В то утро я достала морские раковины, которые собирала в Барлингтоне. Потом долго выкладывала из них узоры. Закончив свою работу, я приклеила все это к деревянной картинной раме. Затем я подумала о том, что могла бы поместить в эту рамку какую-нибудь дорогую моему сердцу безделицу. У меня не было ни портрета матери, ни портрета Финча, поэтому я решила, что у меня должен быть портрет человека, которого я потеряла навсегда. Сидя возле того самого зеркала, возле которого я провела бессонную ночь, я нарисовала свой собственный портрет. Тем самым я сказала последнее прости своей юности. Полужена, полуневеста, эта девочка исчезла навсегда. Она уступила место замужней женщине.

Глава 11

Тихо падал снег, покрывая землю белым кружевом, и птицы молча сидели на ветках деревьев. Природа надела серую траурную мантию и дохнула на деревья ледяным холодом. В саду все еще цвела одна-единственная роза. Она повернула свои беззащитные лепестки навстречу неумолимой судьбе и храбро ожидала смерти.

Вокруг все словно замерло. Слышен был только докучливый грохот поездов, их пыхтение и беспокойный вой. Подобно богам, они способны преодолевать реки и глубокие пропасти. Они проносятся сквозь большие города и маленькие поселки и штурмуют высокие горы. Железные дороги, словно стальные ленты, пересекают всю землю, добираясь до самых отдаленных уголков, и одиночество отступает.

В одном из этих чудес техники ехал сейчас мистер Эллин. В отличие от других пассажиров, нагруженных многочисленными пакетами и свертками и пребывающих в приподнятом настроении, у него не было ничего, кроме небольшого чемодана, в котором наряду с его любимой трубкой, книгой, которую он собирался читать в дороге, и самого обыкновенного нижнего белья лежало красивое женское пальто. Все эти весело настроенные люди возвращались домой, он же, наоборот, покидал родной очаг. И это ему определенно нравилось. Он провел несколько необычайно приятных дней, общаясь с интересными людьми, и сейчас мог не бояться самого, по его мнению, скучного дня в году. Для человека, у которого уже давно не было ни близких людей, ни родственников, Рождество утратило свою привлекательность. Более того, ему даже доставляло удовольствие то, что на фоне всей этой суеты он может оставаться незамеченным.

«Я невидимый, словно моль, – не без удовольствия думал он.

– Я не являюсь сногсшибательным красавцем, но и уродом меня тоже не назовешь, я не обладаю сказочными богатствами, но и не прошу милостыню. Я ни за кого не в ответе и ни от кого не завишу. Мне повезло. Я обладаю такой внешностью, которая позволяет мне полностью скрыть свое истинное лицо. Никто даже и не догадывается, что происходит в моей душе, потому что если у человека такая неброская внешность, то никто не сможет заглянуть ему в душу».

Сделав такое полезное наблюдение, он взял свой чемодан, чтобы достать роман и за чтением скоротать время, оставшееся до обеда. Доставая книгу, он случайно коснулся рукой бархатной ткани. Он вздрогнул так, словно дотронулся до горящей свечи. Заглянув в чемодан, он понял, что это всего лишь упомянутая выше вещица – отороченное бархатом пальто, которое принадлежало Матильде Фитцгиббон. Он надеялся, что ему удастся познакомиться с тем, кто его сшил, и таким образом найти человека, купившего эту вещицу.

Он улыбнулся, посмотрев на ярлычок с именем портнихи. На нем было вышито «мадам Люсиль». «Интересно, – подумал он, – что представляет собой эта английская леди, рискнувшая взять себе такое звучное французское имя». Ему очень хотелось с ней познакомиться. Это будет еще одним маленьким и ни к чему не обязывающим приключением среди всей той рутины и скуки, называемой его жизнью. Он подозревал, что она одна из тех женщин, которые любят выражать свои тайные желания и устремления в работе. Она, скорее всего, человек прилежный и трудолюбивый, но, по всей видимости, недалекий, ведь она сделала это детское пальто похожим на пышный театральный костюм. Он же лично был уверен в том, что нарядная одежда не подходит для детей. Дети, как и мужчины, исходя из своего общественного положения, пользуются определенной свободой, и, для того чтобы сохранить эту самую свободу, им следует быть как можно более незаметными. Неброская одежда подходит для этого как нельзя лучше. Женщины же, наоборот, должны привлекать к себе внимание яркой внешностью. Ему казалось, что им это нравится.

Но так ли это на самом деле? Некоторые птицы, должно быть, сожалеют о том, что имеют яркое оперение, ведь по нему так легко найти их гнездо. Есть ли среди женщин такие, которые считают, что яркая внешность только оскорбляет их скромную и независимую душу? И он снова подумал о мисс Фитцгиббон. Она, конечно же, еще ребенок, но он почему-то был уверен, что с годами Матильда не сможет превратиться в разряженную легкомысленную куклу. А может быть, жизнь превратит ее в незаметную серую мышку? Нет, такого тоже не случится. Очень уж страстная натура скрывается за этой непримечательной внешностью.

И тут он подумал, что позволил себе задуматься над тем, что ожидает девочку в будущем, хотя он предпринял эту поездку с единственной целью: выяснить все о ее таинственном прошлом. Он размышлял над тем, в каком необычном положении она оказалась, и ему вдруг в голову пришла странная мысль. «Многие люди забывают о своем прошлом, а некоторые даже делают это сознательно ». Его собственное прошлое похоже на корабль, разбившийся о рифы и затонувший в пучине морской. Сестры Вилкокс тоже надежно скрывают нежелательные подробности своей прошлой жизни. Так обычно заботливая кошка-мать прячет своих котят от посторонних глаз. Он подозревал, что даже его неизменному другу миссис Челфонт пришлось разорвать все связи со своей далеко не безмятежной прошлой жизнью. «Неужели же таким способом Мы пытаемся обмануть самих себя, – подумал он, – выдавая себя за тех, кем мы есть сейчас, и отметая в сторону наше прошлое?»

Однако если люди будут помнить все, что с ними случилось в этой жизни, то они просто сойдут с ума и станут неуправляемыми. Обществу нужны послушные граждане. Любое проявление непослушания считается опасным и подлежит искоренению. Мистер Эллин от нечего делать посмотрел в окно и сквозь снежную пелену увидел, как какой-то мальчик идет по полю, с трудом преодолевая сугробы. Это был крестьянский парень, но, когда он всмотрелся в него, ему показалось, что вместо него появился кто-то другой. Мистер Эллин представлял себе худенького белокурого мальчика лет десяти, который шел, согнув голову, медленной, но уверенной поступью. Похоже, он привык стойко переносить страдания. Казалось, что он парень из хорошей семьи. Его нежное личико выражало тревогу и печаль. Бремя от времени он останавливался, чтобы стереть с лица кровь – именно кровь, а не слезы. Вероятно, он был сильным парнем, а может быть, знал, что его уже никто не сможет пожалеть, потому что людей, которые его любили, больше нет на этом свете. И все же невзгоды в конце концов сломили его. Мистер Эллин тоже чувствовал его боль и страдания, но ни сейчас, ни в прошлом он ничего не смог сделать: этого мальчика уже не существовало. Бедный парень! Он даже и не надеялся убежать от своего мучителя, который был втрое старше его и втрое сильнее. Мистер Эллин потер руками лицо и снова посмотрел в окно, но уже никого не увидел. И тут он заметил на фоне бесконечного поля светящуюся дугу. Это был ястреб. Наверное, эта птица надеялась, что ей удастся сегодня поймать крупную добычу. Маленькие мышки быстро бегают по полю также в поисках пропитания. Мистера Эллина внезапно охватила жалость, когда он увидел, как птица резко устремилась вниз. Однако этот хищник убивает своих жертв не ради удовольствия, а только для того, чтобы прокормить себя и своих птенцов.

Поезд мчался дальше, и воздушный охотник исчез из поля зрения наблюдавшего за ним человека. Мистер Эллин достал свои часы. Пришло время обеда, и нужно было идти в вагон-ресторан. Он так и не прочитал ни единой строчки из книги, которую держал в руках. «И винить в этом нужно только вас, язвительная мисс Матильда. И все это потому, что, когда я увидел в чемодане маленькую вещицу, которую вы когда-то носили, мне в голову полезли всякие тревожные мысли».


Все же он даже нашел некое странное утешение в том, что это маленькое пальто теперь находилось у него. Девочка, которая носила его, превратила эту вещь в талисман правды, хотя сама по себе она была всего лишь хитрой уловкой, которая помогла скрыть эту самую правду. Вспоминая ее печальное и серьезное лицо, невозможно было не проникнуться к ней искренним состраданием.

В М., скромный городок, расположенный у подножия Пенинских гор, который славился своими кружевами, мистер Эллин прибыл только к вечеру. Он оставил багаж в ближайшей гостинице, закурил трубку и заглянул в небольшой ресторанчик. В нем было столько народу, словно здесь давали банкет по случаю дня рождения королевы. Мистер Эллин нашел себе тихое местечко и заказал кружку пива. Дав официанту чаевые, он спросил, не знает ли тот, где живет портниха по имени мадам Люсиль.

Нужный ему дом располагался на маленькой, но богатой улочке. Судя по свежей отделке дома и по тому, что на окнах висели массивные шторы, а на двери красовалась блестящая медная дощечка с именем владелицы, эта дама дорого ценила свою работу и недостатка в заказчиках у нее. Так как вокруг царила кромешная темнота, он решил, что в доме никого. Приглядевшись внимательнее, на одном из оконных стекол он обнаружил маленькую белую карточку, на которой было написано по-французски: «Madame Lucille est en vacances – 20imе dec au 1 jan» [Мадам Люсиль не работает с 20 декабря по 1 января].

Нашего детектива это не очень расстроило. Он никогда не пасовал перед трудностями. Столкнувшись с неожиданными препятствиями, он всегда с двойным упорством брался за расследование. Значит, мадам все-таки была француженкой! Она, безусловно, многое сможет рассказать. Он решил, что ещё рано возвращаться в гостиницу и стоит походить по городу, чтобы размяться после долгой дороги. Через полчаса он уже знал каждую улочку и каждый дом в этом городке. Вернувшись в гостиницу, мистер Эллин присоединился к веселой компании, праздновавшей Рождество, и заказал всем спиртное. Сделал он это по вполне определенной причине – ему нужно было что-нибудь узнать об этой француженке. – Моя сестра шьет перчатки для мадам, помоги ей Господь! – сказал один паренек. Он был похож на маленького жалкого оборванца. Мистер Эллин так и не понял, кому же нужна была помощь Господа – перчаточнице или портнихе, но вскоре все выяснилось.