Свободолюбивых детей Эллады ожидала незавидная участь, однако в одну из темных ночей у берегов Рима пиратский корабль натолкнулся на риф. Все погибли, лишь одна Софи чудом осталась жива. Ее вынесло сильной волной на берег, где обессилевшую девочку обнаружил Риккардо, житель рыболовецкой деревушки. Он принес ее в дом, безмерно обрадовав жену Мари, страдавшую от отсутствия в их семье детей. Добрые веселые люди, они окружили маленькую гречанку заботой и лаской, научили понимать и ценить истинную красоту. Софи отвечала им любовью, но, увы, спустя шесть лет, отравившись недоброкачественной рыбой, приемные родители умерли. Софи осталась одна на всем белом свете. Не в силах оставаться в том месте, где все напоминало о тяжелой утрате, девушка отправилась постигать мир.

Она побывала во многих странах, приобретая знания и не задумываясь о смысле человеческого бытия. Казалось бы, должна быть счастлива или хотя бы довольна своей судьбой, позволившей осуществить давнюю детскую мечту — познать мир. Однако ее все время не оставляла в покое мысль: почему в ту душную июльскую ночь Бог спас ее, когда все остальные, находившиеся на корабле люди, пошли ко дну? Ответ Софи искала в католических соборах и буддийских храмах, у берегов Средиземного моря и Тихого океана, в долгих беседах с убеленными сединою старцами. Внимательно наблюдала за невинными малыми.

Путешествуя по миру, размышляя о прошлом и пытаясь заглянуть в будущее, дочь древней Эллады вникала в основу мировоззрения эллинов и постепенно поняла, что предназначение женщины не только в рождении детей и поддержании огня в домашнем очаге. Истинная женщина должна быть олицетворением красоты — и духовной, и внешней, способной подвигнуть воинственных мужчин к благородному созиданию во имя мира и жизни. Этим своим знанием Софи, перед глазами которой все еще стояла картина ее родного разрушенного и разграбленного пиратами селения, стремилась поделиться как можно с большим количеством женщин. Вот она и основала Школу красоты.

— Я была во многих странах, — произнесла Софи, при этом ее необыкновенные глаза под сенью листвы отливали чудным изумрудным блеском, — по меня всегда особенно привлекал Восток своей непохожестью на остальной мир. Здесь уживаются друг с другом понятия и явления совершенно несовместимые и даже абсолютно противоположные. Тут высоко ценится хорошая поэзия, во всем присутствует утонченный вкус, но при этом чудовищно-жестокие наказания за малейшую провинность воспринимаются всеми в порядке вещей. Утопающие в зелени города с изумительной архитектурой соседствуют с бесконечной, почти пустынной, ужасающей в своем величии степью. Восточный мужчина всегда повелитель, безраздельно властвующий в доме, а женщина — лишь прах у его ног, который в любое мгновение могут втоптать в землю. И тем не менее вы — двенадцать представительниц славного Архота, вопреки суровым обычаям, пришли в Школу красоты, как и жительницы соседних городов: Кунгира, Табура, Жартопа, куда я также буду выезжать для проведения занятий. Мне интересно узнать, из каких побуждений вы это сделали? Может быть, Залиха ответит на этот вопрос? — обратилась наставница к старшей из дочерей кузнеца Байсугура. Но, заметив, что та засмущалась, повернулась к младшей сестре:

— Или ты, Гузалия?

Сестры переглянулись и хором ответили:

— Чтоб выйти замуж.

Заметив недоумение, промелькнувшее в глазах Софи, бойкая Гузалия пояснила:

— На Востоке девушка должна стремиться выйти замуж, чтоб не огорчать родителей, да и не остаться одной под старость лет, а нас с Залихой все никто не берет. Вроде бы и приданое у нас неплохое, и родители наши здесь издавна живут, — она скосила глаза на переселенок с окраины, — уважением среди горожан пользуются, но замуж выйти никак не получается. Уж плакали мы с сестрицей, горевали и вдруг услышали о Школе, которая может сделать нас такими раскрасавицами, что от женихов отбою не будет. Ну, и пришли сюда, авось повезет, — подытожила свой рассказ дочь кузнеца Байсугура.

Красавица Рамия тонко улыбнулась. Софи посмотрела на нее:

— Что ты, Рамия, скажешь?

— Сами видите, сестры дорогие: все при мне, однако и меня мужчины обходят стороной. Мачеха моя отцу уже все уши прожужжала, говорит, будто я порченая какая-то, ест меня поедом, уж скоро белый свет мне будет не мил. Не знаю что и делать. Решила к вам прийти, узнать, что мужчины хотят видеть в женщине, чем их можно завлечь. Вот у меня соседка, Сания, худая, черная, как кочерга, смотреть не на что, а муж на нее всегда влюбленными глазами смотрит, наряды разные покупает, обращается так ласково, что у меня сердце ноет. Наверное, знает она что-то, что мне неведомо.

— А ты, Хафиза, почему такая печальная? — участливо спросила красавица-гречанка у двадцатидвухлетней полной белокожей архотки, что не так давно осталась без мужа.

— Со мной муж развелся, — запричитала Хафиза. — Велел однажды мне собрать вещи, потом посадил в арбу и привез в родительский дом, трижды произнес: «Талак», — это у нас так положено при разводе, — сделала она пояснение для чужестранки, — и осталась я одна, без мужа и без сына. Отец с матерью бранятся, говорят, что хороших жен мужья не оставляют, хотя я-то чем плоха? — недоуменно обратилась несчастная женщина к другим слушательницам. — Шесть лет жили душа в душу, и в один день ничего не стало, а ведь я еще молода. Может, вы мне чем поможете? — с надеждой посмотрела она на наставницу. — Я бы за вас всегда молилась Аллаху.

— Скажи мне, Хафиза, — вопросом на вопрос ответила Софи. — Как ты выглядела, когда только вышла замуж?

Удивленная подобным вопросом, толстушка огляделась по сторонам и ткнула пальцем в Эли:

— Я была почти такой же, как она. Потом родила ребенка, немного изменилась, пополнела, — скромно заметила Хафиза и тут же поспешно добавила: — В нашем городе, да и, наверное, во всем ханстве тоже, полные женщины пользуются уважением. По такой сразу видно, что не голодает, муж не обижает.

— А нравится ли твоя полнота мужу, ты его об этом не спрашивала? — вкрадчиво произнесла Софи.

— Он мне ничего не говорил и вроде бы всегда был мной доволен, зачем бы я задавала ему лишние вопросы? — растерялась Хафиза, чувствуя себя уже не слишком уверенно.

— В том-то и дело, что «вроде бы был доволен», — заметила наставница. — Раз он женился на тебе, значит, ты ему нравилась, но — стройной привлекательной девушкой. А вышла замуж и махнула на себя рукой. Поймите, полнота есть признак нездоровья, а не благополучной жизни, от нее нужно избавляться. Помните, мужчины — от природы сдержанный народ, они редко высказывают вслух свои желания и мысли. Истинная женщина должна уметь угадывать их и даже предугадывать, только тогда она будет всегда желанной и духовно близкой. Что же касается затронутого в сегодняшней беседе вопроса, то мужчинам, как правило, нравятся женщины, имеющие приятные округлые формы, к коим и нужно стремиться, если мы хотим завоевать или вернуть себе любовь мужа. Не сомневаюсь, что он обязательно оценит эти усилия, — одобряюще улыбнулась она Хафизе.

Все остальные слушательницы также страдали от своей неустроенности, кое-кто хотел скрасить благодаря занятиям в Школе красоты однообразные будни, избавиться от чувства одиночества и приобрести уверенность в себе.

— Что тебя привело к нам, юная красавица? — обратилась Софи к Эльнаре, когда все прочие женщины и девушки высказались.

— Сначала — любопытство, — честно ответила Эли. — Но потом, послушав вас, я поняла, что хочу стать истинной женщиной, что это — искусство, которому нужно учиться. Мы живем подчас мелкими заботами и несущественными радостями, не замечая, как стремительно летит время, а ведь есть другая жизнь, есть вещи, ради которых нужно стремиться жить, меняя этот мир, а вместе с ним и себя в лучшую сторону.

— Я рада слышать столь разумные речи, — улыбнулась Софии. — Буду ждать вас на следующем занятии в последний день октября, Кстати, вы можете звать меня просто по имени. До встречи!

Слушательницы засобирались, оживленно переговариваясь между собой, а наставница подошла к Эли и негромко произнесла:

— Милая девочка, даже если остальные девушки по каким-либо причинам перестанут посещать Школу красоты, ты обязательно приходи, я буду проводить уроки для тебя одной.

Когда Эльнара вернулась домой, ее встретила Айша-Биби, буквально кипевшая от негодования:

— Ты что творишь, негодная девчонка? Записалась в какую-то непонятную школу, открытую иноверкой, где девушки пьют вино и учатся всяким гадостям! Позоришь порядочную семью на весь город, совсем от рук отбилась! Чтоб ноги твоей там не было!

— Девушки выпили немного вина по случаю праздника, — упрямо возразила Эли, — а я его и не пробовала. Ничему плохому там не учат, это неправда! Мне лично в Школе красоты очень понравилось.

В этот момент из дома вышел Пехлибей, и мачеха запричитала:

— Хозяин, наставь Эли на путь истинный, она меня не слушает. Как ты можешь ей позволять бесчестить нашу уважаемую семью?

— Помолчи, жена, — резко оборвал ее Пехлибей, — голосишь, будто хоронить кого собралась, не ровен час — накликаешь беду!

После этих слов он обратился к дочери:

— Какие у тебя впечатления, Эли?

— Очень хорошие, отец! У нас прекрасная наставница, — радостно ответила Эльнара. — Она хочет научить нас полезным вещам. Софи так много всего видела и знает, такая умница и красавица, что ее хочется слушать дни напролет!

— Почему бы тебе не пойти в Школу вышивальщиц, куда все дочери нашего соседа Бахтияра ходят, готовя себе приданое? — опять встряла мачеха. — И толку побольше, и от людей уважение.

— Жена, Эли знает, что делает, и хватит об этом говорить! — твердо сказал Пехлибей.

Айша-Биби замолчала, но в душе затаила злость.

Уроки Софи

Школа красоты внесла совершенно новую струю в жизнь юной и пылкой дочери Пехлибея. Эльнара жила этими удивительными встречами с Софи, щедро делившейся своим богатым жизненным опытом и немалыми знаниями с молодыми жительницами Архота, отправляясь на каждое занятие, как на праздник. Ее прежняя жизнь, заполненная будничными домашними хлопотами и нескончаемой войной с мачехой, казалась лишенной всякого смысла. Лишь на уроках Софи Эльнара окуналась в иной мир, где царили любовь и красота, изысканный утонченный вкус и трезвое отношение к жизни. Философские размышления и практические советы, соседствовали со свободным выражением чувств и мыслей. Тут ее понимали и принимали такой, какой она была.