Отзывы на роман долго не появлялись в печати. Джейн Остен очень волновалась, мучила себя постоянным вопросом: «Не исписалась ли она?» Чтобы как-то успокоиться, она начала собирать суждения друзей и близких. Эти суждения интересны в первую очередь как свидетельство вкусов эпохи. Кассандре «Эмма» понравилась больше, чем «Гордость и предубеждение», но значительно меньше, чем «Мэнсфилд-парк». Любимая племянница Джейн Остен Фанни Найт говорила, что «терпеть не может главную героиню». В целом на семейном совете было решено, что «Эмма» — неудача Джейн Остен: в романе нет ни действия, ни благородных характеров.

Появившиеся между мартом и сентябрем 1816 г. рецензии мало чем отличались от того, что считали в семейном и дружеском кругу.

Но вот в «Ежеквартальном обозрении» появилась рецензия Вальтера Скотта, которая была не только отзывом на «Эмму», но и обстоятельным обзором всего ее творчества. Этот отзыв Джейн Остен ценила очень высоко, единственно, что огорчило ее, это то, что Вальтер Скотт не упомянул в своем обзоре «Мэнсфилд-парк». Фактически это было первое квалифицированное, глубоко обоснованное суждение о творчестве Джейн Остен.

С точки зрения Вальтера Скотта, «Эмма» показывает «глубокое знание человеческого сердца, и это знание поставлено на службу чести и добродетели». Скотт отмечает, что Джейн Остен изменила движение романа «от романтического вымысла» в сторону реальной жизни, и проницательно добавляет, что в этом ей, безусловно, принадлежит пальма первенства. Скотта поразило умение писательницы быть столь верной природе, ее умение примечать и точно описывать события обычной жизни. Он ставит автора «Эммы» выше Марии Эджуорт, подчеркивает, что она «уникальна в своем изображении жизни среднего класса».

Да, соглашается Скотт, в «Эмме» мало действия, но внимание читателя от этого нисколько не ослабевает.

Оценку, данную Скоттом, через несколько десятилетий повторит благодарная ученица Джейн Остен Джордж Элиот: «Знание писательницей мира, ее особый такт, с которым она описывает своих героев, заставляет меня вспомнить художников фламандской школы».

Скотт первый отметил новый тип реализма Джейн Остен, хотя само понятие «реализм» появилось в английском литературном словаре только в 1840 году. Его статья не была подписана, но все знали, кто ее автор. Оценка Скотта приободрила Джейн Остен, и уже в «Доводах рассудка» она весьма почтительно упомянула своего рецензента, хотя, как известно, не всегда соглашаясь с ним в вопросах искусства.

В романе немало автобиографических деталей. Действие происходит в Суррее, и Хайбери весьма напоминает Букхем, место, которое Джейн Остен часто навещала и хорошо знала. Пансион миссис Годдард, безусловно, списан с Эбби-скул в Рединге, где учились Джейн и Кассандра. Подобно их собственной наставнице миссис Латурнелл, добродушная миссис Годдард придерживалась весьма поверхностных взглядов на образование женщин, свято полагая, что в первую очередь юным воспитанницам необходимо привить любовь и домашнему очагу. Шарады, о которых немало говорится в романе, пользовались большой популярностью в семье Джейн Остен. И сама Джейн Остен сочиняла шарады, которые потом с увлечением разыгрывались ее близкими. Брат Джейн Остен Генри послужил прототипом для мистера Уэстона; мать писательницы выведена в нескольких персонажах книги. Болезненность и мнительность миссис Черчилл — одна из черт характера миссис Остен. В характере и поведении мистера Вудхауса также узнаются черты маменьки писательницы. История усыновления Фрэнка богатой четой Черчиллов похожа на усыновление брата Эдварда четой Найтов. Интеллектуальное одиночество Эммы напоминает интеллектуальное одиночество самой Джейн Остен.