- Да, ну? - Я пальцами расчесываю ее влажные волосы. - О какой, например?

Она пожимает плечами, откидывается назад и прислоняет голову к моей груди. Ее ухо находится на очень близком расстояние от моего сердца, и я страшусь того, что она услышит его ускоренное биение. Что она тогда подумает? Разве это имеет значение? Ты все равно собирался ей сказать. Открыться ей!

- Они считают нас парой, - произносит она, прежде чем у меня появляется шанс излить ей душу. - Что немного странно, учитывая, что ты постоянно с кем-нибудь путаешься. В самом деле, что они думают? Что у нас открытые отношения или типа того?

- Я уже тебе говорил, что ни с кем не сплю, - говорю я ей. Когда ее спина напрягается, я быстро провожу руками по ее плечам, аккуратно нажимая кончиками пальцев по ее коже, массируя напряженные мышцы. - Может быть, поэтому они так и думают. Наверное, именно из-за моего воздержания они считают, что я с тобой.

- Все равно обидно. - Она наклоняет голову набок, а я продолжаю уделять особое внимание ее мышцам.

- И почему это?

- Потому что... по их мнению, это значит, что мы занимаемся...

- Сексом. - Я сжимаю губы, стараясь не рассмеяться ее легкому смущению. Девчонка может в одиночестве отрываться перед толпой, но испытывает стеснение, как только речь заходить о сексе.

- Смеешься надо мной? - Произносит она, пытаясь отвернуть голову, но я скольжу рукою вниз, вдоль ее ключицы, и она кладет ее мне на руку.

- Да ни за что. - Я прислоняюсь лбом к ее затылку. Ее волосы пахнут дождем, и я вдыхаю этот обалденный запах, запечатлеваю в памяти, выжигаю в своем уме навсегда. - Ты так хорошо пахнешь.

- Это так приятно. - Стонет она, а я представляю себе, как подобный звук срывается с ее губ от моих толчков внутри нее.

Теперь уже хриплый стон слетает с моих губ. Я изо всех сил стараюсь сохранять контроль. Но чувствую, моя сила воли вот-вот сломается.

- Элла, мне нужно кое-что тебе сказать. - Я целую ее затылок, прокладывая вниз дорожку из поцелуев.

- Да, мне тоже... это касается нашего соглашения. - Она поворачивается ко мне. - Может мы смогли бы поехать еще куда-нибудь.

- Например? - Я уткнулся лицом ей в шею. - Калифорния всегда казалась мне идеальным местом. Я хочу сказать, что понимаю, что это обойдется нам дороже, и придется надольше здесь задержаться, чтобы сэкономить. Но в целом, мне нравится наш план.

- Но что, если я скажу, что хочу отправиться в другое место, туда, куда я в самом деле хочу поехать? И скоро.

- Я бы прислушался. Ты же знаешь, я всегда тебе уступаю. Так что там? Какой план созрел в твоей прекрасной головке?

- Что ж, меня пр... - В кармане вибрирует телефон и прерывает ее.

Вздохнув, она выуживает его, пробормотав. - Кто это, черт возьми? - И прикладывает ухо к телефону. - Алло? - Осторожно отвечает она.

- Элла, ты где? - Громкий голос ее отца отчетливо разносится в машине.

- Эм, гуляю. - Она бросает взгляд на тучи в небе. - А ты где?

- Тебе нужно вернуться домой, - заплетающимся языком произносит он. - Ты должна присматривать за матерью. Черт тебя побери, Элла, я же тебе уже об этом говорил. Да что с тобой, нахрен, не так.

- Но я... - Она прикасается пальцами к онемевшим губам и через плечо смотрит на меня. - Это может занять некоторое время.

- Около часа, - шепчу я, сжимая ее в крепкие объятия.

- Около часа, - отвечает она отцу.

- Плевать, - огрызается он. - Тащи свою задницу домой. - С этими словами он бросает трубку, а я стискиваю зубы, раздраженный тем, что он испортил ей вечер.

- Мне следовало остаться дома, - она устало зевает, переключая телефон в текстовый режим.

- Что ты делаешь? - Я убираю волосы с ее плеча, вглядываясь, что она печатает.

- Пишу маме. - Ее пальцы скользят по кнопкам. - Хочу убедиться, что все в порядке. Надеюсь, что она ответит.

Элла: Мам, у тебя все нормально?

Через несколько минут приходит ответ.

Мама: Я в порядке.

Элла: Это и правда ты?

Мама: Конечно, детка.

Ласковое обращение заставляет Эллу расслабиться.

Элла: Я скоро буду дома. Оставайся в своей комнате, хорошо?

Мама: Конечно, детка. Скоро увидимся.

- Мне надо протрезветь, - бормочет Элла, засовывая телефон в карман.

- Я подброшу тебя до дому, как только смогу, хорошо? - Обещаю ей. - Просто попытайся расслабиться.

- В том-то и проблема. Я слишком расслаблена. Не стоило никуда идти сегодня.

- Все в порядке, - шепчу я, пальцем поглаживая ее щеку.

Она крепче прижимается к моей руке. Через несколько минут ее дыхание становится ровным, и она вырубается.

Спустя час я достаточно протрезвел, чтобы ехать домой, пристегиваю Эллу на заднем сиденье и направляюсь по грязной дороге в сторону города. К тому времени, как я въезжаю на подъездную дорожку ее дома, она просыпается, но все еще не приходит в себя.

- Вау, мы так быстро приехали домой, - бормочет она, потирая раскрасневшиеся глаза и натягивая куртку.

- Та нет же, как обычно. - Я выпрыгиваю из машины, мои ботинки тотчас угодили в лужу, и я помогаю ей выбраться из машины.

- А мне почему-то показалось, что мы приехали быстрее. - Она потягивается, подняв руки над головой и зевает. - О, дождь прекратился. Я безумно рада.

- И почему же?

- Потому что дождь - это всегда печально.

Я попросил ее уточнить, но в ответ доносятся бессвязные слова. Не удивлюсь, если утром она не сможет вспомнить того, что случилось в машине.

Она едва может идти, и я помогаю ей подняться на дерево, в противном случае, пожалуй, все закончится падением и сломанной шеей. Но я не возражаю против оказания помощи. И на самом деле наслаждаюсь процессом. Помощь Элле - это моя обязанность, и я хочу, чтобы она оставалась таковой очень долгое время.

Мне необходимо сказать ей.

Когда я собираюсь спуститься вниз, она манит меня к себе и обнимает за шею.

- Ты мой герой. Знаешь это? - И целует меня в щеку.

Я ничего не могу с собой поделать. Целую ее в губы, когда она поворачивает голову. Этот поцелуй нежен и невинен, но к тому времени, как от нее отстраняюсь, я для себя решаю. Завтра расскажу ей о своих чувствах.

Глава 9

Элла

Не смотря на ливень и испорченный под конец отцом вечер, похоже, он завершится благополучно. Миша сделал мне массаж. Ситуация малость накалилась, но, как мне кажется, в хорошем смысле. Я едва не рассказала ему про Вегас, чуть не попросила его поехать со мной. Но, находясь под воздействием выпитой водки, вырубилась.

Мои веки сомкнулись, и я молча поклялась себе, что завтра, когда протрезвею, все расскажу Мише, поскольку готова признать, как сильно в нем нуждаюсь.

Позже, когда я пришла домой, в одно мгновение все изменилось.

А я-то считала, что раз дождь прекратился, остаток ночи пройдет хорошо, как-никак гроза прекратилась и меня не задела.

Но буря поджидала меня в доме.

Моя мать была мертва.

Она покончила с собой.

В доме царит тишина.

Потому что отец ушел.

Он приказал мне вернуться домой.

Ведь была моя очередь сидеть с мамой.

Говорил.

Говорил.

Говорил.

Однако, мне не удалось вернуться за час.

Я стою в дверном проеме, уставившись на окрашенный в красный цвет крови пол в ванной комнате, окруженная тишиной дома.

Может, мне стоит немного пошуметь. Прервать безмолвие. Дать выход эмоциям.

Кажется, я издала крик. Наверное. Точно не уверена.

Наконец, я подхожу и проверяю ее пульс, но вода в ванной, подобно красной краске, вязкая, так что ответ мне известен.

Она умерла.

Ее кожа невероятно холодная.

Такая же холодная, как от пробирающего до костей дождя.

Возвращаясь обратно к двери, я издаю громкий выдох и со своего телефона вызываю полицию. А затем жду. Чего - сама не знаю. Может, что снова пойдет дождь.

Не спускаю с нее глаз.

Она умерла.

Присматриваю за ней.

Я так и знала, что надо было остаться дома.

Наблюдаю.

Это все моя вина.

Каким-то образом, в течение ближайших минут, появляется Миша и обнимает меня. Даже не представляю, откуда он знает, но ему известно. Он заверяет, что все будет хорошо, говорит, что позаботится обо мне.

- Нет, - единственное, что я смогла выдавить из себя.

- Ты не виновата, - шепчет он, крепче меня прижимая. Как будто он понимает, что творится в моей голове. Он всегда это знает.

- Нет, это не так, - безучастно отзываюсь я. - На самом деле это действительно не так.

Все это - лишь на моей совести.

- Миша, я не заслуживаю поддержки.

Он не выпускает меня, даже когда появляются парамедики и вытаскивают ее из воды. Они запаковывают ее в мешок для трупов и катят безжизненное тело по направлению к мигающим красно-синим огням. Мы следуем за ними по лужайке, где я вижу своего отца. Он стоит, уставившись на скорую, всхлиывает, плачет, рыдает.

Все из-за меня.

Я отпихиваю Мишу и спотыкаюсь иду к отцу. Мне надо попросить прощение за мой уход, за то, что не вернулась вовремя домой, за то, что не старалась лучше. За свой эгоизм. Но когда он смотрит на меня, я понимаю, что никакие извинения не помогут.

- Это ты во всем виновата, - трезвым, чем когда-либо прежде, голосом говорит он.

- Прости, - шепчу я, мой голос теряется в порыве ветра.

- Садись в машину, - со слезами на глазах раздраженно говорит он. - Нам надо ехать в больницу.