я затрепетала.

— Люблю тебя.

Его шепот доносился издалека, я сгорала от желания доставить ему удовольствие. Я прерывисто вздохнула, когда его пальцы прикоснулись к самому сокровенному месту. Туда, куда не прикасался ни один мужчина. Любимый сердцу.

Я задрожала.

— Если захочешь остановиться, — говорит он, серьезно глядя мне в глаза, — скажи и я остановлюсь. Даю слово.

Я лишь улыбнулась его словам и припала к его губам. Осторожно, не отрываясь от моих губ, он снимает с меня блузку, и я осталась полностью обнаженной перед ним.

— Ты прекрасна, — выдохнул он восхищенно. Я покраснела еще сильнее, но не прикрылась. Мне нравился его полный страсти взгляд. Наблюдая за его резкими движениями, когда он снял через голову футболку, я ахнула. Раньше я могла наблюдать за Андреем издалека, любуясь его совершенным телом и татуировками. Теперь же…

— Можно?

— Все что захочешь…

Набравшись смелости, я прикоснулась губами татуировки на груди с надписью. Я любила ее значение. Мужчина под моими ласками вздрогнул, сжал губы, но не шевелился, боясь напугать меня. Более смело опускаясь ниже, я провела рукой по рельефным мышцам пресса, восхищаясь их упругостью и твердостью. Его грудь была гладкая, без единого волоска. Лишь ниже пупка темные волоски уходили куда-то под ремень, и я облизнула губы.

И тут Андрей сдался.

— Моя…

Его губы неистово целовали мои, а пальцы шарили по моему телу, вызывая небывалое томление.

Я горела.

Я в огне.

И я хочу погасить огонь, с ним. Быть в нем. С моих губ срывается стон, я выгибаюсь под его настойчивыми ласками, молясь чтобы Андрей освободил меня. Какая-то часть сознания в панике мечтает убежать из этой комнаты, от этого мужчины. Но едва страх овладевает мною, я желаю Андрея сильнее. Пусть он поглотит меня.

Я почувствовала на шее теплое прикосновение его губ, от чего по всему телу прошла легкая дрожь.

— Ты сладко пахнешь, — сказал Андрей таким ласковым голосом, какого я не слышала никогда. — Боже, как я желаю быть в тебе…

Его глаза потемнели от страсти. Меня переполняли разные эмоции. Мне страстно захотелось доставить ему удовольствие, подарить те же ощущения. Тот же огонь. Пальцы нерешительно потянулись к резинке боксеров. Андрей задрожал, когда я слегка дотронулась до его кожи, стягивая предмет одежды, освобождая его член. По мере моего разглядывания, он увеличивался на глазах. Какой он огромный! Я ни за что не смогу его принять…

Андрей нежно засмеялся, легким касанием проводя дорожку от моей шеи до пупка. В его движениях было столько нежности…стирая всю ненависть, всю боль.

Боже…как я люблю его!

— Любимая…

И он вошел в меня, но остановился на полпути позволяя привыкнуть к его размерам. Я выгнулась дугой, дернула бедрами, призывая его, наполняясь жаром, я задрожала. Андрей остановился и резко вышел из меня, беспокойно вглядываясь в мои глаза. Я потянулась к нему, обняла за шею, выдохнула:

— Пожалуйста…

Мой голос звучал ласково и незнакомо. Андрей с каждым толчком, с каждым движением забирал мою боль, заполняя ее удивительной нежностью. Поддавшись инстинкту, мы двигались в неистовом танце, до тех пор пока мы оба не провалились в волшебный чувственный сон.

24

Мне снился прекрасный сон. Я боялась открыть глаза и спугнуть наваждение, накрывшее меня с головой. Но утро незаметно подкрадывалось к нам и я стараясь запечатлеть каждое мгновение проведенное с Андреем, приоткрыла веки. То, что я увидела перед собой, едва сознание прояснилось, напугало. Вскрикнув, я попыталась пошевелиться, но Андрей еще сильнее прижал меня к себе, не открывая веки.

Обрывки вчерашнего вечера постепенно складывались в единую мозайку, и я снова ахнула. Значит все что произошло вчера было не сном, а реальностью! И в этой реальности я провела ночь с Андреем! Не веря догадкам, я попыталась высвободиться из его объятий, но тщетно.

Кое-как осмотрев комнату, я чуть не застонала: вещи разбросаны по всей комнате. Блузка валяется на кровати, лифчик на столе, черные джинсы на полу. Выглядело так, словно у нас был бурный…

Господи!..

Наверное я вскрикнула, потому что Андрей выпустил меня так резко, что по инерции упала на пол, забирая с собой покрывало. Приподнявшись, я села по — турецки, схватившись за голову. Он уволит. Он меня точно уволит. Я набросилась на Андрея словно потаскуха!

— Снова выдумываешь всякое. — Проворчал Минаев. Боженька, пусть он остается на кровати, ведь он совершенно…

— И чего уселась как на митинге?

…голый.

Андрей присев передо мной на корточки, убрал непослушный локон моих волос. Я старалась, правда старалась смотреть ему в глаза и не опускать их ниже. Правда, там есть на что посмотреть, потому что его…

— Сабо, если не перестанешь на меня так смотреть, к ужину я не выпущу тебя из кровати.

Я машинально посмотрела на кровать. Память услужливо показала, как мы несколько часов назад там вытворяли…

— Хочешь знать понравилось ли мне?

Оу.

— Это было…

— Пошло?

— …извращенно.

Пропади все пропадом. Точно уволит!

Не обращая внимания на мои протесты, Андрей поднял меня на руки и усадил на кровать, чмокнув в щечку.

Сам он остался сидеть на полу, обнимая мои колени.

— Необыкновенная. Набросилась на меня, ай-ай ай.

— Набросилась?

— Хочешь назовем — штурмовать баррикады?

Я нахмурилась, ударив его по груди.

— Не смешно.

— А я напротив — очень серьезен и помнишь, говорил, будь со мной? — Андрей внимательно следил за выражением моего лица. Я кивнула и только тогда он продолжил:

— Я, правда, хочу, чтобы ты была со мной и вчера ты доказала, что тоже хочешь этого. Не хмурься. Зная, какой это для тебя шаг, я все уже для себя решил. Признаться по правде, надеялся предложить тебе чуть позднее. Но пусть. — Андрей был очень взволновал, больше чем при признании о трагедии его семьи и его последствии. — Короче…

Договорить он не успел. В дверь постучали и в комнату без приглашения ворвалась Алевтина Сергеевна. Увидев Андрея полностью обнаженным и меня прикрытой простыней, старуха нахмурила седые брови, бросила на меня испепеляющий взгляд и не оборачиваясь обратилась к Андрею.

— Извините, что вас отвлекаю, — от слова сказанное «отвлекаю» я поежилась, — Андрей Дмитриевич, но в вашем кабинете ожидают.

Не моргнув глазом, Андрей коротко спросил:

— Кто?

Его голос наполнен злобой? Минаев зол из-за того, что нас прервали?

— Она сказала, вы поймете.

— Какого черта ты врываешься в мою спальню и говоришь, что не знаешь, кто ко мне пришел? — Старуха задрожала от силы голоса. Я понимаю ее. Андрей может быть очень страшен. — Иди и прогони его!

— Это она.

— Что?! — рявкнул он, от чего я вздрогнула. — Что за хрень?! Почему не сказала?

Старуха и глазом не моргнула.

— Я сказала.

— Твою мать!.. — прошипел Андрей, наспех натянув джинсы, скрылся за дверью. Старуха стояла передо мной, не опуская взгляда.

— Хм. Ясно. Вернулась.

Нахмурившись, придерживая простыню, я собрала свои вещи и направилась в свою комнату. В доме стояла мертвенная тишина. Меня разбирало любопытство. Хотелось знать кто «она» в его кабинете.

Накинув на себя вчерашнюю одежду, не умывшись, спустилась вниз.

В доме стояла такая тишина, что я испугалась доносившихся из кабинета звуков.

— Да как вы смеете?! — воскликнул женский голос.

— Какого хрена вы вообще приперлись в мой дом?! — перешел на крик Андрей. Дверь в кабинет была приоткрыта и увидев с кем он разговаривает, отшатнулась. Быть того не может…

— Потому что в вашем доме моя дочь!

— Моя дочь! — фальцетом повторяет он, — вы — дура, раз посмели прийти сюда. Вы сейчас должны загорать в кутузке! Нужно было придушить вас тогда, чтобы не доставать меня всякой хренью.

Придушить?

Женщина топнула каблуком.

— Дура? Вы смеете оскорблять меня?! Я ее мать! Все расскажу о вас и девочка тут же покинет дом убийцы.

Она назвала его убийцей?

Бояться надо его, а не меня.

Почему София и Павел говорят об Андрее, как о хладнокровном убийце?

Ничего не понимаю.

Наблюдая сквозь щель, я испугалась. Выражение лица Андрея нельзя назвать озлобленным. Лишь убийственная ярость. Он улыбнулся ей страшной улыбкой и приподнял ей подбородок.

— Видимо одного раза не хватило, а? Я в настроении, только пикни.

Женщина поняла, что переступила черту, но останавливаться, не намерена.

— Не угрожай мне, мальчишка!

Минаев язвительно усмехнулся.

— Чего смеешься? Думаешь не найду свидетелей? Весь дом видел как ты пытался меня убить!

Убить?!

— Я обвиню тебя в изнасиловании Тамары, сядешь за решетку, будешь там оставаться, пока не сгниешь! Тварь!

Этого я стерпеть не могла!

Войдя в кабинет, я подбежала к Софии и что есть силы, ударила ее по лицу. Я вложила в удар все: обиду, ненависть, злость. Женщина подняла руку намереваясь дать сдачи. Стоя посередине кабинета, ожидая удара, я закрыла глаза, но ничего не произошло. Приоткрыв правый глаз, увидела Андрея с силой сжимавший хрупкую руку женщины. Не сомневалась, на ней останутся синяки: так сильно он сжимал.