Карета остановилась возле небольшого загородного особняка «Мон Плезир», где жила Екатерина. Бодрствующие слуги проводили великана Алексея Орлова в ее опочивальню. Он осторожно разбудил императрицу.

— Пора вставать! — сквозь сон услышала она голос, звучавший на редкость спокойно и уверенно. — Все готово к вашему провозглашению.

Заговорщики договорились о том, что в случае измены или провала гвардия немедленно выступит единой силой и провозгласит Екатерину императрицей, независимо от того, где в этот час будет находиться Петр и чем будет занят. Кстати, сейчас Петр был в Ораниенбауме, то есть в нескольких верстах отсюда со своими полутора тысячами голштинцев. Он, должно быть, еще отсыпается после очередной попойки. Если Екатерина, не мешкая, поедет в столицу, и счастье не изменит ей, то, возможно, удастся завладеть городом до того, как супруг распорядится ее арестовать.

Служанки второпях надевали на нее самое простое из черных платьев — она продолжала носить траур по покойной императрице, — а Орлов рассказал ей об аресте лейтенанта Пассека, крамольные слова которого подслушал агент императора. Екатерина поняла, что нельзя терять ни минуты. Она села в поджидавшую ее карету, которая вихрем полетела в Петербург. В дороге, подскакивая на выбоинах, она стряхнула с себя остатки сна и попыталась собраться с мыслями. Наконец пробил ее час. Пора проявить решимость! Когда-то она сказала французскому посланнику: «Нет в мире женщины более смелой, чем я». А Чарльзу Хенбери-Уильямсу призналась, что ее заветная мечта — достичь «наивысшего величия». И теперь ей предстояло доказать, что это вовсе не пустые слова.

Вот впереди показались петербургские пригороды, и Екатерина вернула свою мысль к насущным делам. Согласно их первоначальному плану гвардейцы, выждав удобный момент, должны были арестовать Петра в его дворцовых покоях, запереть там и не выпускать. А потом надо было разоружить императорскую стражу. Теперь же заговорщики были вынуждены менять план действий на ходу. Заручившись поддержкой гвардии, они могут овладеть городом, изолировать Петра в Ораниенбауме, может быть, даже взять его резиденцию в осаду. Любой ценой надо было помешать императору и его сторонникам связаться с иноземными правительствами, воспрепятствовать попыткам искать убежища за границей.

Сомнения терзали Екатерину, пока карета грохотала по булыжнику, тряслась на немощеной избитой дороге, что вела в город. Все ли гвардейцы признают в ней государыню? И сколько человек пожертвуют своими жизнями за ее приход к власти? Хватит ли у нее времени исполнить все задуманное? Поддержит ли ее население столицы? Не секрет, что Петр был люб простонародью, ненавистен дворянам, армии и духовенству. Впрочем, Екатерина была тоже любима народом. Пожалуй, даже сильнее, чем ее супруг. Победит ли она? Хватит ли у нее мужества выстоять в этой схватке? Но прочь сомнения! У нас нет выбора! Еще несколько недель назад — в ночь, когда праздновали заключение мира, Екатерина почувствовала, что настал решающий час и медлить нельзя.

И вот теперь она и ее друзья-заговорщики заявили о себе в открытую. Им оставалось одно из двух: либо грудь в крестах, либо голова в кустах. А уж Екатерину-то никто бы не смог упрекнуть в малодушии.

Карета, накренившись, остановилась у обочины. Лошади были в мыле и едва держались на ногах. Тут поджидала Екатерину другая карета, рядом с которой высилась богатырская фигура Григория Орлова, главного вдохновителя заговора. Особенно внушительно он выглядел благодаря красно-зеленому мундиру. «В этом деле буквально все сделано им», — напишет впоследствии Екатерина о Григории Орлове. Он был ее вестником, ее любовником, ее сторонником. Она села рядом с ним в карету, и кучер щелкнул кнутом.

Орлов тщательно обдумал маршрут Екатерины в Петербург. Сначала они поехали к деревянным казармам Измайловского полка, где многие солдаты и десять офицеров стояли за Екатерину. Зажигательные речи Орлова, подкрепленные щедрыми денежными подношениями и бесплатной водкой, сделали свое дело. Велев Екатерине подождать, Орлов выпрыгнул из кареты и уверенно зашагал в казарму, где его уже поджидали несколько заспанных офицеров. Найдя барабанщика, Орлов приказал ему бить побудку. Тотчас на этот сигнал из казарм начали выскакивать солдаты — одетые и полуодетые.

Орлов подал знак — из кареты вышла Екатерина. Она встала перед поднятым спозаранку полком, и солдаты уставились на нее во все глаза: вот она стоит перед ними такая пригожая и царственная, в простом черном платье, каштановые волосы скромно зачесаны назад. До солдат доходили слухи, что император грозился посадить ее под арест. Она еще не проронила ни слова, а они уже поняли, что ей грозит опасность.

— Матушка! Наша маленькая матушка! — выкрикивали они и кинулись к ней, целовали руку, носок башмака. Одни плакали, другие низко кланялись, падали на колени, припадали губами к пыльному подолу ее незамысловатого платья.

А из казарм валом повалили солдаты. Кое-кто из офицеров кричал в защиту Павла и равенства. Другие колебались, помня о клятве, данной императору, которого назвала своим наследником покойная государыня Елизавета Петровна. Но появление Екатерины словно бы отмело в сторону все сомнения. А если они и были, то бесследно растаяли после того, как командир Кирилл Разумовский прочитал манифест Екатерины о ее правах на престол, а полковой священник отец Алексий привел солдат и офицеров к присяге.

С криками, пением и восклицаниями, с призывами к зевакам, собравшимся возле казарм, гвардейцы кинулись за каретой Екатерины, которая полетела к семеновцам. Молва о прибытии Екатерины бежала впереди нее. Солдаты Семеновского полка, радуясь избавлению от ненавистного императора, высыпали вместе с дюжиной офицеров на дорогу, навстречу екатерининской карете, готовые принести государыне присягу верности.

Было уже около девяти утра. Столица проснулась и гудела как улей. Солдаты из других казарм торопились присоединиться к растущей толпе сторонников Екатерины. Военные, идя за ее каретой, сбрасывали с себя на ходу ненавистные мундиры прусского образца, введенные Петром, и надевали родную отечественную форму. Священники, не на шутку напуганные слухами о том, что у себя в часовне Петр ввел лютеранское богослужение, и встревоженные распоряжением императора убрать иконы, радовались, что теперь будет править не Петр, а государыня Екатерина. Кто-то сказал, что Петр умер, и Екатерина приняла от него престол. Другие шепотом сообщали, что Петр, дескать, продал русскую армию прусскому королю, и в отместку за это солдаты сбросили его с трона.

Солдаты из недавно распущенной императорской лейб-гвардии, многие из которых двадцать один год назад помогали взойти на престол Елизавете, присоединились к людской толпе, последовав примеру конной гвардии. Они шли в боевом порядке, возглавляемые офицерами, с ликующими криками, возвещая об избавлении России.

Толпа росла и росла. Серый утренний воздух звенел возгласами «Виват!». Тысячи военных, как конных, так и пеших, спешили за каретой, в которой сидели Екатерина и Орлов. А возглавлял это шествие отец Алексий с серебряным крестом в руках. Вскоре стало ясно, что ни городовые, ни верные Петру голштинцы, которые все еще находились в Ораниенбауме, на расстоянии нескольких часов езды от столицы, и никто из членов императорского кабинета не смогут отстоять государя. Екатерина получила заверения от начальника артиллерии, генерала Вильбуа, что ни одна пушка не выстрелит по мятежникам. Что до членов сената, то они уже давно выступали против самоуправства Петра и его радикальных преобразований. За несколько месяцев, что Петр находился у власти, он присвоил себе многие из прав, которые сенаторы считали своими. А совсем недавно он бросил им прямой вызов, запретив издавать какие бы то ни было указы без его высочайшего одобрения. Иными словами, сенаторы были рады избавиться от такого правителя.

Лишь Преображенский полк — один из самых старых гвардейских полков — проявил строптивость. Когда солдаты-преображенцы, не слушая приказов начальства, бросились из казарм навстречу Екатерине, кое-кто из офицеров попытался их остановить. Эта стычка, однако, обошлась без крови: сторонники правящего императора сложили оружие и принесли присягу верности Екатерине. Один офицер из гренадеров набросился на своих собственных солдат. Он даже замахнулся на них шпагой, но под напором толпы был вынужден спасаться бегством. Лишь несколько верных императору упрямцев пытались стоять до конца, но и они вскоре прекратили сопротивление, так как были арестованы.

С поразительной быстротой гвардейцы заняли дворец, где отсиживались перепуганные сенаторы, ожидая, чем закончится схватка за престол. Военные, верные Екатерине, готовы были защищать город от тех, кто еще стоял за императора. А Екатерина тем временем поспешила придать узурпации законный характер. В сопровождении офицеров она вошла в Казанский собор. И там, принародно, под взглядами святых была провозглашена «самодержицей, императрицей» и получила благословение митрополита Петербургского. Панин привел в собор Павла, который стоял рядом с матерью. Под колокольный звон и кадильный дым семилетний мальчик был объявлен наследником Екатерины.

Из благовонного полумрака собора новоявленная государыня вышла навстречу ликующему народу. Правление своенравного Петра оборвалось, как дурной сон. На престол взошла добросердечная правительница. Колокола трезвонили без умолку. Как говорится, император был сброшен с престола быстрее, чем можно скушать завтрак. Жена сменила мужа на троне.

На широких проспектах не было шумных толп.

Единственной приметой перемен были пикеты, появившиеся На каждом углу и мосту, и верховые патрули, что шли неспешной рысцой по петербургским улицам, дабы убедиться, что в городе сохраняется спокойствие.

Во время этих событий пострадал екатеринин дядя Георг, командующий конной гвардией, которого подчиненные терпеть не могли. Он пытался бежать из Петербурга, очевидно, к императору в Ораниенбаум, но был арестован. Те, кто его схватил, издевались над пленником. Мстительно настроенная толпа ворвалась в его роскошный особняк, подаренный Петром, и занялась грабежом и уничтожением бесценных сокровищ. Предполагая, что ее дяде грозит опасность, Екатерина отправила людей на его спасение. Увы, они появились слишком поздно и не смогли предотвратить грабеж.