– Может, не в физики, химии и биологии.

– Ха, а у меня ведь полный порядок с биологией, если вы понимаете, о чем я.

– Мистер Кеннеди, – устало предупредил мистер Уолден. – Эйвери, вы уверены, что хотите с ним работать?

Я снова захихикала.

– Уверена. Грейсон рожден для социологии.

– Социологии? – осведомился Грейсон. – Что это?

– Я все объясню, если согласишься стать моим научным партнером.

Грейсон выглядел растерянным. Думаю, он хотел мне помочь и понимал, что ему нужны дополнительные баллы, но считал, что выполнение научного проекта равносильно смерти.

– Что мне нужно будет делать? – спросил он. Казалось, сам вопрос причинял ему физическую боль.

– Ничего страшного. Во всяком случае, никаких уравнений. Я буду испытуемым, а ты поможешь мне пройти через семь стадий горя. Мне нужен объективный наблюдатель, и ты уже помог мне преодолеть шок и отрицание. Торг я преодолела самостоятельно. К сожалению, выглядело это довольно-таки жалко, хотя, знаешь, если бы ты не подтолкнул меня все выложить Эйдену, я бы, наверное, не преодолела и эту стадию. Так что, как видишь, ты на самом деле мне помог. Теперь осталось довести дело до конца. Помоги мне справиться с виной, а затем с гневом. Подбодри, когда впаду в депрессию, и, наконец, приведи к принятию.

Грейсон ошеломленно уставился на меня.

– То есть ты хочешь, чтобы я тусовался с тобой и помогал забыть Эйдена так, как сочту необходимым…

– Я этого не говорила.

– Не-а. Я объективный наблюдатель, помнишь? Если мы пойдем на это, ты должна делать то, что я говорю.

– В пределах разумного, – уточнила я.

– В пределах разумного, – согласился Грейсон. – Я заставляю тебя забыть, что мой брат вообще когда-либо существовал, приглашая на множество по-настоящему веселых свиданий, и за это получаю дополнительные баллы?

– Тебе придется вести дневник. Нужно будет зафиксировать наши эксперименты, обобщить выводы в систематизированное исследование, но да, в сущности именно так.

Скептицизм Грейсона не уменьшался.

– И это считается наукой?

Я кивнула.

– Социологией. Она изучает людей и их взаимоотношения.

У Грейсона отвисла челюсть. Он моргнул несколько раз и тогда недоверчиво хохотнул.

– Черт, да ты гонишь!

– Мистер Кеннеди, вы и так уже наказаны! – раздраженно вздохнул мистер Уолден.

– Простите. Просто это в натуре звучит весело. – Грейсон все еще в шоке посмотрел на меня. – Ты заключила сделку, Эйвс. Считай меня своим научным партнером.

Мистер Уолден радостно хлопнул в ладоши.

– Отлично! Решено. Добро пожаловать в научный клуб, Грейсон.

– Подождите, что?

– Это моя часть сделки, – ухмыльнулся мистер Уолден. – Хотите получить дополнительные баллы, займете место вашего брата в научном клубе. Будете приходить на собрания, работать над проектом с Эйвери и присутствовать на самой научной ярмарке с командой в марте.

– Вы шутите, мистер Уолден? Вступить в долбаный научный клуб? Это же социальное самоубийство, а не социология!

– Никаких шуток. Это очень важно для Эйвери и остальных. Я не позволю вам воспользоваться трудовой этикой Эйвери. Вы внесете свой вклад и будете частью команды, в противном случае записывайтесь на репетиторство после занятий и надейтесь улучшить оценку до конца сезона.

– Грейсон, просто скажи «да», – попросила я. – Мы уже сфотографировались для ежегодника. Вся банда поклянется хранить это в тайне. Никто никогда не узнает.

Грейсон в изумлении посмотрел на моих друзей, которые ловили каждое слово нашего разговора и в таком же шоке пялились на него.

– Пожалуйста? – прошептала я, беря его за руку. – Сделай это ради меня?

Грейсон взглянул мне в лицо, отражающее отчаяние и мольбу, и сдался.

Я обняла его за шею и поцеловала в щеку, визжа о своей благодарности.

– И ты говорила, что я жестокий. – Он покачал головой, когда я отстранилась. – Я всегда лишь дразнил тебя, ты же превратила меня в заучку.

ГЛАВА 6

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ЭЙДЕНА

Грейсон

Ладно, мы не будем обсуждать то, что теперь я официальный член научного клуба. Серьезно. Я едва не отказался от всей этой затеи из-за фигни с научным клубом. Вот правда, я бы скорее предпочел завалить физику и вылететь из баскетбольной команды. Но тогда Эйвери с такой надеждой посмотрела на меня своими большими глазами, что я не смог ее подвести.

Эта красотка не понимает, какой властью обладает. Я враз присоединился к долбаному научному клубу ради нее! Она считает, я сделал это из-за дополнительных баллов, но это не так. Я мог позаниматься с репетитором и попросить пересдать итоговую или что-то еще. Все это было ради нее. Что со мной не так?

На следующий день после школы – в первый официальный день «Эксперимента Эйвери Шоу» – Эйвери стойко выдержала девчачий поход в торговый центр с Памелой и Хлоей и полностью преобразилась. Она дебютировала в новом облике в тот же вечер, когда Пэм и Хлоя притащили ее на мою баскетбольную игру. Я увидел, как они входят в спортзал спустя десять минут после начала игры, и тут же споткнулся о собственные ноги, потеряв мяч.

Обтягивающая футболка и короткая юбка жутко отвлекали – в самом лучшем значении этого слова, – а добавленные в волосы клубничные прядки лишали рассудка. В жизни не видел никого прекраснее. Тем вечером она обратила на себя внимание всех и даже не осознавала этого.

Я каждый раз мысленно улыбался, услышав, как кто-то спрашивает, что за новенькая красотка с Пэм и Хлоей. А затем смеялся, когда звучал ответ, что это новая подружка Грейсона.

Всю оставшуюся неделю Эйвери занималась со мной после тренировок. Я в свою очередь придумывал веселые и захватывающие занятия, которые выходили за рамки ее зоны комфорта, чтобы помочь ей забыть Эйдена. Мы делали то, что они с Эйданом никогда не делали, ходили туда, где они никогда не тусовались, я познакомил ее с людьми, которых он не знал.

Она стала называть наше совместное времяпрепровождение «Жизнь после Эйдена», я – «Грейвери после душа». Она частенько злилась на меня за это. Но не всегда. И те разы, когда обходилось без криков, я расценивал как маленькую победу.

Одна неделя превратилась в две, и все внезапно перевернулось с ног на голову. Эйвери дала мне полное право распоряжаться ее общественной жизнью, посему предполагалось, что я все контролировал, но на деле это было не так. Каждый сделанный мной выбор так или иначе касался ее блага. Все свободное время я проводил с ней. Я как будто бы оказался втянут в серьезные, стабильные, эксклюзивные отношения, но без каких-либо сексуальных преимуществ. И самое безумное – я не возражал. Ну, возражал немного по части «никаких поцелуев». Становилось все труднее и труднее сдерживаться.

Находить для нее новые занятия казалось захватывающей игрой. Она так очаровательно выглядела, когда испытывала что-то впервые. Сначала все анализировала и всегда побаивалась, но, как только преодолевала свою тревожность, становилась такой разгоряченной. Это убивало меня каждый раз.

На пятничный вечер, на вторую неделю «Эксперимента Эйвери Шоу» и наше первое официальное свидание – так точно, она сдалась и позволила мне на самом деле называть это свиданием, – я запланировал итоговый тест «Эйвери после душа». Сегодня мы увидим, насколько помогли ей новые друзья и новый облик.

– Вечеринка?!

Я запер ее в своей машине и только тогда сообщил, куда мы едем, так как знал, что она психанет.

– Студенческая вечеринка?

Вообще-то, ее мама, наверное, тоже бы психанула. Да и моя.

– Все не так плохо, как кажется. Парочка моих друзей, окончивших школу в прошлом году, соберутся в доме и пригласят кое-каких ребят.

– Итак, это вечеринка.

– Ага, – рассмеялся я. – Это вечеринка. И скорее всего, она будет похожа на те, что ты видела в фильмах. Многие будут пить и целоваться, но, обещаю, тебе не придется делать ни того, ни другого, и ради тебя я также от этого воздержусь.

Если подумать, для меня это тоже будет новый опыт. Посмотрим, покажется ли вечеринка такой же веселой, когда ты не пьешь и целуешься с сексуальными девчонками.

– Грейсон, знаю, я дала тебе право выбирать, чем мы займемся, но не думаю, что смогу это сделать.

– Еще как сможешь. Я весь вечер буду рядом. Окунемся в настоящее приключение. А если тебе правда станет плохо, мы сразу уйдем. Оуэн подвезет Пэм и Хлою, если вдруг все выйдет из-под контроля и нам придется уехать пораньше.

Эйвери с надеждой взглянула на меня, и я дурашливо улыбнулся во весь рот.

– Видишь? Я все предусмотрел.

Она так крепко вцепилась в сиденье, что даже костяшки слегка побелели.

Я потянулся и погладил ее по руке.

– Эйвс, ты должна мне доверять. Смысл в том, чтобы вытолкнуть тебя из зоны комфорта, но я знаю тебя, ясно? Я не перегну палку. И еще я доверяю тебе. Если скажешь, что это слишком – значит это слишком, и мы уйдем. Но сперва попробуй, пожалуйста?

Эйвери молча уставилась в лобовое окно. И спустя минуту кивнула. Думаю, скорее чтобы убедить себя, нежели дать ответ на мой вопрос.

Когда мы подъехали к дому, вечеринка уже была в самом разгаре. Десятки автомобилей выстроились на улице, а музыку было слышно за квартал. Народ, загибаясь от смеха, вываливался из дома на переднюю лужайку.

Мне пришлось буквально вытаскивать Эйвери из машины. Когда же она наконец пошла самостоятельно, то споткнулась.

– Это из-за каблуков? – спросил я, привлекая ее к себе. – Не припомню тебя на высоких каблуках, но выглядит сексуально. К тому же неплохо для разнообразия, что ты достаешь мне до плеч, а не теряешься в районе груди, коротышка.

– Ха-ха, – съехидничала она, но в ее голосе слышалась только нервозность. – Это не из-за каблуков. Я больше часа тренировалась ходить на них. Меня просто слишком сильно трясет.