Да, похоже, Енот действительно погиб во цвете лет. Благодаря некому жирному мохнатому купидону, который по совместительству тоже енот.

18. Наталья

Первым моим чувством, когда я открыла глаза, был страх. Вернее, даже два страха. Что все ночное мне приснилось. И что наоборот, не приснилось, но не имеет никакого значения. Переспать, как говорится, не повод для знакомства, спасибо, девушка, за компанию. И вот этого второго я боялась намного больше, чем первого.

Но Антон смотрел на меня так, что внутри отозвалось мелкой счастливой дрожью. Было! И еще будет!

Как будто солнце из-за тучи вышло и начали цветы распускаться, прямо на глазах. Много-много цветов. И от щетины его дурацкой наверняка раздражение будет везде, где можно и нельзя, ну и плевать. Потому что она мне нравится, и сам он мне нравится, и вообще все нравится. Черт, я, наверно, совсем спятила — и тоже плевать, потому что так здорово тысячу лет уже не было, если вообще когда-нибудь было.

Бледной тенью пробежала мысль.

Как хорошо, что вовремя остановилась с Федором. Не осталось бы ничего, кроме тягостной стыдной неловкости, если не хуже. Права была Ольга: если уж с самого начала не заискрило, глупо ждать, будто может что-то вылупиться потом. Или хочешь, или нет, и ничего с этим не поделаешь.

С Антоном — все было как пазл из множества кусочков, который мы собирали вместе. Не только секс. Каждое слово, каждое прикосновение, каждый взгляд. Они подходили так идеально, что не оставалось ни малейших зазоров, даже линий стыков не было видно. И его вопрос: «Мы вместе?» был лишь одним из них. Вот только… что это значило для него? Что он подразумевал под «вместе»?

Спокойно, Наташа, не гони волну. Будем считать это протоколом о намерениях. Как получится, так и получится.

Не знаю, как он, а я с трудом дождалась момента, когда мы поехали обратно. Казалось, все вокруг смотрят только на нас и знают, что между нами происходит. Хотелось остаться вдвоем.

— Скажи, только честно, — Антон на секунду повернулся ко мне и тут же снова перевел взгляд на дорогу, где шел довольно плотный поток, — ты ведь уже в первый раз хотела?

Можно было не уточнять, чего именно.

— Да, — все-таки призналась.

— И что, слишком быстро?

— Ну… да, наверно.

— Могла бы просто сказать, — усмехнулся он. — Чего уж резко-то так?

А вот об этом я ему точно говорить не собиралась. С чего так резко.

— Извини, что так вышло. Я правда не хотела. Пожалуйста, давай не будем об этом, хорошо?

Антон собирался что-то сказать, но, видимо, напоролся на выражение моего лица, и осекся. Положил руку мне на колено, сжал немного. Какое-то время мы молчали, пока не проехали мимо аварии, обсудили ее, и после этого разговор снова побежал легко, обогнув опасный участок.

— Ну что, в магазин завернем? — словно между прочим спросил он, когда мы уже подъезжали к моему дому. — За едой?

— Ты еще есть хочешь? — удивилась я. — Мне кажется, я на неделю вперед обожралась.

— Девушка, природная стыдливость не позволяет мне зайти в «Дикси» и купить десять пачек презервативов и больше ничего. Давай хотя бы бутылку водки добавим, а?

— Чего?! — фыркнула я.

— Ну ладно. Пять и шоколадку. В конце концов, кто-то недавно намекал, что у меня лимит в две штуки. Не помнишь, кто? И чего?

— Не, не помню. Ладно. Давай зайдем. Ольга плюс Тошка — может оказаться пустой холодильник.

Мне страшно нравилось, что Антон может говорить всякие глупости с ужасно серьезным видом — только в глазах пляшут чертики, которые меня очаровали еще в первую встречу, когда пили кофе у него на кухне.

В магазине мы все-таки накидали в корзину всякой всячины с горой. Подойдя к кассе, он громко заявил, так, чтобы слышала вся очередь:

— Леди, выбирайте на свой вкус. Вон даже с клубникой есть.

— Прекрати меня позорить, придурок! — зашипела я, ущипнув его за бок.

— Я про шоколадку, — Антон якобы удивленно вскинул брови. — А ты о чем?

Открыв дверь квартиры, я услышала громкий скулеж: Ольга, уходя, предусмотрительно заперла Тошку в клетке. Выбравшись на свободу, он замер столбиком, глядя на Антона, словно глазам своим не поверил. Сделал к нему шаг, другой…

— Ну иди сюда, толстый!

Я и моргнуть не успела, как Тошка уже сидел у него на руках, обхватив лапами за шею. У меня даже слегка ревность шевельнулась. Этот предатель к любому был готов забраться на руки… ну, почти к любому, но обнимал до сих пор только меня.

Опустив его на пол, Антон отнес пакеты на кухню. Сел на стул и смотрел, как я выкладываю продукты в холодильник.

— Может, кофе? — спросила я, закончив.

Он молча подтащил меня к себе за штанину и стиснул коленями. Обняв его, я запустила пальцы в волосы на затылке: мне нравилось их ерошить — густые, мягкие. Антон зажмурился.

— Наташка, я просто шалею, когда ты так делаешь!

— Как? Так? — я пощекотала ямочку под затылком. — Ури, это твоя волшебная кнопка? Точка Джи?

— Вот зараза!

Через секунду я оказалась у него на коленях, его руки под свитером, губы — под воротом.

— Полотенце дашь? — Антон с трудом перевел дыхание. — Чувствую себя шкурой неумытого медведя. Привык к душу каждый день, а там не успел.

— Это хорошо, — я встала. — Терпеть не могу вонючих мужиков.

— А я вообще сказочный принц, кстати. Моюсь, не разбрасываю носки, умею готовить и не храплю.

— Храпишь, — злорадно возразила я. — Немного.

— Могла бы и промолчать, — горестно вздохнул он. — Как мне теперь дальше жить? Разбила иллюзии.

— Ну извини, — я дернула его за ухо.

— Ни за что. Никогда. Если только… со мной пойдешь.

— А куда деваться? Грязный шантаж.

— Ну так пошли, — Антон потянул меня за руку. — Сделаем чистым. Шантаж.

Тошка поплелся было за нами, но уперся в его ногу, как в шлагбаум.

— Стоять, Зорька. Как-нибудь без тебя управимся.

Боже мой, что он со мной делал… Я наивно думала, что в сексе сложно придумать что-то новое, необычное. Но оказалось, дело не в том, что, а в том, кто и, главное, как. Кружилась голова, я словно выпадала из реальности, растворяясь в теплых струях воды и его жарких ласках.

Показалось, что вот-вот потеряю сознание, когда Антон прошептал на ухо:

— Может, уже выберемся на сушу и перейдем к основному блюду?

Так все это, оказывается, были только закуски?!

Когда мы вышли из ванной, Тошка сидел в прихожей над ботинком Антона и старательно вытаскивал шнурок. Застигнутый на месте преступления, он сделал вид, что подошел слегка поправить. Чтобы стало покрасивше.

Антон ухватил его за шкирятник, поднял и слегка встряхнул.

— Слушай меня внимательно, чувак. В этой стае альфа — я. Понял?

Тошка молитвенно сложил лапы на груди, и я зажала рот руками, чтобы не расхохотаться. На его бесстыжей морде явственно читалось:

«Понял, понял, господин, не дурак… Но учти, бро, как только ты зазеваешься, я постираю твой бумажник. И скажу, что хотел как лучше».

— Чеши в свое гнездо! — Антон подтолкнул Тошку к клетке и закрыл задвижку, едва тот оказался внутри. — Посиди и подумай над своим поведением.

Часов в одиннадцать Антон сказал с сожалением:

— Поеду я домой, наверно.

— Нууу! — надулась я.

— Спокойно, Склифосовский. Если я останусь, мы вторую ночь подряд спать не будем. Завтра ты зарежешь какую-нибудь ни в чем не повинную скотину, а я — твою коробку передач. Все, не обсуждается. Тебе надо выспаться. Ты как работаешь завтра?

— С девяти до трех, — я зевнула.

— У меня с трех до шести занятия, а потом могу приехать, если хочешь. Или пойдем куда-нибудь.

— Давай.

Я лежала на диване и смотрела, как Антон одевается, беззастенчиво его разглядывая. Потом встала, накинула халат и пошла в прихожую проводить. Там мы целовались еще минут десять.

— Все, Наташ, — он с сожалением оторвал руку от моей попы под халатом. — Иначе я точно никуда не уеду. До завтра.

Закрыв дверь, я выпустила из клетки скулящего Тошку, набросила на диван плед поверх одеяла. И поняла, что дико хочу есть. Сделала огромный бутерброд с сыром, легла. Тошка подошел, посмотрел вопросительно, дожидаясь, когда я разрешу ему вскарабкаться.

Я положила на него ноги, включила телевизор. Все тело приятно ломило, как будто отпахала тренировку в тренажерке. Мысли в голове кипели и пенились. И тут зазвонил телефон. Ольга.

Как только мы зашли в квартиру, я отправила ей сообщение: «Я дома, все в порядке». Странно, что она не позвонила раньше.

— Матвеева, ты там вообще как, жива? — ехидно поинтересовалась Ольга.

— Вполне, — язык у меня еле ворочался.

— Одна?

— Уже да.

— Оу… — протянула она. — Ну рассказывай.

— В подробностях?

— На кой ляд мне твои подробности? В гугле не забанили, могу порно посмотреть. Эмоции интересуют.

— Оль, правда, все хорошо. Очень хорошо, — улыбнулась я. И вздохнула. — Только…

— Только что? — уточнила она. — Хотя догадываюсь. Если он такой зашибенный, но его до сих пор никто не прибрал к рукам, значит, это в принципе неберущийся интеграл. «Свободен, как ветер». И значит, все это временно, а ты уже нафантазировала свадьбу, пятерых детишек и пекинеса.

— Лабрадора. Не до такой степени, но, в принципе, да. В правильном направлении мыслишь.

— Нат… — Ольга помолчала. — Это все от человека зависит. Тут как с собакой. Одна сдохнет, но не будет падаль есть, другая только с большого голода, а третья мимо не пройдет, даже если дома в миске говяжья вырезка. Она же лежит, падаль, — как не сожрать. Если по третьему варианту, ты хоть каким раком встань со шпагатом, все равно дальше пойдет. Потому что, по логике таких товарищей, глупо прийти в китайский ресторан и нажраться от пуза одной только фунчозой.