Я задерживаю дыхание, вонзая ногти в ладони, в то время как он поднимается на ноги и, спотыкаясь, отступает на дорогу, вероятно, снова направляясь к бару - его классический субботний вечер.

- Я скоро вернусь! - Кричит он, петляя через лужайку перед домом.

Как только он исчезает из виду, я испускаю приглушенный выдох. Потом, еще раз сделав вдох, смотрю на Эллу. С тех пор, как отец накричал на нее, она не произнесла ни слова, стоя уткнувшись глазами в землю.

- Ты в порядке? – Спрашиваю я и осмеливаюсь положить руку ей на спину.

Она вздрагивает от моего прикосновения, но не отодвигается.

- Мне следует остаться и проследить там за всем... - У нее вырывается громкий вздох, а затем, наконец, смотрит на меня. – Знаешь, что? Не бери в голову. Сегодня вечером я пойду с тобой и повеселюсь. У мамы есть телефон. Мне нужно лишь удостовериться все ли у нее в порядке. Хотя, сомневаюсь, что она сегодня проснется. Лекарства, которые она принимает, сильные.

- Ты уверена? Потому что я не против...

Она прикрывает мой рот рукой.

- Нет, мы с тобой сегодня пойдем веселиться. Никаких "но".

- Да, босс. - А затем, зная, что это вызовет у нее улыбку, я облизываю ладонь ее руки.

- Миша! - Визжит она и смеется, отступая назад и ударяясь бедром о забор. - Это так мерзко.

Я хитро ухмыляюсь.

- Мой язык побывал у тебя во рту. Как это может быть мерзко?

- Эй, кто сказал, что я не считаю этот поцелуй мерзким? - Она кладет руки на бедра.

- Мои поцелуи не мерзкие. - Уверяю я ее.

- В четырнадцать, возможно, и были.

Я притворяюсь обиженным, прижимая руку к груди, как будто она ранила мое сердце. На самом деле, она способна на такое.

- Ничего себе, вот так и разрушаешь мое эго. Четыре года я считал, что потряс твой мир, а теперь ты это опровергаешь.

Она сверкает надменной улыбкой.

- Никоим образом. У меня бывали поцелуи и получше. - Она отворачивается, а я наблюдаю за ее задницей, пока она обходит мою машину.

- Чушь собачья, - быстро отвечаю я, я вовсе не притворяюсь, что оскорблен... я и в самом деле оскорблен. Этот поцелуй, он буквально перевернул мой чертов мир. Бл*ть, это могло бы стать точкой отсчета, той самой, которую я мог бы контролировать, то одержимое влечение, что я испытывал к ней.

Я подхожу к ней, уворачиваюсь и загораживаю ей путь к пассажирской стороне машины.

- Этот поцелуй был лучшим в твоей жизни. Признай.

Она скрещивает руки на груди, предоставляя мне возможность взглянуть на мою самую любимую ее сторону - дерзкую, вспыльчивую сторону.

- Так ты хочешь, чтобы я тебе солгала?

- Вау, - угрюмо произношу я, массируя терзающую грудь сжатым кулаком. - Это чертовски больно, Элла. Ты действительно разбила мне сердце.

- Что я могу сказать? - Она приближает губы к моему лицу, вызывая заикание от свое терзающего сердца. - Судьба та еще сука, - шепчет она, облизывая мою шею и негромко хихикая, отступает назад, полностью гордясь собой. - Это за то, что лизнул руку. - Она самодовольно ухмыляется, затем обходит меня, чтобы сесть в машину, оставляя меня без слов.

И чертовски твердым.

Я поправляю член, а затем у меня уходит еще минута, чтобы успокоиться, затем я захлопаю капот машины и забираюсь на водительское сиденье. Включаю зажигание, убеждая себе не спрашивать, но потребность знать меня побеждает.

- Так что, облизывание - это и есть расплата. - Я разворачиваюсь на сиденье и смотрю на нее. - Или замечание о поцелуе тоже часть твоего злого и разбивающего сердце плана?

Ее зеленые глаза блестят от удовольствия.

- А ты как думаешь?

- Я думаю, что это был отличный гребаный поцелуй, особенно для четырнадцатилетнего. - Я закидываю руку на сиденье за ее головой и играю с ее волосами. - Но мне интересно, что думаешь ты.

Она опускает голову на сиденье, кусая нижнюю губу, борясь с чем-то внутри, ее игривое настроение меняется.

- Я думаю, что поцелуй был ... великолепным, - тихо шепчет она. - Ты великолепен, Миша. После своих слов она отворачивается от меня и смотрит в окно.

- Ты тоже великолепна. - И я люблю тебя. Я влюблен в тебя, Элла.

Язык обжигает от желания произнести последние слова, те, что я хотел ей сказать в течение почти двух лет, но как всегда, я струсил. Не могу позволить нашим отношениям с Эллой закончиться. Не могу - и не буду - жить без нее. И если это означает, что мы должны оставаться друзьями, тогда мы будем друзьями. Надеюсь, что со временем она наконец-то сможет чувствовать то же самое по отношению ко мне. Может быть, когда мы выберемся из этого дерьмового города и начнем жизнь вместе, как мы планировали с четырнадцати лет.

Пряча свои эмоции, я говорю именно то, что ей нужно услышать.

- Готова сегодня повеселиться? - Я выдавливаю педаль газа, и мотор оживает.

Ее внимание вновь обращается ко мне. Она старается не улыбаться, но, когда я поигрываю бровями и снова выжимаю педаль газа, у нее вырывается смех.

- Боже, что бы я без тебя делала? - Спрашивает она, и мое сердце перестает биться.

- Скорее всего, была бы менее возбужденной, - дразнюсь я, и смеюсь, когда она ударяет меня по руке.

- Ты меня никогда не заводил. - Ее щеки краснеют. Мне любопытно порой, когда я прикасаюсь к ней, в тайне нравится ли ей это.

- Говори, что угодно, чтобы себя успокоить. - Я убираю ногу с педали тормоза, съезжаю с подъездной дорожки и выруливаю на дорогу.

Мы мчимся по городу с открытыми окнами и с ветерком, направляясь на вечеринку. Там мы находимся около сорока пяти минут, но после появления копов сваливаем оттуда. Элла выглядит немного разочарованной, и я молча даю себе слово, что приложу все силы, чтобы сегодня вечером ей было весело. Я еду к горам, из динамиков играет музыка. Мы оба спокойные и довольные.

Как только мы добираемся до предгорий, Элла срывается с места и раскидывает руки в сторону, запрокидывая голову и закрывая глаза.

- Как бы мне хотелось, чтобы все было так вечно, только ты и я в этой машине. Никаких родителей. Никакого большого, пугающего мира. Никакой ответственности.

- Чтобы всё осталось, как сейчас. - Я перевожу взгляд между ней и дорогой, завороженный изгибами ее груди, ее расслабленным телом, ее раскрытыми губами. - Пока мы вместе, мы всегда сможем иметь это, независимо от того, где мы находимся.

Обычно она соглашается со мной, но, как и последние пару недель, сейчас молчит.

- Элла, ты уверена, что с тобой все в порядке? - Спрашиваю я, сжимая руль. - В последнее время ты какая-то - я не знаю - другая.

Она кивает, но ничего не говорит. Мне хотелось большего, но не хочу ее отвлекать от нескольких моментов свободы, поэтому я прикусываю свой язык и, подавляя чувства, говорю себе, что все будет хорошо.

У нас был план, как остаться вместе навеки, и до тех пор, пока мы будем следовать ему - все будет замечательно.

Глава 5

Элла

Мне очень весело. И я так развлекаюсь, что чувствую себя виноватой. Весело провожу время и ощущаю вину из-за того, что свалила из дома и оставила маму без присмотра. Воздух пахнет дождем. Возможно, это мелочь, но каждый раз, когда я веселюсь и идет дождь, случается катастрофа. Подобное произошло в одиннадцатом классе, когда я сломала руку, катаясь на сноуборде с крыши. Мне было весело, и с неба лил дождь, растапливая снег, превращая его в ледяную корку и делая его скользким, приводящий к грандиозным падениям во время приземления. Или, к примеру, когда я разбила машину отца. А еще был случай, когда мы с Мишей забрались в местный бассейн, где нас застукали. И всегда шел дождь, дождь, дождь.

Я лишь надеюсь, что сегодня история не повторится.

Возможно, я бы не так весело проводила время, но Миша... что ж, это Миша. Он знает, как проникнуть мне под кожу и проложить путь к моей душе. Когда мне было около восьми лет, я всерьез считала, что он может читать мои мысли. Порой, я и сейчас так считаю.

Когда мы наконец подтягиваемся к «Зацепке» - заброшенному ресторану, затерянному недалеко от проселочной дороги, далеко в горах - я сразу поняла, что, то веселье, которое меня охватило, поднимется на совершенно другой уровень, усиливая чувство вины.

Потому что сегодня вечером состоится гонка.

А гонка означает получения острых ощущений.

А острые ощущения означают тонну веселья в стране хмельной Эллы.

Миша ударяет по тормозам, как только мы приближаемся к другим машинам, припаркованным за ровным грязным участком, затормаживая и останавливаясь прямо перед тем, как врезаться в толпу людей. Вокруг автомобиля валится облако пыли, Миша переключает рычаг коробки передач в положение паркинг.

- Чувствуешь себя лучше? - Спрашивает он, поворачивая ключ и заглушая двигатель.

Час езды успешно прочищает мою голову от постоянно занимающего место беспорядка в ней. - Ага. Намного лучше.

- Хорошо, тогда моя работа выполнена. - Он расстегивает ремень безопасности и собирается выйти из машины. Но останавливается и поворачивается ко мне лицом. - Я действительно рад, что ты сейчас со мной, - говорит он перед тем, как наклониться над консолью и прикоснуться губами к моей щеке.

Трезвая Элла надрала бы задницу за такое, но пьяной Элле это нравится. Он не осознает, что я напилась, потому как моментально выскакивает из машины, прежде чем успеваю его отругать. Я спешу за ним, нащупываю маленькую бутылочку водки, спрятанную в кармане кожаной куртки, когда мы шагаем по галечной дороге мимо припаркованных машин.

Миша бросает на меня взгляд, когда я откидываю голову назад и хлебаю глоток.

- Где ты это взяла?

- Из дома. - Я закручиваю крышку.

- И как много ты собираешься сегодня выпить? - Хмурится он.

Я пожимаю плечами, ловко обхожу его и иду вперед лицом к нему. - Столько, сколько нужно, чтобы продлить веселье. - Я делаю небольшое танцевальное движение, вызывая у него хриплый смех.