Эмма поблагодарила мистера Элтона за доверие, однако не могла согласиться с тем, чтобы он разочаровывал своего друга: разумеется, ее батюшка способен составить партию и без мистера Элтона. В ответ мистер Элтон еще раз выразил готовность отказаться ради них от обеда у друга – Эмма вновь отклонила его жертву; и только когда он уже собрался откланяться, она взяла со стола листок бумаги и подала ему:
– А! Вот, кстати, та шарада, которую вы столь любезно нам оставили. Спасибо за то, что разрешили ее прочесть. Мы в таком восторге, что я позволила себе смелость записать ее в альбом мисс Смит. Надеюсь, ваш друг не обидится? Разумеется, я записала лишь первые восемь строчек.
Очевидно, мистер Элтон не нашелся что ответить. Вид у него был довольно смущенный, даже сконфуженный; он пробормотал что-то о «чести», бросил взгляд на Эмму, потом на Харриет и затем, увидев, что раскрытый альбом лежит на столе, взял его и принялся очень внимательно читать. Чтобы замять неловкость, Эмма, улыбаясь, заметила:
– Вы должны передать своему приятелю мои извинения. Но такую хорошую шараду нельзя ограничивать лишь одним или двумя читателями. Ваш друг может быть уверен: раз он пишет с таким изяществом, ему нечего бояться отказа.
– Без колебаний признаю, – медленно, дрожащим голосом отвечал мистер Элтон, – без колебаний признаю… по крайней мере, если мой приятель чувствует то же, что и я… у меня нет ни малейших сомнений в том, что, доведись ему узнать, какой высокой чести удостоились его скромные стихи, – он снова бросил взгляд на альбом и положил его на стол, – мой друг счел бы, что этой минутой может гордиться так, как ничем в жизни.
Произнеся эту речь, он немедленно удалился. Эмма сочла, что он ушел вовремя, ибо, несмотря на все его добрые и похвальные качества, речам его свойственна была некая напыщенность, от которой ее разбирал смех. Она убежала, чтобы не расхохотаться прилюдно, оставив Харриет наслаждаться нежными и более возвышенными радостями.
Глава 10
Хотя на дворе стояла середина декабря, погода пока еще позволяла нашим подругам относительно регулярно прогуливаться; и наутро Эмме предстояло нанести благотворительный визит одной бедной семье, в которой были больные. Жили они неподалеку от Хайбери.
Путь к уединенному домику пролегал по так называемой Пастырской дороге, которая отходила под прямым углом от широкой, хотя и беспорядочно застроенной главной улицы. На этой дороге, как следовало из названия, находилось благословенное жилище мистера Элтона. Вначале надо было миновать несколько жалких лачуг, а потом пройти по дорожке примерно с четверть мили до домика приходского священника: домик был старый и не слишком крепкий и стоял почти вплотную к дороге. Дом священника не мог похвастаться выгодным местоположением, однако стараниями настоящего хозяина он изрядно похорошел. Учитывая все обстоятельства, нашим дамам невозможно было миновать домик, не замедлив шага и не окинув жилище священника любопытными взорами. Эмма заметила:
– Вот и он. Сюда однажды вы и переселитесь вместе со своим альбомом загадок.
Харриет почти одновременно воскликнула:
– Ах, какой миленький домик! Какой хорошенький! А вон и желтые занавесочки, которыми так восхищается мисс Нэш.
– Сейчас, – сказала Эмма, когда они миновали дом мистера Элтона, особо выделив слово «сейчас», – я нечасто хожу этой дорогой. Но потом у меня будет стимул, и я постепенно изучу до мелочей все живые изгороди, ворота, пруды и подстриженные деревья в этой части Хайбери.
Как выяснилось, Харриет прежде ни разу не бывала у домика священника, и ее любопытство было настолько острым, что, принимая во внимание все внешние и внутренние обстоятельства, Эмме ничего не оставалось, как приписать любопытство подруги ее любви. Ведь заметил же мистер Элтон в ней живой и острый ум!
– Что бы нам такое сочинить, чтобы зайти? – сказала она. – Не могу придумать ни одного благовидного предлога: ни служанки, о которой я хотела бы навести справки у его экономки, ни записки от моего отца.
Она поразмыслила, но так ничего и не придумала. После того как обе несколько минут помолчали, Харриет заметила:
– А интересно, мисс Вудхаус, почему бы вам самой не выйти замуж, не собраться под венец? Ведь вы такая очаровательная!
Эмма засмеялась в ответ:
– Харриет, мое очарование еще недостаточный повод для того, чтобы выйти замуж. Я должна найти очаровательными других людей – по крайней мере одного человека. И я не только не собираюсь замуж в настоящее время, но и вообще не имею особых намерений пойти под венец.
– Ах! Вы только так говорите, но я не могу вам поверить.
– Для того чтобы поколебать мою решимость, я должна найти человека, на голову превосходящего всех моих теперешних знакомых. Мистер Элтон, как вы понимаете, – опомнившись, добавила она, – не в счет… да я, по правде говоря, и не желаю встретить такого человека. Лучше не подвергаться соблазну. К чему мне что-то менять в своей жизни? Случись мне выйти замуж, я, должно быть, вскоре раскаялась бы в своем поступке.
– Помилуйте! Так странно слышать подобные речи из уст женщины!
– У меня нет никаких мотивов, которые обычно побуждают женщин вступать в брак. Если бы, положим, я влюбилась, это было бы совершенно другое дело! Но мне еще не случалось влюбляться… это мне не свойственно, не свойственно моей натуре. Вряд ли я когда-нибудь полюблю. А без любви… уверена, я буду дурой, если променяю мое теперешнее положение на положение замужней дамы. Богатства мне не надо, трудов я не ищу, положения в обществе тоже. По-моему, мало кто из замужних дам пользуется в доме мужа хоть половиной того влияния, какое имею я в Хартфилде. И никогда, ни за что не могла бы я ожидать, что стану так же любима и важна… настолько на первом месте и настолько всегда права в глазах другого мужчины, как в глазах моего отца.
– Не хотите же вы остаться старой девой, как мисс Бейтс!
– Вам, Харриет, трудно вообразить для себя более ужасное будущее. И если бы я хоть на минуту представила, что сделаюсь похожей на мисс Бейтс! Такой же глупой, такой же самодовольной, всегда веселой и бодрой, такой нудной, такой неразборчивой и невзыскательной и так же склонной рассказывать обо всех, кто каким-то образом связан со мной, – да я бы завтра же выскочила замуж! Но, между нами говоря, я убеждена, что всякое сходство между нами исключается, если не считать того, что обе мы не замужем.
– Но все же вы собираетесь остаться старой девой? Это так ужасно!
– Ничего страшного, Харриет, я ведь не буду бедной старой девой – только бедность вызывает презрение у общества по отношению к старым девам! Одинокая старая дева с мизерным доходом неизбежно обречена быть смешной и нелепой! Над ней потешаются все детишки. Но незамужняя дама, обладающая приличным состоянием, пользуется всеобщим уважением и может быть столь же разумна и приятна в общении, как и все прочие. Мое мнение не столь грешит против беспристрастия и здравого смысла света, как кажется на первый взгляд, ибо очень малый доход имеет обыкновение связывать ум и портить характер. Те, кто едва сводит концы с концами, вынуждены волей-неволей вращаться в очень узком и, как правило, очень жалком кругу и, вполне естественно, становятся скупыми и злобными. Впрочем, сказанное совершенно не подходит к мисс Бейтс. Она раздражает меня своим чрезмерным добродушием и глупостью, но в целом она вполне сносна, несмотря на свое одиночество и бедность. Определенно можно сказать, что бедность не ограничила ее разум. Я искренне полагаю, что, будь у нее всего лишь шиллинг, она половину – шесть пенсов – скорее всего, раздала бы другим; и никто ее не боится – этим она и привлекает.
– Но помилуйте! Что вы будете делать? Чем займете себя, когда состаритесь?
– Харриет, льщу себя надеждой, что я обладаю активным и деятельным умом. У меня богатый внутренний мир, так почему же в сорок или пятьдесят лет я не смогу занять себя лучше, чем сейчас, в возрасте двадцати одного года? Обычные женские занятия, требующие остроты зрения, ловкости рук и ясности ума, будут так же или же с незначительными вариациями открыты для меня, как и сейчас. Если я буду меньше рисовать, то стану больше читать; если придется оставить музыку, стану ткать ковры. А что касается объектов интереса, объектов приложения чувств – по правде говоря, именно здесь таится опасность признания собственной неполноценности, и я считаю это великим злом, которого незамужним следует избегать, – то и здесь мне повезло: мне есть о ком заботиться. У моей сестры много детишек, которых я очень люблю! Что бы ни случилось, забота о племянниках способна скрасить зрелые годы, время, когда моя жизнь начнет клониться к закату. Мне с лихвой достанет надежд и страхов; и хотя моя любовь к ним несравнима с родительской, она больше подходит моим представлениям об удобстве, так как родительская любовь слишком горяча и слепа. Племянники и племянницы! Предвкушаю, как часто буду я оставлять своих милых племянниц у себя в гостях!
– Кстати, знакомы ли вы с племянницей мисс Бейтс? То есть я знаю, вы, должно быть, видели ее сто раз… но знакомы ли вы с ней?
– О да! Когда бы она ни приехала в Хайбери, нас с нею всегда заставляют встречаться. Пожалуй, одного этого почти достаточно, чтобы заставить меня разочароваться в племянницах. Боже сохрани! По крайней мере, я полагаю, что не способна так же докучать людям со всеми маленькими Найтли, вместе взятыми, чем она со своей Джейн Ферфакс. Меня тошнит при одном упоминании о Джейн Ферфакс! Каждое письмо от нее перечитывается раз по сорок кряду, снова и снова передаются ее приветы всем друзьям, а если она всего лишь посылает тетке фасон корсажа или вяжет бабушке подвязки, то разговоров об этом хватает на целый месяц! Я ничего плохого не желаю Джейн Ферфакс, но она надоела мне до смерти.
Они как раз подошли к цели своего путешествия, и все посторонние разговоры волей-неволей прекратились. Эмма очень жалела своих подопечных; и страдания бедняков столь же высвобождали ее лучшие качества – такие, как сострадание, доброта, отзывчивость и терпение, – сколь облегчали они ее кошелек. Эмма относилась к ним снисходительно, делая скидку на их невежество и многочисленные соблазны, каким подвергалась их добродетель, и не испытывала романтических иллюзий касательно их благости; она сочувствовала их горестям всей душой и всегда предлагала помощь столь же тонко, сколь и добросердечно. Среди ее теперешних бедных подопечных были больные; пробыв в жалкой лачужке столько, сколько потребовалось, чтобы помочь и по мере сил утешить страдальцев, она покидала их под сильным впечатлением от увиденного. На обратном пути она сказала своей подруге:
"Эмма" отзывы
Отзывы читателей о книге "Эмма". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Эмма" друзьям в соцсетях.