– Да забей. Иди на танцы. Я потащу туда Брендона.

– Ни за что, Либби, – тут же возразил Брендон. – Я не стану смотреть этот шлак.

– Можешь меня там обнять, – заторговалась Либби.

– А потрогать за грудь?

– Ты серьезно? – возмутилась Памела за Либби.

– Нельзя спрашивать девушку, можно ли потрогать ее грудь! – с отвращением добавила Хлоя. – Это так унизительно.

Мы с Оуэном разразились смехом, но Либби проигнорировала Пэм и Хлою и с минуту серьезно это обдумывала.

– Я не исключаю такой возможности, – наконец вынесла она вердикт. – Райан Гослинг на экране может вызвать у меня настроение пообжиматься.

– Договорились. Ради этого я пожертвую своей мужественностью и перетерплю самые глупые фильмы в истории кинематографа.

Ого. А зубрилы продолжали меня удивлять. Оуэна тоже, если на то пошло. Он уставился на Либби, словно она была неразрешимым уравнением.

– Ну вот, – вновь обратился я к Эйвери, – Либби обо всем позаботилась.

– Да, похоже, она будет в хороших руках, – хохотнул Оуэн.

Либби широко ему улыбнулась.

– Если хочешь, чтобы я оказалась в твоих больших, сильных, умелых руках вместо других, это определенно можно устроить. Рядом с тобой мне даже не потребуется Райан, чтобы завестись.

Все зубрилы захихикали, не найдя в этом ничего шокирующего, но Памела с Хлоей ахнули. Оуэн на мгновение стушевался, а затем фыркнул:

– Ты спятила, если думаешь, что я когда-либо пойду с тобой на свидание.

Либби закатила глаза.

– Твоя потеря. Так вышло, что во мне живет дух дикой кошки. Я могла бы прокатить тебя на таких качелях, о существовании которых ты даже не подозревал.

Тут уже ахнули и зубрилы.

– Либби! – воскликнула Эйвери.

– Что? Когда девушка знает, чего хочет, она должна этого добиваться, – Либби махнула рукой на Оуэна. – Только посмотри на этот пресс! Либби точно его хочет. – Она повернулась к Оуэну. – Можно потрогать?

– Что?!

Но Либби не дала шанса отказаться.

Положила руку ему на грудь и медленно скользнула вниз по шести кубикам. От шока Оуэн ее даже не остановил. Она восторженно взвизгнула, и в тот же момент парень как ошпаренный выбрался из джакузи. Интересно, как низко опустилась ее рука?

– Ого! Эйвери! – закричал он, схватив полотенце. – Скажи своей сумасшедшей дикой кошке так со мной не обращаться! Я не кусок мяса!

Памела с Хлоей громко захохотали в ответ.

– Это карма, Оуэн, – прокряхтела Хлоя, хватаясь за живот от смеха. – Быть может, в следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем так же отнестись к девушке!

После этого мы все поднялись наверх. И пока Эйвери не унеслась вперед, я поймал ее за руку и переплел наши пальцы.

– Ты мне так и не ответила. Пойдешь со мной на танцы?

– Прости, Грейсон, но не думаю, что в этом году я готова к танцам в честь Дня всех влюбленных. Если честно, я вообще хочу забыть об этом празднике.

Меня удивил ее отказ. Она весь вечер держалась молодцом. Это было первым знаком, что инцидент с Эйденом оставил свой отпечаток.

– Уверена? – спросил я. – Думаю, мы могли бы немного повеселиться, несмотря на ситуацию с Эйденом.

– Уверена. Извини. Но я знаю, что у тебя не будет проблем с поиском другой пары.

Конечно. Если бы я хотел другую пару. Но это не так.

Это положило начало бесконечной череде отказов от Эйвери. Она не пошла со мной на танцы. На неделе я еще несколько раз пробовал ее уговорить, но все закончилось моим походом в одиночестве. А на само четырнадцатое февраля Эйвери даже не отвечала на мои сообщения.

После этого она перестала приходить на баскетбольные игры и отказывалась от всех моих предложений потусоваться на выходных. Ссылка на эксперимент больше не работала.

Такого разочарования я еще в жизни не испытывал. Я понимал, что Эйвери прошла через многое и пыталась с этим справиться, но начинал терять терпение. Я мог выдержать ее дурацкие перепады настроения и неуверенность в себе, когда она с ними боролась, но сейчас Эйвери опустила руки. Какой бы очаровательной я ни считал эту девушку, ее упивание жалостью к себе отталкивало. И находиться рядом с ней было невесело.

К марту я был сыт по горло и просто сдался. Целых две недели я виделся и разговаривал с Эйвери только в столовой и в научном клубе. Так или иначе у меня было полно и других забот. Нас ждал чемпионат штата, и я постоянно торчал на дополнительных баскетбольных тренировках. К тому же шла последняя неделя третьей четверти, поэтому по всем дисциплинам проводились контрольные тесты. Полный жесткач, если честно, и у меня совершенно не осталось ни времени, ни желания разбираться с мрачной, подавленной, недовольной Эйвери. Тем более что она все равно не хотела со мной общаться.

У меня правда не было времени думать о текущей стадии горя Эйвери. Да и суть депрессии я никогда не понимал. С гневом и виной все ясно, но я никогда не впадал в депрессию. У меня в голове не укладывалось, как можно постоянно ходить в печали.

Мне казалось, что Эйвери придет в норму, когда будет готова. Я даже не думал, что ей с этим может понадобиться помощь, пока ее мама не пришла к нам домой в утро после чемпионата штата.

Кстати, мы проиграли, что не очень-то расстраивало – быть вторыми в штате все равно улетно, – зато это была одна из самых значимых игр в моей жизни, и Эйвери продинамила меня, когда я попросил ее прийти. Словом, этим утром я был не в лучшем расположении духа, и присутствие Кейтлин за завтраком лишний раз напомнило о том, как сильно меня ранил отказ ее дочери.

Кейтлин помирилась с моей мамой, хотя все еще злилась на Эйдена, поэтому нечасто сюда приходила.

Я огляделся в поисках мамы, но родственников дома не оказалось.

– Доброе утро, Кейтлин, – нескладно пробормотал я и пошел за соком.

– День, – поправила она. Вид у нее почему-то был взволнованный.

– Что происходит? Где все?

– Твои родители поехали в «Хоум Депо». Вроде как за новой плиткой для ванной наверху.

Я закатил глаза. Мои родители были одержимы ремонтом. И все делали сами. Странноватое хобби, как по мне, ведь они могли позволить себе нанять профессиональных рабочих.

– А Эйдена я не видела, – добавила Кейтлин.

Ничего удивительного.

– Он особо не высовывается после дня рождения Эйвери. Вид у него жалкий.

Глаза Кейтлин вдруг наполнились отчаянием.

– На самом деле я пришла к тебе. Меня очень беспокоит Эйвери.

– Не знаю, чем могу помочь, – проворчал я.

На лице Кейтлин промелькнуло разочарование.

– Понимаю, ты расстроен, но постарайся не сердиться на нее. Пожалуйста. Мне нужна твоя помощь, Грейсон.

Это тотчас привлекло мое внимание. Кейтлин рассталась с мужем, когда Эйвери было четыре. С тех пор она стала совершенно независимой женщиной. Кейтлин Шоу несвойственно просить о помощи.

– Да, в последнее время Эйвери была грустной и немного подавленной, но, уверен, с ней все будет в порядке.

– Все куда серьезнее, – прошептала Кейтлин. – Она почти все время спит. Теряет вес, потому что не ест. А на этой неделе завалила тест по математике. Завалила! Эйвери! Мне уже звонили обеспокоенные учителя. Я пыталась с ней поговорить, но она не хочет со мной делиться. – По ее щекам потекли слезы. – Кажется, у Эйвери серьезные проблемы. Либби навещала ее пару раз, но все без толку.

Мне с трудом верилось в услышанное. Я знал, что у Эйвери тяжелое время, но все это было так на нее не похоже. Я не мог представить мир, где Эйвери Шоу заваливает тест и отмахивается от Либби. Она и меня динамила, но я думал, это все из-за Эйдена. Так она поступала, когда чувствовала себя виноватой. Мне сразу стало стыдно за то, что я от нее отвернулся.

Кейтлин накрыла мою руку своей. И я ощутил ее дрожь.

– Грейсон, – прошептала женщина, – пожалуйста.

Я был потрясен роем эмоций, вмиг захлестнувших меня. Похоже, эта просьба послужила спусковым механизмом, и я за раз прошел через мои собственные стадии горя. Шок, гнев, депрессия, разочарование и даже жесткое смирение одолели меня за считанные секунды.

– Я пытался, – сокрушился я, – перепробовал все, что только в голову пришло, но не смог ей помочь. Тебе следует поговорить с Эйденом. – Мой голос сочился горечью.

Кейтлин одарила меня печальной улыбкой.

– Не отказывайся от нее сейчас. Ты ей нужен.

Больно было слышать это от нее. Больно, потому, что я хотел, чтобы это было правдой, но это не так.

– Она не хочет моей помощи! Эйвери хочет Эйдена! Она всегда хотела Эйдена! – Я судорожно вздохнул. Мне не следовало кричать на Кейтлин. Ее вины тут не было.

Кейтлин резко замотала головой.

– Эйвери любит тебя. Я точно знаю.

Мне вдруг показалось, что я пробежал марафон. Я устал пытаться. Устал лгать себе и из фальши лепить правду. Я больше не мог этого делать. Даже ради Кейтлин.

– Она любит моего брата. Он ее не заслуживает, но если ей действительно требуется помощь, то она послушает только его.

– Это неправда. – Голос Эйдена застал нас с Кейтлин врасплох.

Весь бледный и взъерошенный он вошел в кухню. Поставил супницу с ложкой в раковину, после чего повернулся к маме Эйвери.

– Кейтлин, – сдавленно произнес он. В его глазах заблестели слезы, и больше Эйден не смог вымолвить ни слова, но посыл «Мне жаль» был очевиден.

Думаю, Кейтлин хотела рассердиться на него, но не вышло, так скверно он выглядел.

– Я прощу тебя, если ты простишь меня, – сказала она.

Эйден печально кивнул, а затем покраснел, вытирая свидетельство своих слез.

Кейтлин встала и обняла его, после чего сказала, что ей пора. Но на пороге напоследок бросила на меня умоляющий взгляд.

– Пожалуйста, не отказывайся от нее. Ей нужна помощь, Грейсон. Я стараюсь, но ей в жизни еще никто так не помогал, как ты.

Дверь захлопнулась, а я все так же сидел за столом, ошеломленный визитом Кейтлин. Мне не хотелось ее подводить. Если Эйвери правда погрязла в депрессии, то нуждалась в помощи, вот только я не знал, что еще мог для нее сделать.