Она была на седьмом небе оттого, что сидит тут в обнимку со своим прекрасным пианистом, что он пригласил ее в тайный клуб разделить досуг в такой странной компании. Она блаженно улыбалась Давиду, усатым парням в странной одежде, танцовщице, которая крутила толстыми бедрами уже под самым ее носом. А хозяин ей кого-то напоминает… Решительно, его лицо ей казалось знакомым… Аурелия смотрела на него в упор, нахмурив брови и кусая ногти. Она даже не обратила внимания, что чья-то горячая ладонь сжала ей колено… Так кого же?

– Омар Шариф!

Давид перевел взгляд с танцовщицы на нее.

– О чем ты?

– Мустафа! Знаешь, на кого он похож? – хихикнула она. – На Омара Шарифа.

– Пойди, скажи ему об этом. Ему будет приятно…

– Правда?

Она встала и неуверенным шагом направилась к хозяину заведения.

– Месье, вы похожи на Омара Шарифа.

Мимо проходил официант заведения и случайно толкнул ее в спину. Она не удержалась на ногах и упала бы, если бы Мустафа ее не подхватил. Не выпуская девушку из объятий, он отвел ее к ее столику, покачиваясь в ритме музыки.


Аурелия обратила внимание, что Давид встал, чтобы обсудить с хозяином кое-какие дела. Они говорили по-арабски, но ей показалось, что она различила несколько раз произнесенное слово «бабки». Странно, подумала она, это жаргонное словечко у нас означает «деньги»…

Когда он вернулся на свое место рядом с ней, она поинтересовалась:

– О чем вы говорили?

– Он хотел купить тебя.

Аурелия равнодушно пожала плечами:

– Сколько верблюдов он тебе предложил за меня?

– Ну что ты! За таких девушек, как ты, дают не верблюдов.

– А что же?

– Белых верблюдиц. Это гораздо дороже и… шикарнее.

– Ну и как? Он меня купил?

– Он пошел выяснять, найдет ли он нужное количество верблюдиц…

Аурелия расхохоталась:

– Так я тебе и поверила!

– И напрасно…


Танцовщица закончила танец и теперь обходила столы, собирая вознаграждение. Она выпячивала свой бюст, и усачи запихивали купюры в ее расшитый блестками бюстгальтер. Проходя мимо, она сказала несколько слов по-арабски, кивнув в сторону Аурелии.

– Что она говорит?

– Она говорит, что теперь – твоя очередь.

– Что? Танцевать? Но я же не умею.

– Это несложно. Пойдем, я тебе покажу.

Он увлек ее на середину сцены. Танцовщица кинула ему красную муслиновую шаль. Подхватив ее на лету, Давид повязал ее девушке вокруг талии и предложил ей покрутиться вокруг.

– Смотри… Подними руки… Плавно выдвигай вперед ногу, покрути бедрами… Посмотри, как надо это делать… Теперь выдвигай другую ногу… Вот так! Не напрягайся, двигайся плавно… Слушай музыку.

Шаг за шагом, Аурелия, сверяя свои движения с теми, что показывал ей Давид, чувствовала себя все более уверенно. Он, держа ее за завязанную на талии шаль, водил по сцене по кругу, потом опрокидывал ее на руку, и она выгибала спину так, что ее грудь чуть не вываливалась из платья. Он заставлял ее кружиться, вертеться под музыку, и она то очень близко придвигалась к нему так, что касалась своим животом его живота, то отодвигалась, поворачиваясь и крутясь, игриво виляя задом…

Яркий свет ослеплял ее, и она закрыла глаза… К ней подошел Мустафа, но она этого не видела. Она подвернула юбку, чтобы та не мешала движениям, и закрепила подол за шалью, обнажив ляжки. Теперь она танцевала между двух мужчин. Чьи-то руки касались ее бедер. Чьи же? Ах, какая разница!.. Чужие руки касались ее обнаженных икр, бедер, грудей, рук… Когда она под музыку кружилась вокруг себя, ее легкая юбка поднималась и обнажала голую попку… Музыканты подбадривали ее, смеясь и хлопая в ладоши. Толстая танцовщица взяла микрофон и запела на своем языке какую-то песню протяжным хриплым голосом…

И вот на сцене Аурелия танцует среди множества темных личностей, которые, сжимая круг, окружают ее, склоняются к ее лицу, чьи-то усы щекочут ей шею, чьи-то липкие руки лапают ее бедра, ляжки, поднимаются выше… Она резко отшатнулась, ненароком оступилась и рухнула в чьи-то объятия… Горячие пальцы, унизанные холодными перстнями, трогают ее обнаженную плоть. Сколько их? Десятки…


Аурелия медленно приходила в себя, разбуженная розовым светом восходящего солнца. Ощупав вокруг себя пространство, она догадалась, что лежит на кровати… Девушка приоткрыла тяжелые веки… Знакомые стены в ее номере в «Сесиль»… Давид?.. Нет… она одна…

Она не помнила, как вернулась в гостиницу. Должно быть, он привез ее. Наверное, он ее и раздел. А вдруг?.. Она откинула простыню и просунула руку в потную промежность. Нет… Никаких следов…

Значит, Давид раздел ее, значит, он видел ее голой… А потом уехал…

«Джентльмен не должен позволять себе пользоваться обстоятельствами и соблазнять даму, если она немного устала…» Кто же так говорил? Ах, да. Бутрос… Странный джентльмен этот Давид… В голове шумело, тяжелые веки закрылись, и она опять впала в забытье, поклявшись, что больше никогда…

7

Полдень. Как? Уже?.. Скоро за ней заедет Элен. Аурелия сладко, как кошка, потянулась. Она попыталась вспомнить, что же произошло вчера вечером… Только расплывчатые воспоминания – какой-то притон, смутные лица, противные ощущения в желудке и в голове от избытка алкоголя…

Но было что-то еще. Приятное чувство блаженства… Может, это уже был сон? Она зарылась лицом в подушку и постаралась представить себе картину ярче: силуэт женщины, она стоит к ней спиной в комнате, освещенной солнцем, совершенно обнаженная…

С необычайной ясностью она различала каждую клеточку на ее янтарной коже… Ей ужасно захотелось дотронуться до ее тела. Она подошла к ней сзади и прижалась животом к ее округлому бедру, обняв ее рукой за тонкую талию, обхватив ладонью ее полную грудь, прижавшись губами к ее каштановым с золотистым отливом волосам…

Тело женщины было теплым и тяжелым в ее руках… Когда она провела рукой по ее кудрявому лобку и спустилась ниже, она почувствовала палец внутри себя… Ее голова безвольно запрокинулась ей на плечо. Аурелия повернула мягкое покорное тело к себе лицом, оно не сопротивлялось, томно покачиваясь в ее руках… И тут она обомлела, увидев детские пухлые губки, округлые щеки, широкий лоб, тонкий носик, закрытые глаза, окаймленные густыми ресницами… Это было ее лицо…


Сидя напротив Элен на террасе спортклуба, Аурелия рассказывала ей о своем видении. Бретонка задумалась.

– Выходит, ты ласкала своего двойника… Это может означать, что ты находишься в состоянии самопознания…

– Как это?

– Ты ищешь путь к себе, но ты еще не раскрылась…

– В каком смысле?

Официант поставил перед ними тарелки с закуской. Элен отломила кусочек хлеба и обмакнула в икру из баклажанов.

– Да уж, они тут не торопятся… Попробуй, это вкусно.

– Я не хочу есть.

– Что-то на тебя это не похоже.

– У меня живот болит.

Элен вздохнула.

– Ты что, выпила?

Аурелия уткнулась в свою тарелку, но есть так и не стала.

– А, кстати, ты мне так и не рассказала, чем вчера все закончилось…

– Знаешь… мне до смерти стыдно.

– Неужели все так плохо? Что же случилось?

– Я толком и не помню…

– А ты постарайся… Куда вы отправились после того, как ушли от нас? Чем вы занимались?

Отвечая на настойчивые расспросы подруги, Аурелия мало-помалу восстановила события ночи, проведенной в притоне. По крайней мере до того момента, когда она вышла танцевать на сцену. Потом все спуталось, и она не помнила ничего. А на заре она проснулась обнаженной в своей постели, в гостинице.


Элен внимательно слушала ее и не перебивала, только в задумчивости скатывала тонкими пальцами шарики из хлеба.

– То, что ты мне рассказала, ужасно… Я слышала об этом страшном месте, но и подумать не могла, что Давид туда захаживает… Аурелия, ты должна мне обещать, что никогда больше туда не вернешься.

– У меня и в мыслях не было.

– Этот Мустафа скорее всего станет тебя разыскивать. Он знает, что ты живешь в отеле одна и что тебе не на кого опереться. Если только он свяжется с тобой, тут же сообщи нам! Обязательно поставь в известность Бутроса или меня.

– Да не волнуйся ты так. Я не думаю, что это так серьезно. Давид просто хотел меня развлечь!

Элен взяла Аурелию за руку и взволнованно наклонилась к ней.

– Как ты не понимаешь?! Ругать тебя некому! Ты слишком доверчива… Как же можно поступать так легкомысленно?! Твой темперамент доведет тебя до беды. Вот уже второй раз ты так напиваешься! С тобой могло случиться бог знает что!

– Но ничего же страшного не произошло! Давид меня привез в гостиницу. Вот и все!

– Да, пожалуй, это – наименьшее из зол… Но отныне тебе нужно учиться лучше себя контролировать. Ты думаешь, что алкоголь и наркотики помогут тебе быстрее получить удовольствие? Ты мне сказала, что во сне ты держала в объятиях обмякшее, сонное тело, и это тело было твоим… Вот видишь! Ты еще не проснулась, Аурелия… а любовью надо наслаждаться с открытыми глазами.

– Это, как я понимаю, одна из теорий Бутроса.

– Да, так и есть. Он, кстати, объяснит тебе все лучше, чем я. И когда ты все поймешь… поймешь по-настоящему… ты будешь готова.

– Готова? К чему готова?

– Придет время, узнаешь… Что же касается Давида, то я думаю, тебе с ним лучше не встречаться в ближайшее время.


Аурелия надула губки и отвернулась. Сначала она перевела взгляд на усатого – опять с усами! – мужчину за соседним столиком, который наблюдал за ними поверх газеты. Потом сняла темные очки и обиженно уставилась на бассейн.

– Аурелия! Посмотри мне в глаза! Неужели ты все еще увлечена им? И это после того, как он так с тобой поступил?

– А что?

– Не строй из себя дурочку! Если он в самом деле питал к тебе нежные чувства, разве он позволил бы этим бандитам лапать тебя?

– Но разве он мог им помешать?