Клер Бойлен - Эмма Браун

– Это совершенно разные вещи, – сказала она. – Моя мама любила его, а мне он совсем не нравится.

– Однако еще месяц назад ты говорила, что он твоя семья, – напомнила ей я.

– Из-за него умерла моя мама.

– Хорошо, давай подумаем, как бы поступила твоя мама.

– Ты считаешь, что она вела бы себя так же, как ты сейчас?

– Допустим, что ей удалось бы убедить его в своей невиновности и он бы ей поверил. Неужели же ты думаешь, что она не простила бы его?

Эмма некоторое время пребывала в задумчивости, и лицо ее стало таким печальным, что я даже решила больше не мучить ее.

– Да, – тихо сказала она. – Она до самого последнего дня любила его.

– Я думаю, она хотела бы, чтобы и ты его любила.

– Что? Полюбить его?

– Простить его.

– Но я не мама, – сказала Эмма.

– Я думаю, что тебе не стоит этим гордиться, – сказала я. – Твоя мама действительно была добрым и великодушным человеком. Чего, однако, нельзя сказать о тебе. В тебе сейчас говорит обида. Но если бы, несмотря ни на что, ты нашла в себе силы простить его, твоя мама могла бы тобой гордиться.

– Похоже, что я разочаровала и ее, и вас, – ответила Эмма. – Видимо, я по своей натуре человек совсем не великодушный. В этом я похожа на своего отца.

Я подошла и обняла ее.

– Это не так, – сказала я. – Ты мужественный и удивительно добрый человек, и я тобой очень горжусь. Твоя мама тоже могла бы тобой гордиться, – уверила ее я. Она обняла меня, расплакалась и извинилась. И я поняла, что она уже не маленький ребенок и я не могу больше ее опекать, но и ее подругой я стать пока не могу, потому что она еще недостаточно взрослый человек. С этого момента мне предстояло стать оппонентом упрямого подростка. Период взросления всегда очень трудное время для девочек – они становятся капризными и своевольными. И я была горда тем, что именно я сейчас рядом с ней и именно мне предстоит помочь ей превратиться в настоящую женщину. Я очень дорожила этим и не придавала большого значения нашим спорам и разногласиям. Я сейчас была похожа на мать взрослеющей дочери – такая себе любящая мамаша, которая мягко и ненавязчиво учит уму-разуму своего упрямого и непокорного детеныша. А она продолжала плакать на моем плече:

– Когда мистер Эллин нашел меня в Лондоне, он проявил такую доброту, что я даже подумала, что люблю его. Наверное, поэтому сейчас мне так горько и обидно.

Иногда наши чувства бывают такими сильными, что мы, смертные, не можем с ними справиться, – сказала я. – В этом случае лучше всего обратиться за помощью к Господу нашему.

Однако мне было жаль мистера Эллина. Он предпринимал героические усилия для того, чтобы преодолеть эту враждебность, но ничего так и не смог изменить. Потерпев очередную неудачу, он выглядел особенно виноватым и пристыженным. Он начал заниматься благотворительностью, проявляя особый интерес к детям, которые вынуждены были работать. Все вокруг восхищались его добротой, и только Эмма по-прежнему отворачивалась от него. Я с умилением наблюдала за тем, с какой настойчивостью он продолжал добиваться того, чтобы Эмма его простила.

– Пожалуйста, скажите ей, что у меня для нее есть важные новости, – попросил он меня после того, как очередная попытка примирения потерпела неудачу. – Я должен лично рассказать ей об этом.

– Боюсь, что она не захочет видеть вас, – сказала я и снова извинилась перед ним. – Может быть, я могу рассказать ей об этом?

– Хорошо. Если я сам не могу рассказать ей, то будет лучше, если это сделаете вы, – печально сказал он. – Это касается девочки, которую она называла Дженни Дру.

В этот момент Эмма влетела в комнату и, схватив его за лацканы пиджака, произнесла умоляющим голосом:

– Говорите же, мистер Эллин.

Как-то раз весной ко мне приехал мистер Эллин. Его no-кошачьи осторожная и тихая походка, добродушное лицо и скромные манеры вызывали во мне умиление, и я всегда радовалась его приезду.

Как я уже сказала, он приехал ко мне весной, и случилось это через год после описанных событий. За прошедший год в нашей жизни многое изменилось. Было в ней много радостных и печальных событий. Мистер Эллин почти не изменился, хотя стал влиятельным человеком в нашей округе. Еще бы, ведь он организовал школу для работающих детей (и я теперь преподавала в этой школе). Он по-прежнему любил булочки с маслом и по-прежнему, приходя ко мне в гости, садился возле камина.

– Миссис Челфонт, у меня к вам просьба, – сказал он, заняв свое любимое место.

– Что? Всего лишь просьба, а не какая-нибудь таинственная история?

– С годами все тайное становится явным, – сказал он, удобнее устраиваясь в кресле.

– Я готова слушать вас хоть целый час, – сказала я. – Я сейчас распоряжусь, чтобы нам принесли чаю.

– Я не отниму у вас много времени, – сказал он. – Я хочу попросить вас выйти за меня замуж.

– Я так удивилась, что чуть не уронила свое шитье на пол.

– Вы хотите жениться на мне? – спросила я, чтобы как-то потянуть время.

– Теперь, когда Эмма снова согласилась стать моим другом, я бы хотел, чтобы мы втроем были вместе. Помните, что она сказала в тот день, когда я привез ее домой? Она сказала, что ныне мы ее семья.

– И вы, – уточнила я, – сразу же представили себе эту идиллию – мы с вами тихо стареем, седеем и воспитываем известную вам молодую особу, которая с годами расцветает и становится взрослой девушкой.

– Мне кажется, что мы будем очень счастливы.

– Но давайте представим себе такую картину, – сказала я. – С одной стороны, мы имеем стареющую приятельницу солидного усатого мужчины, а с другой – особу женского пола, находящуюся на его попечении. А теперь быстро скажите мне: кого, по вашему мнению, он будет любить больше?

– Миссис Челфонт! Конечно же, эту маленькую девочку. Насколько я знаю, во всех крепких и дружных семьях все именно так. Однако к вам я всегда испытывал самые теплые чувства. Я считаю вас своим самым близким другом. Нам всегда было интересно вместе, не так ли? Мы часто шутили и смеялись. Мы с вами даже никогда не спорили дуг с другом.

– Это правда, – согласилась я. – Я признаю, что мы с вами всегда были настоящими друзьями, но это были спокойные и сдержанные отношения. Однако отношения между мужчиной и женщиной – это не скучная обязанность, конечно, если речь не идет о получении наследства или если ради соблюдения внешних приличий им не приходится скрывать свои пылкие чувства.

Этот всегда такой невозмутимый мужчина вдруг покраснел. Меня же это зрелище весьма позабавило.

– Миссис Челфонт, я никогда не думал, что вас интересуют подобные вещи.

Чтобы скрыть улыбку и не обидеть его, я наклонилась над своей вышивкой, делая вид, что мне попался какой-то очень сложный фрагмент.

– Мой дорогой друг, – возмутился он, – мы с вами уже не молоды. Пылкие чувства, как того требуют приличия, должны играть второстепенную роль в отношениях двух зрелых людей.

Уверяю вас, мой дорогой друг, что это не так.

Он был крайне смущен. Так всегда происходит с мужчинами, когда поведение женщин не подчиняется общепринятым правилам. Неужели он действительно такой наивный? А может быть, он просто забыл о том дне, когда увидел меня с другим мужчиной в беседке в Фашиа Лодж?

– Вы и мистер Корнхилл? – произнес он. Похоже, он был так озадачен, что даже лишился дара речи.

Я кивнула в ответ.

– Но мистер Корнхилл…

Я вздохнула:

– Да, сэр, мистер Корнхилл мертв.

– Моя дорогая леди, прошу вас простить это мое грубое вмешательство. Я знаю, что вы с ним очень давно знакомы.

– Я видел, как вы с ним… Мне следовало обо всем догадатья, – сказал он и покраснел еще сильнее. – Простите меня, тогда подумал, что ваш приятель позволил себе лишнее, то он просто воспользовался тем, что вы по натуре своей человек спокойный и сдержанный.

– Вы считаете меня сдержанной? – спросила я. – Я просто делаю вид, что меня ничего не волнует. Это очень удачная маскировка для стареющей женщины. На самом деле я совсем

не такая. Мы специально калечим свою душу, чтобы держать ваши страстные чувства в узде. Я думаю, что вы согласны со мной, сэр, потому что мы с вами родственные души. Однако

страсть не так уж легко усмирить. Она может долгое время не подавать признаков жизни, но это совершенно не значит, что она умерла. Она просто ждет подходящего момента.

Он долго молчал, а потом, коснувшись моей руки, сказал:

– Та, которую я страстно любил, уже мертва. Впрочем, как и ваш возлюбленный, мой дорогой друг.

Я пожала его руку.

– Судьба меня осчастливила дважды. Я не думаю, что мне еще раз придется пережить это блаженное состояние. Но что касается вас, то я думаю, что ваше сердце, несмотря на то что вы стараетесь скрыть это, еще способно полюбить.

– Мне бы очень хотелось увидеть вас страстно влюбленной, – сказал он.

По правде говоря, мне бы и самой этого хотелось. Уильям Эллин был добрым, забавным, чутким мужчиной. Он очень ценил комфорт и любил проводить время в обществе женщин. Короче говоря, он был полной противоположностью Финчу Корнхиллу. Он бы не стал высмеивать меня за малодушие. Он бы ничего от меня и не требовал, но всегда относился бы ко мне с добротой и участием. Однако была в этом человеке какая-то загадка. В большинстве своем такие милые мужчины, как он, используют свою приветливость и любезность в качестве защиты. Под этой маской они пытаются скрыть свою истинную натуру. И только сильные чувства могут заставить их проявить себя. Я верю, что мой тихий друг Эллин способен свернуть горы. И именно поэтому я вежливо отклонила его предложение.

– Не смотрите на меня так загадочно, – взмолился мистер Эллин. – Пожалейте этого несчастного джентльмена и его разбитую душу. Кто же теперь поможет ему исцелить ее? Я уверен, что вы не хотите, чтобы этим занялась мисс Вилкокс.