Улыбнувшись, он наклоняется и быстро целует меня в голову. Затем мы продолжаем наше шествие в комфортной тишине. Мы добираемся до пустынной детской площадки и, шагая по сухой траве, подходим к ржавым качелям. Садимся каждый на свои качели, а затем разбегаемся и отталкиваемся ногами, высоко раскачиваясь по направлению к верхушкам близлежащих деревьев.

- Ты когда-нибудь задумывался какова жизнь по другую сторону гор? - спрашиваю я, глядя на холмы, окружающие город.

- Разумеется. - Он толкается ногами и взметает все выше, запрокидывая голову к серому небу.

- Как ты думаешь, а мы когда-нибудь это узнаем? - Я крепко сжимаю цепи качелей, взлетая вверх. - Ты когда-нибудь думал о том, что мы выберемся отсюда?

- Конечно, выберемся, - говорит он. – Мы не сможем навсегда остаться в этом дурацком городе.

- Да, но не уверена, смогу ли я оставить маму, - бормочу я. - Кто позаботится о ней, если меня не будет рядом? Отец на это не способен, а Дин даже и не собирается. - Дин - мой старший брат, который появляется дома дважды в неделю только, чтобы сменить одежду. Я понятия не имею, где он прибывает в течение оставшейся недели.

- И что? Они смогут понять. - Челюсть Миши напрягается, а в его голубых глазах загорается решимость. - Ты не останешься здесь. Уедешь со мной.

- Посмотрим, - вздыхаю я. – В восемнадцать мы, возможно, и друзьями не будем. Я слышала, что старшая школа – тяжелое испытание.

Некоторое время он молчит, размышляя над моими словами. Не то чтобы я на самом деле верю, что старшая школа разрушит нашу дружбу. Я просто не верю, что когда-нибудь смогу покинуть Стар Гроув. Это всего лишь надежда, а я возлагала надежду на многие вещи, которые никогда не получала.

Миша резко опускает ноги в грязь и останавливает качели. Не проговорив ни слова, он протягивает руку и хватает цепи моих качелей, заставляя меня подпрыгнуть, остановиться, крутануться и врезаться прямо в него.

- Твою мать, - произношу я, едва дыша, хватаясь за цепи. - Какого черта ты делаешь?

- Потому что хочу, чтобы ты кое-что поняла, - с жаром произносит он. - Мы с тобой уедим из этого города. Вместе. - Он замолкает, увидев мои сомнения. Затем он задумчиво добавляет: - На самом деле, мы заключим соглашение. Прямо здесь. Прямо сейчас.

- Разве мы уже не заключили кучу соглашений.

- Ну так заключим еще одно?

- Хорошая мысль. - Тем не менее, я пессимист, когда речь заходит об отъезде из города. Большинство людей, рожденных и воспитанных здесь, никогда его не покидают. Но я попробую что-нибудь предпринять, дабы увеличить шансы и не оказаться очередной статистической единицей. Кроме того, предложенное им будущее звучит не так уж плохо. По-моему, звучит здорово. - Хорошо, давай заключим соглашение.

Он усмехается и плюет на ладонь, прежде чем протянуть руку мне.

- Готова?

- Знаешь, нам действительно нужно придумать менее отвратительный способ заключать пакты. - Но все равно плюю на ладонь и вкладываю свою руку в его.

- Так кто на этот раз толкнет речь? - спрашивает он. - Ты или я?

- Я скажу. - И обдумываю свои слова. - Ладно, вот мое предложение. Как только нам исполняется восемнадцать лет, мы складываем все накопленные нами деньги и убираемся отсюда. Без всяких вопросов.

- И где мы будем жить? - радостно спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

- Как насчет рядом с океаном? Мы его никогда не видели. Там должно быть круто.

- Океан звучит неплохо. - Он погружается в размышления. – Мне кажется, хорошая идея. Отправимся к океану. Ты можешь стать известным художником, а я музыкантом.

- И мы непременно сделаем нашу жизнь лучше, - добавляю я. - Однажды мы станем счастливыми.

- Согласен, - вторит он, а затем мы пожимаем руки, скрепляя наше соглашение. - Хотя, должен сказать, что и сейчас ни о чем не жалею в своей жизни.

В отличие от меня, у Миши есть надежный родитель - его мать, которую в трудные для меня дни мне иногда нравится представлять своей матерью. Тем не менее, и в его жизни не всегда было все легко. Восемь лет назад Мишу и его маму бросил отец, и его уход тяжело сказался как на финансовом состоянии, так и в эмоциональном плане.

- Я имею ввиду тебя, - добавляет Миша, отпуская мою руку.

- Что? - хлопаю глазами, обращаясь к нему.

- Ты, Элла Мэй – творец моего счастья. - Он подмигивает мне, снова сжимает цепи качелей и, поднимая ноги, устремляется вперед.

Я закатываю глаза и отхожу назад.

- Порой ты бываешь до отвращения банальным. Ни один другой четырнадцатилетний парень не говорит подобные вещи.

- Откуда ты знаешь? - спрашивает он, раскачиваясь назад-вперед. – Или в твоей жизни есть другие четырнадцатилетние парни, о которых мне неизвестно?

Я пожимаю плечами, устремляясь вперед.

- Итан. И он так не говорит.

- Говорит.

- Ага, как же.

- Эй, он мой лучший друг, - дразнится он, когда мы выравниваемся и синхронно качаемся вместе. – И к твоему сведению, когда тебя нет рядом, он так говорит.

- Эй, я думала, что это я твой лучший друг. - Выпячивая губы, дуюсь я.

- Ни в коем случае, - отвечает он со всей серьезностью. - Ты намного дороже.

Я запрокидываю голову, зажимая рукой рот.

- Боже, прекрати этот банальный пикаперский прием. Меня тошнит от этого.

- Прекрасно, но только если ты сыграешь со мной в правду.

- Хорошо, но только я первая задаю вопрос.

- Пожалуйста. - улыбается он.

Я обдумываю свой вопрос.

- Итак, Миша Скотт, скольких девушек ты перецеловал?

Краем глаза он подозрительно смотрит на меня.

- Ты уже знаешь ответ, поскольку задавала мне тот же самый вопрос в прошлый раз, когда мы играли.

- Да, но прошло уже несколько недель. - Слегка приподнимаю плечи и пожимаю ими. - И вчера до меня дошел слух.

- Какой?

- Что ты и Кесса целовались за школой на третьем уроке.

Он бросает на меня неодобрительный взгляд.

- Нет, нет. Я бы никогда не поцеловал Кессу Финлэни. Кто тебе сказал?

- Кесса.

Он хмурится, уставившись перед собой на площадку.

- Этого никогда не было. И никогда не случится.

- Принято к сведению. - Я раскачиваюсь все выше, и он синхронно моим движениям вытягивает ноги к небу. - Значит, количество по-прежнему три?

- Да, по-прежнему три. - Он замолкает, его лицо выражает глубокую задумчивость, когда он продумывает свой вопрос. Ленивая усмешка растягивается на его лице, как только он приходит к какому-то решению, и я понимаю, что попала. - Итак, Элла Мэй, а сколько же парней поцеловала ты?

Холодный ветерок опаляет мои теплые щеки.

- Это нечестный вопрос.

- И почему?

- Потому что ты уже знаешь на него ответ.

- И как ты это поняла? Может быть, что-то изменилось с тех пор, как я спрашивал.

- Сам знаешь, что нет, - говорю я, чувствуя себя глупо. - Я практически ни с кем кроме тебя не общаюсь.

Его бровь приподнимается, а в глазах пляшут искорки веселья.

- Значит, количество по-прежнему ноль?

Я раздраженно сжимаю цепи качелей.

– Вот видишь, ответ тебе уже известен, так что это был нечестный вопрос.

- Почему? Это мой бесполезный ход. - Он снова опускает ноги на землю и на этот раз медленно останавливается. И сидит неподвижно, наблюдая, как я раскачиваюсь туда-сюда.

- Что ты делаешь? - Интересуюсь я, выше поднимая ноги. Прядки каштановых волос вылезают из хвоста и падают на лицо. - Почему ты так на меня смотришь?

Он над чем-то размышляет, потирая подбородок.

- У меня есть к тебе предложение.

- Ни за что, - тут же отвечаю я. - Я не настолько глупа, чтобы соглашаться на твое предложение.

- Сначала выслушай меня, - говорит он, снова используя тот самый свой голос. - А затем принимай решение.

Вздохнув, я опускаю ноги в грязь, останавливая качели рядом с ним и понимаю, что он не сдастся, пока я, по крайней мере, не соглашусь выслушать его.

- Хорошо, что ты предлагаешь?

- Я предлагаю, - начинает он, выглядя немного неловко, что для него не характерно, - подарить тебе твой первый поцелуй.

Я разражаюсь громким фыркающим смехом.

- Ха, очень смешно. На секунду я решила, что ты будешь серьезен.

- Я серьезен. - Выражение его лица соответствует словам.

Я меняюсь в лице.

- Что? Почему ты просишь меня об этом? И почему хочешь сделать это?

Он пожимает плечами.

- Когда-нибудь ты поцелуешься в первый раз, так почему бы не сделать этого со мной?

Я морщу нос.

- Потому что ты ... это ты. - Я не хотела, чтобы мои слова прозвучали так грубо. К счастью, Миша достаточно хорошо меня знает, чтобы не воспринимать их на свой счет.

- И что со мной не так? - Его губы изгибаются. - Я слишком отвратителен для тебя?

- Нет, - тут же бормочу я, в ответ на что он смеется. - Дело совсем не в этом. Я просто…

- Ты просто что... ожидаешь, когда появится идеальный парень? Типа Грантфорда Дэвиса?

- Фу. - Я ударяю его по руке, и его смех усиливается. - Ни за что. Я никогда бы никогда не потратила свой первый поцелуй на него. Он такой странный и ужасный.

- Многие парни нашего возраста странные и ужасные. За исключением меня.

- Это не совсем так, - говорю я, а затем умолкаю. - Но считаю, что из всех ребят в нашей школе ты - менее ужасный.

- Хорошо, тогда, - заявляет он, словно проблема решена. - Давай сделаем это.

Сделать что?

Поцеловать Мишу?

Боже, я никого не обнимала, не говоря уже о поцелуях.

Мне следует усерднее протестовать - я знаю, что следует - но какой-то части меня любопытно, почему же столько значения придается этим чертовым поцелуям.

- Обещаешь, что не будешь смеяться?

Он вглядывается в мое лицо.

- Я когда-нибудь высмеивал тебя?