— Пока же нам всем надо двигать во дворец. Королеве нужно прийти в себя, привыкнуть к нам и собственному миру и начинать себя и мир свой приводить в порядок. А мы готовить будем свадьбу! — взял ситуацию в коротенькие ручонки клоун.

— Я ничего не понимаю, — замотала вконец запутавшейся головой девушка, — если Кити осталась в Реале и с ней там всё в порядке, то кто такая я, которая сейчас здесь?

— Ты — часть души Китовой Кати, — улыбнулась Мания, — та самая ранимая и беспокойная часть, что жизнь её так усложняла, ты — детская непосредственность Кати, её гипертрофированная совесть, частичка ребяческой души, что вечно хочет сказок, сама придумывает их и свято верит, проекция ты Кити в Эмомире, её глубинный аватар. Та часть, что делала её Создателем помимо воли и сознания.

— Значит, я не Кити?

— Ты как раз и есть Кити. Была ею и останешься навсегда! А вот Катя Китова больше не Кити, — пояснила терпеливая Мания.

— «Куда уходит детство, в какие города, — пропел глумливый клоун, — и где найти нам средство, чтоб вновь попасть туда?»

— Понятно! Я впала в детство! Ура! Вернее так — я детство Кати, которое ушло в её же подсознание. Караул! И ни в какой дворец сейчас я не пойду. Я должна срочно увидеть Игоря. Обнять его, заботиться о нём. Веди меня, Маня, скорей в свой дом!

— Но Игорь во дворце, о Госпожа! — раздался смешной голос откуда-то снизу.

Кити посмотрела под ноги и увидела приторномодного кота, в угах, скини-слаксах, рубашке с капюшончиком, в наушниках с айподом и нетбуком под мышкой.

— Если не ошибаюсь, Эмокот? Только какой же ты эмо, Кот? Ты же стопроцентный хипстер! Следишь за модой, животное?

Кот молча, но с почтительной улыбкой потёрся о ногу королевы.

— Котяра! Ты почему оставил Игоря? Вот мерзкий подхалим! — взвился ревнивый клоун.

— Игорь в полном порядке. Ждёт королеву. Тру-Пак с Покойником не дают ему вставать с постели, слушают в сотый раз его байки про великую битву с принцами, так что и постельный режим соблюдается, и рана затянулась быстрее, чем ожидалось. Стол накрыт, мне стало скучно, и я пришёл взглянуть на ту, что создала такой прекрасный мир.

— Который ты, подлиза, чуть не уничтожил! — добавил импульсивно Тик.

Не обращая внимания на клоуна, Кот снова обратился к Кити.

— Я знал, что сын Эгора Вас убить не сможет, Госпожа, и верное найдёт решение проблемы.

— Убить меня? Игорь хотел меня убить? Игорь? — Слова Кота повергли Кити в ступор.

Мания глубоко вздохнула:

— Убить тебя, чтобы спасти Реал. Что сделаешь, когда исчерпаны все меры. Из твоего же подсознанья в мир пришли химеры. Спасти Реал ценою жизни Эмомира и тебя. И Игорь должен был исполнить страшный долг. Но он не смог. Без памяти влюбился в ту, что должен уничтожить. Он смерть свою и гибель мира твоей смерти предпочёл. Я знала, что так будет, как я ни старайся. Но он к тебе в Реал не полетел. Зашёл к тебе он через сны твои, и оказался прав. Ведь ты, в него влюбившись, всех спасла.

— Постой, постой! Я не влюблялась в Игоря. Он мне нравился. Но я любила и люблю Егора. Во сне я занималась любовью с ним, с моим ЕТ, который пришёл ко мне в обличье Игоря. Так? Что-то я окончательно запуталась.

— Себя во сне ты обмануть старалась, чтоб Катя верною Егору оставалась. Но чувства не обманешь. Даже этих чувств во сне хватило, чтоб убить чудовищ. Волнуюсь я и говорю коряво. Смерть никогда не победит любовь. Чиста перед Егором Катя; ты здесь, а мир спасён, во сне любовью победили вы гусён. Прости меня. За всё прости. Ведь победителей не судят. У нас всё получилось. Гусеницы сдохли. Ты жива.

— Так, значит, Гусёны практически мой креативный кошмар, — начало потихоньку проясняться сознание новоиспеченной королевы Эмокора. — А принцы тоже сдохли?

Кити стало жалко вечно улыбавшихся клонов ЕТ.

— Нет, принцы вряд ли, Госпожа. Они же дети Маргит — адской твари, — сказал Кот и лизнул ботинок своей новой Королевы.

— К которой я, в отличие от гусениц, родившихся от бабочек, вылетевших из моего Эмомира, никакого отношения не имею. Как же в моё подсознание пробралась мерзкая Маргит?

Мания опять глубоко вздохнула. Но Кот, опередив её, сказал:

— Ты просто где-то неосознанно увидела её, возможно, краем глаза. Быть может, в книге, в фильме, а скорей всего, во сне. Чудовищ часто мы себе пускаем в душу, не ведая того. Не зная до поры, какие в нас растут антимиры.

Тик-Так не выдержал и вступил в разговор:

— Проклятый Кот — болтун и интриган. Давно пора наделать пирожков из гада. Наляпал языком, и Кити больше нам не рада!

— Ладно, хватит ругаться! Я всем рада! Спасибо, что не убили. — Кити взяла забавного кота на руки и погладила. — Хороший котик! Поехали скорее во дворец! А что, эмо-кукол действительно оживила я?

Кити ещё раз окинула сомневающимся взглядом кипящую весельем площадь. Клоун, устанавливая ещё одно седло на своего верного гнева и обиженно глядя на довольного Кота, сказал:

— Конечно ты, о Королева! И создала, и оживила, и многое ещё создашь. Ты в Эмомире можешь делать всё и населять его созданьями любыми. Но успокойники и Кот — пришельцы из другого мира, волшебной власти у тебя над ними нет, но есть законная, и эти гады служить тебе, конечно, будут рады. Знай, Эмомир теперь принадлежит тебе. Лишь покидать его не можешь никогда. Но можешь в сны попасть к родным и близким. И сможешь даже в сны попасть к себе. Шикарный эксклюзив.

— Достаточно. Слишком много информации. Не могу переварить. Хочу скорее к Игорю!

— Садись, о Королева! — Клоун жестом пригласил Кити сесть перед ним на дрожащего от предвкушения скачки гнева.

Собравшись с духом, Кити, не выпускавшая Кота из рук, села на страшного пса, и клоун, с пиететом приобняв её сзади, пробормотал:

— Ничего личного.

Эллис и Мания сели на второго гнева, и быстрые твари, обгоняя ветер, понесли их по узким пыльным улочкам Эгорода. Кот на руках Кити сладко мурлыкал в крашеные розовые усы, но если бы новоиспеченная Королева понимала по-кошачьи, она бы очень удивилась, услышав:

— Идиллия, ну просто идиллия, патока и розовые сопли… Я посмотрю, как все вы запоёте, когда Эгор вернётся в Эмокор.

Глава 32

ДневниКити. Эйфория


Удивительно, как быстро мир забыл о гигантских гусеницах. Всего неделя прошла с их повсеместной скоропостижной гибели, а в СМИ про них ни слова. Папа принёс мне новый ноут с интернет-флэшкой, и я мониторю новости. Всё про евро да про поп-звёзд — быстро же жизнь вернулась на круги своя. Я тоже вернусь. Обещают скоро выписать. Сделают мне допплерографию сосудов мозга, чтобы обезопасить от очередного рецидива комы, и сразу выпишут. Только жить теперь буду одна. Папа гостеприимно предложил пожить с ними. Но явно сгоряча. Не мог же он забыть, как мы с его Светиком подрались пару лет назад. Она мне подбила глаз, а я ей прокусила руку. Полгода потом не общались. А сейчас они даже все вместе ко мне приходили. С Малышом! Он очень переживает за меня. Чистая душа. И Ритка тоже переживает. Мне кажется, что она готова поступиться принципами и позвать меня обратно. Ходит ко мне каждый день. Больше не ревёт. Гордая. Один раз забылась и поцеловала меня совсем не по-дружески на прощание. Так смутилась, что сразу убежала. А на следующий день пришла извиняться. Устраивает готический цирк из расставания. Я уверена, что у неё всё будет хорошо. И не обязательно с девушкой. А она уверена, что у меня есть литературный талант. У неё теперь навязчивая идея, что мне нужно издать свои дневники. Нормальная она вообще? Ладно, разберусь. Главное, что я чувствую себя хорошо. И физически, и морально. Хочу жить, хочу любить! Хочу восстановиться в универе! Ещё пара слов про сны. Я снова вижу сны. Обычные сны. Разные, смешные и страшные, только без ЕТ. Знаю точно, потому что теперь я всегда помню, что мне приснилось накануне. Спасибо, Егорушка, что отпустил меня!