— Умею, — о, даже я не ожидала, что он ответит. — Просто в данный момент не вижу причины.

— Ну ничего себе! — возмутился его собеседник. — Какой же тебе повод нужен? Ты отдыхаешь в компании двух великолепных нас… и курицы, которая сегодня даже мосю свою намалевала ради тебя!

— Не ради меня, — спокойно заметил Макс, снова поймав зрачками официантку. — Но Даша сегодня действительно хорошо выглядит.

Я улыбнулась комплименту, хотя Макс ни разу с момента моего прихода на меня даже не посмотрел. Мне и не нужно было его одобрение своей внешности, я восприняла это, как поддержку. Тем более, что и Мира тут же подхватила, заметив, что и в школу я должна ходить «такой же офигенной». Костя только скривился, не желая, видимо, замечать положительные отзывы обо мне. Поэтому снова вернулся к бедному Максу, тронув его за плечо, чтобы заполучить его внимание.

— Понравилась тебе эта Анна, я смотрю, — имя официантки было указано на бейджике. — Она и так уже постоянно сюда поглядывает. Но сразить девушку можно только безупречной улыбкой. Давай же, приятель, напрягись!

Не вызвав никакой реакции, кроме смеха Миры, он указательным пальцем ткнул в уголок рта Макса и потянул наверх. На фоне не изменившегося выражения лица парня даже улыбка Гуимплена выглядела бы более веселой. Он просто терпеливо ждал окончаний издевательств.

— Бли-и-ин! Танаев, а ты красавчик! Какое сногсшибательное обаяние, аж в зале светлее стало от твоих лучей добра!

— Отстань от него, Костик, — решила вступиться за брата развеселившаяся сестра. — Ставлю сотню, что ты увидишь его улыбку примерно… — она взглянула на часы, — минут через сорок.

— Не понял, — не понял «Костик».

Макс же встал и молча направился вглубь зала к удивленно-радостно застывшей официантке. Мне очень нравилась мысль о том, что Костя не понимает, что конкретно происходит, в отличие от меня. Поэтому я решила использовать хотя бы этот козырь:

— Мира, думаешь, сорока минут хватит? — с полной серьезностью поинтересовалась я.

— На что хватит? — Костя был озадачен, но ответа так и не дождался.

Мира почему-то просто отмахнулась, не желая комментировать. Я не думаю, что из «сдвига» Макса они делали какую-то тайну — мне ведь рассказали легко и просто. Может, она была зла на брата или это не полагалось обсуждать в его отсутствие. В общем, и это мне сыграло на руку. Пусть помучается хоть этим мой любимый Белов, поэтому я продолжила:

— Сотку ставишь, ты сказала? Отвечаю! Ставлю, что вернется позже!

Мира снова оживилась, вовлеченная в мою игру:

— Отлично! Костя?

Тот нагнулся к столу, переводя взгляд с меня на нее:

— Так-так-так, дамы, — он, видимо, от шока и меня заодно «дамой» окрестил. — А в чем суть дела-то? Макс пошел у нее номерок спросить или свидание назначить? Зачем ему сорок минут?

— Ага, — отозвалась Мира. — И номерок спросить, и свидание назначить, которое прямо сейчас и будет проходить где-нибудь в кабинке туалета, если у них нет комнат для персонала.

— Да ты гонишь, — отрезал Костя. — Не может быть. Это ж официантка, а не проститутка. Да и выглядит неплохо — такую уламывать надо, как минимум, свидания два.

— Значит, ты ставишь на то, что Макс ее сейчас не уломает? — подключилась я. Мне до сих пор с трудом понималось, как брат Миры это все проворачивает, но, по ее рассказам, проколы у него случались крайне редко. Я сейчас внутренне гордилась нашим с ней Максом и готова была ставить на него, лишь бы показать Белову, что его место чуть поодаль от нашего тесного круга друзей.

Костя еще раз глянул в зал, где ни Макса, ни официантки уже не было, подумал секунду и произнес уверенно:

— Ставлю. Сколько? Сотку?

— Ну уж нет, — я ликовала. — Проигравший оплачивает ужин за всех.

— По рукам, — Костя протянул мне свою ладонь, на которую я только посмотрела брезгливо. Сам он, видимо, в азарте и забыл, какие у нас взаимоотношения.

Мира перехватила его руку и пожала сама:

— Значит, так — если уломает, то платишь ты. Если нет, то Даша. С какой стороны ни посмотри, я в выигрыше.

Для меня не стало бы большой проблемой оплатить ужин — родители мне давали достаточно денег, а тратить их до сих пор было некуда. Но тут важнее была победа. Белов же попытался еще о чем-то спросить, но Мира перевела разговор в другое русло, начав расспрашивать нас обоих о семьях, где живем и прочее. Пришлось отвечать. Оказалось, что я жила дальше всех от гимназии. В свою очередь, на расспросы Кости о месте жительства Танаевых она предложила после кафе съездить к ним в гости, посмотреть, если так интересно. Спиртное заказывать не стали — Мира сразу обозначила, что ее брат вообще никогда ничего не пьет. Сама она к алкоголю относилась, скорее, равнодушно — «могу и выпить в компании друзей». Я же вообще промолчала — было как-то стыдно признаваться, что больше глотка вина на каком-нибудь семейном торжестве я ни разу не пила. Потом Мира с Костей обсуждали предстоящее школьное празднование Хэллоуина, которое меня лично вообще никак не касалось. В языковой гимназии буржуйским праздникам всегда уделяли много внимания, но мое измученное тельце на эти вечеринки, конечно, никогда не заносило. В общем, к удивлению моему, разговор за столом клеился — Мира легко переключалась с меня на Костю и обратно, не позволяя никому затихнуть надолго. Но вдруг она оборвала прямо посередине свой рассказ о впечатлениях о Москве:

— Идет!

К нашему столику плавно продвигался герой дня. И он действительно улыбался, как недавно предсказывала его сестра! Едва раздвинув губы, блуждающе, расслабленно. Надо же, я впервые видела настолько сильную эмоцию на его лице.

Едва он приземлился на стул, то попал под объектив сразу трех пар глаз.

— Что? — спросил сразу у всех и даже улыбаться не перестал, чем подтверждал мою уверенность в победе.

Костя тоже это понял, воскликнув возмущенно:

— Да быть не может!

— Плати, Костик, — вынесла вердикт судья.

— Не-не-не, погоди, — Белов не сдавался. — Макс, ну рассказывай — где был, что делал?

Макс с той же расслабленной улыбкой почесал пальцем висок.

— Телефон у нее взял? — Костя просто не мог поверить.

— А, точно, взял, — Макс достал из кармана джинсов клочок бумаги и протянул Белову. — Нужен?

Тот ошарашено смотрел на выведенные женским почерком цифры:

— А мне-то зачем?

Макс немного наклонился в его сторону и произнес почти торжественно:

— Ну, мало ли. Если тебе нужен знак качества от меня, то эта… как ее?

— Анна, — подсказала Мира.

Белов не стал дослушивать рецензию Макса об уже даже ему понятном событии:

— Да не может быть… Как?! Тридцать семь минут уж слишком мало для «все включено»! Ты ей наплел, что арабский шейх или продюсер какой?

— Нет. Могу научить. Это не так уж и сложно, — ответил Макс точно тем же текстом, которым мне предлагал недавно научить ломать конечности Белова.

Костя обреченно достал кошелек и махнул другому официанту, чтобы принесли счет. Анна, кстати говоря, в зал еще не вернулась. А я не выдержала внутреннего восторга, подскочила, обняла Макса и звонко чмокнула в щеку, благодаря за свою личную победу. Он только еще шире улыбнулся, а сестра его расхохоталась, заметив:

— Хоть кому-то радость от твоих психологических проблем!

И на вопросительный взгляд Белова снова отмахнулась, закрывая эту тему.

Из кафе я выходила последней. И что-то дернуло меня обернуться — возможно, четкое осознание того, что увижу: рядом с нашим столиком стояла официантка Анна, стеклянными глазами уставившись на брошенный листок с ее номером. Да, она, конечно, королевой целомудрия не была, но что-то в этом замороженном стекле говорило о том, что она не часто соглашается на секс с первым встречным, что этот порыв для нее был — из ряда вон, что Макс ей понравился. Она еще не успела выстроить какой-то конкретный план о том, что будет дальше, но и такого точно не ожидала. Сам Макс даже не глянул в ее сторону. Улыбка сползла с моего лица. Макс — безэмоциональное, зависимое от секса чудовище, которое вообще не смотрит, что оставляет после себя. Использовать, выбросить и забыть — вся его жизнь. Он вообще способен что-то чувствовать?

Я, как впрочем и Белов, была несколько удивлена простой трехкомнатной квартиркой Танаевых в старой пятиэтажке. Уверена, что никто в нашей гимназии такой обыкновенностью жилища похвастаться не мог. Ремонта как такового вообще не было — только то, что смогли соорудить своими руками предыдущие хозяева: старые обои в полосочку и выцветший линолеум. Как-то по умолчанию мы, видимо, оба приняли, что они обязаны жить в хоромах — на эту мысль наталкивал недешевый автомобиль, учеба в нашей гимназии и брендовая одежда. А может, их наследство не было таким уж огромным, как мы с чего-то решили? Или они еще не успели обустроиться. В любом случае, даже нетактичный Белов воздержался от комментариев.

Мира предложила нам чай, а потом и организовала экскурсию по их небольшому жилищу. Всюду идеальный порядок, но ощущения человеческого присутствия почти и не было. Минимум мебели и личных вещей. Комната Миры — довольно тесное помещение, правда, украшенное какими-то разноцветными подушками и туалетным столиком, заваленным косметикой. Максова же напоминала, скорее, тюремную камеру — идеально заправленная кровать и стол, на котором лежал только ноутбук. И больше ничего, ни одной вещи, нигде. Говорят, что комната отчасти характеризует человека — и если это так, то, возможно, я очень сильно недооценила психологические проблемы ее владельца. Мне внезапно стало интересно, а что с ним еще не так? Похоже, то, что я о нем уже узнала — только вершина айсберга, и чем глубже копать, тем более странные или даже страшные вещи там можно будет обнаружить. Но я посчитала, что некрасиво будет расспрашивать об их сиротском детстве. Все узнаю со временем, но больше точно не стану так легко радоваться его «победам» над девушками.