И в этот самый момент по иронии судьбы снова появилась леди Милли (ее лицо выражало такое удивление, что мне показалось, будто бы ее брови разлетелись в разные стороны, как встревоженные мотыльки) и привела с собой еще одного гостя. Он так быстро вошел, что мы даже не успели отойти друг от друг и так и стояли обнявшись. При виде нас даже невозмутимый и спокойный мистер Эллин лишился дара речи.

Глава 32

Прежде чем привести Дженни Дру на новую квартиру, Эмма намеревалась как следует вымыть девочку, но баня находилась слишком далеко, а она засыпала на ходу. Поэтому Эмма вытерла лицо малышки носовым платком и завернула ее в свой плащ, чтобы никто не увидел, какие на ней ужасные лохмотья.

Им отвели комнату, которая размещалась прямо над рестораном. До сих пор она использовалась как склад, и поэтому в ней стояли несколько бочек и ящиков. Маленькое окошко выходило во внутренний двор. На полу лежал матрас и несколько теплых одеял. Один из ящиков специально оставили пустым, чтобы они могли положить туда свои вещи. Сверху на нем стояла свеча и кувшин с водой для умывания.

– Это наш дом, – сказала Эмма Дженни. – Здесь холодно, но безопасно и сухо. Здесь нас никто не потревожит.

– Ты, наверное, очень богатая и важная персона, если могла добиться, чтобы нам дали такую большую комнату, – сказала Дженни.

Эмма засмеялась.

– Да уж, самое важное существо на свете… Просто я научилась извлекать выгоду из того, что знаю и умею, – сказала она и уложила девочку в постель. Потом она сладко зевнула и легла рядом с ней.

Не бросай меня, – сказала Дженни, – а то мне будет очень одиноко.

Ты мне тоже нужна. О Дженни Дру, я умираю от усталости.

Дженни обхватила своими ручками лицо Эммы:

Не умирай, ведь тогда у меня не будет подруги.

Говорят, что от тяжелой работы еще никто не умирал, – сказала Эмма, с трудом поднимаясь на ноги, – значит, возможно, я и не умру, хотя чувствую себя, по правде говоря, плохо. Ты хочешь есть?

Не очень, но что-нибудь пожевала бы, – ответила Дженни.

Если я переживу эту ночь, то, когда вернусь, принесу столько еды, что мы сможем устроить настоящий праздник, – Эмма нежно поцеловала девочку в ее грязную щечку и пошла на работу.

В ресторане уже было полно народу, было очень шумно и дым стоял коромыслом. Теперь Эмме пришлось столкнуться с новой напастью. Когда джентльмены изрядно выпьют и плотно поужинают, то приходят в веселое расположение духа и начинают довольно фамильярно вести себя с женщинами.

– Не хочешь ли ты прогуляться со мной к реке? – спросил один из посетителей, схватив ее своей толстой красной ручищей за талию и приблизив усатую физиономию к ее лицу.

Она так испугалась, что чуть не потеряла сознание, но тут снова вспомнила о мисс Мейбл Вилкокс. Что бы та сделала в подобной ситуации? Преодолевая страх, Эмма заставила себя улыбнуться, а потом, выпрямив спину, ударила эту противную ручищу, так легко-легко ударила, и сказала тоном, каким обычно разговаривала директриса школы в Фашиа Лож:

– Сэр, я считала вас самым благородным из всех присутствующих здесь джентльменов. Я даже решила, что если кто-то из них попытается обидеть меня, то именно у вас я буду искать защиты. Надеюсь, что я не ошиблась.

Мужчина, похоже, был совершенно сбит с толку, но руку свою все-таки убрал.

– Конечно, ты можешь на меня рассчитывать. Это была все лишь маленькая шутка. Надеюсь, что ты не обиделась. Если какой-нибудь мерзавец оскорбит тебя, то я уложу его на обе лопатки. Хорошая девочка. Вот возьми шесть пенсов в качестве извинения.

Целых шесть пенсов! У нее теперь есть не только крыша над головой и вдоволь еды, но она еще и зарабатывает неплохие деньги. Эмма улыбнулась своему обидчику такой лучезарной улыбкой, что этот джентльмен и в самом деле решил стать ее защитником.

Сознание того, что в кармане у нее лежит шестипенсовая монета, сразу добавило Эмме сил. Усталость как рукой сняло, когда она представила себе, как будет тратить эти деньги. Что же она себе купит? Когда она разносила тарелки с бифштексами и бараниной, вытирала столы, собирала грязную посуду и по ходу дела ставила на место распоясавшихся нахалов (каждому из них она говорила одно и то же, и всем сразу становилось очень стыдно, однако денег ей больше никто не дал), она ощущала такое удовольствие, какое может ощутить только женщина, почувствовавшая свою настоящую власть. Она решила, что купит себе какую-нибудь подержанную книгу. Но какую именно? Ведь так много разных книг. Что же купить – стихи или какие-нибудь рассказы? Она, наверно, купит толстенную книгу, в которой описываются кругосветные путешествия. У нее даже голова закружилась от сознания того, что она может выбрать все, что ей захочется. У всех создалось впечатление, что она очень приветливая и услужливая работница.


В полночь она поднялась в себе в комнату, неся в руках свечу и поднос, на котором лежали хлеб и мясо и стоял небольшой кувшинчик с пивом. Сейчас ей хотелось только одного – слегка перекусить и хорошенько выспаться. Она уже представляла себе, как ляжет в теплую постель, согретую ее маленькой подружкой.

«Жаль, что я не сказала, что люблю ее, – подумала она и, остановившись на лестнице, так широко зевнула, что чуть не свернула себе скулу. – Эту девочку просто невозможно не любить».

Когда она вошла в комнату, Дженни даже не шелохнулась. Эмма поставила свечу и поднос на ящик. Она задула свечу, чтобы не беспокоить спящего ребенка, выпила немного пива, съела кусочек хлеба и легла в постель.

– Дженни! – испуганно закричала она, нащупав руками холодный матрас. «Наверное, она вышла в туалет, – успокоила себя Эмма. – Мне нужно зажечь свечу, чтобы девочка смогла найти обратную дорогу», – подумала она и тут же заснула.

Она проснулась с первыми лучами солнца. У нее все болело, и она ощущала невероятную слабость. В голове была совершенная путаница. Окинув взглядом комнату, Эмма поначалу решила, что находится в Фашиа Лодж, в маленькой комнате под самой крышей, где мисс Вилкокс как-то раз заперла ее.

Она постепенно пришла в себя и поняла, что все это было много месяцев тому назад, почти в другой жизни. Сейчас она в Лондоне, в полной безопасности, и все у нее хорошо. Однако далеко не все было хорошо. Она села на постели. Рядом никого не было. Дженни Дру до сих пор не появилась. Она быстро натянула на себя одежду и осторожно вышла на улицу.

Город на рассвете был похож на женщину, лучшие годы жизни которой остались уже позади. Одни в этом возрасте еще сохраняют свежесть и яркий румянец молодости (к сожалению, только на щеках), другие же пребывают в мрачном унынии и с тоской вспоминают счастливые дни. Женщины, все еще сохранившие свою красоту, становятся суровыми, безжалостными и мужеподобными, демонстрируя свою порочность и полное пренебрежение моральными принципами. Где этот серый и неприветливый город спрятал маленькую беззащитную девочку?

Острый шпиль церкви святого короля Эдмунда и башня церкви святого Майкла, все еще окутанные черным покрывалом ночи, с высоты своего величия снисходительно смотрели вниз.

«Наш великий город построен для великих людей, – как бы говорили они. – Таким, как ты и эта девочка, не место в этом городе, и вам следует исчезнуть», – безжалостно заявляли они. Потом она с облегчением увидела, что на улицах появились первые прохожие – бедный рабочий люд. Она подошла к одному из них и спросила, как ей пройти в порт.

Через пятнадцать минут она пришла на то место, где познакомилась с Дженни. Нищие и бродяги выползали из своих нор на свет божий, но Дженни Дру среди них не было. Эмма подошла к женщине, лицо которой было ярко-красного цвета.

– Вы не видели здесь маленькую девочку?

– На своем веку я видела не одну девочку, – сказала она. – И сама много лет назад тоже была маленькой девочкой.

– Девочка эта одета в лохмотья, но она очень миленькая. Она хромает на одну ногу и занимается чистоискательством.

О, я знаю такую. Это Дженни Дру.

Вы видели ее?

Может быть, – сказала женщина и многозначительно посмотрела на нее.

Как ни хотелось Эмме расставаться со своей шестипенсовой монетой, но она все же отдала ее этой женщине.

Та внимательно посмотрела на монету и положила ее в карман.

– Она умерла, мисс.

– Что? – испуганно закричала Эмма.

Должно быть, это правда. Она всегда крутилась здесь поблизости. Такая странная девчонка. Все время подбирала мертвых младенцев. Такой вот упрямый маленький чертенок. Но что-то ее уже давно не видно. Все думали, что жить ей осталось всего несколько недель.

Вы сами видели ее мертвой? – спросила Эмма.

Смерть – это очень личное дело, – сказала женщина. – Все, кто может ходить или хотя бы ползать, обычно находят какое-нибудь уединенное место, чтобы испустить там последний вздох.

– Я должна ее найти, – сказала Эмма.

– Ты не найдешь ее, – убежденно сказала женщина. -

Эта малышка знает такие лазейки в этом городе, что ты всю свою жизнь будешь ее искать и не найдешь.

Эмма пошла в тот полуразрушенный склад, где они провели предыдущую ночь. Там было много оборванцев. Она все внимательно осмотрела, заглянула под каждый мешок. Везде лежали какие-то люди, но маленькой кудрявой девочки среди них не было. Эмма пришла в полное отчаяние и, прекратив поиски, решила вернуться той же дорогой, по которой пришла сюда. Она понуро брела по улице, обхватив себя руками, чтобы не замерзнуть. Она ощущала невероятную усталость, и ей совсем не хотелось сегодня работать. Однако ей нужна была крыша над головой и хоть какая-то еда.

Мимо нее пробежала собака, такая же несчастная, как и она. «Бедное животное, – подумала она, – наверняка у нее нет хозяина». И тут она увидела, что за собакой на некотором расстоянии шла девочка. Тут на улице появилась молочница, и Эмма стала свидетелем небольшой комической сценки. За молочницей бежала кошка и слизывала с земли молоко, которое капало из ее ведра. Собака увидела кошку и сразу же погналась за ней, едва не сбив с ног молочницу. Девочка побежала за собакой и кошкой, но упала на землю. Собрав последние силы, она бросила вслед собаке свою корзину, а потом села и заплакала.