— Кажется, я наелась досыта, благодарю вас.

— Хорошо. Тогда начнем знакомство.


— Принимая во внимание размеры Броддингтона, знакомство с ним, пожалуй, больше напоминает экскурсию, — заметила она, когда они прошли в бильярдную с мраморными колоннами.

— Действительно. — Дастин показал на резной бильярдный стол. — Вы играете?

— Я? — Ариана неуверенно улыбнулась. — Едва ли.

— Наверное, вы предпочитаете бадминтон, — предположил он, приняв ее отрицательный ответ за проявление оскорбленной женской чувствительности. — Теперь этот вид спорта быстро входит в моду и, несомненно, больше нравится дамам.

Ариана, извиняясь, покачала головой.

— Боюсь, мне очень не хватает знаний о спорте. Я играла в теннис раз или два и, конечно, езжу верхом, но… — Она пожала плечами с небрежной покорностью. — Большую часть времени я проводила в одиночестве, и учить меня было некому. Однако я никогда не чувствую себя одинокой — со мной мои цветы и животные.

— Я научу вас.

Она моргнула:

— Вы?

— Скажите, что вы предпочитаете, — подтвердил Дастин, усмехнувшись при виде ее удивления. — Давайте подумаем… — Он начал считать по пальцам. — Бадминтон, бильярд, теннис, парусный спорт… — Он с заговорщическим видом нагнулся в ней. — Покер…

— Покер? — Теперь она по-настоящему казалась шокированной.

— Королева Виктория играет, — соблазнял он. Глаза ее блеснули.

— Играет? Сейчас? Хорошо, тогда и я буду.

— Решено, — щелкнув пальцами, подытожил Дастин. Его заразительный энтузиазм заставил Ариану осмелеть.

— И Дастин?

— Х-м-м-м?

— Игра, в которую я всегда хотела научиться играть, — крокет.

— Тогда наша экскурсия приведет нас на лужайку перед домом, где и начнутся занятия.

— Сегодня?

— Есть ли время лучше, чем настоящее?

Ариана почувствовала, как благодарность ключом забила в ее груди.

— Спасибо, — сказала она тихим, прерывающимся голосом.

Дастин разгладил усы, внезапно ощутив приступ гнева против своего брата за то, что тот покинул эту удивительную молодую женщину. Неужели Трентон не видел, какое сокровище ему даровано?

С большим трудом Дастин подавил свое возмущение, прекрасно понимая, что, ослепленный жаждой мести, Трентон не видел ничего. А пока счастье Арианы зависело от Дастина.

С готовностью приступая к выполнению своей приятной задачи, он взял Ариану под локоть и подмигнул.

— Обучить вас игре в крокет будет для меня большим удовольствием. А теперь пройдем в гостиную.

Ариана следовала за Дастином по бесконечному украшенному изразцами коридору в гостиную. Остановившись в дверях, она затаила дыхание.

— Как изысканно!

Вдоль стен тянулись окна-витражи, впуская как раз столько света, чтобы подчеркнуть красоту сводчатых потолков, бархатных зеленых диванов, великолепного мраморного камина. Огромные украшенные орнаментом в виде трилистника зеркала, висевшие меж окон, придавали комнате еще более величественный вид.

С благоговением Ариана прошлась по гостиной, провела рукой по бесценной статуе и пришла в ужас при мысли, что та может разбиться вдребезги от малейшего прикосновения. Кончиком пальца провела по позолоченной отделке мраморных колонн и восхитилась талантом тех, кто трудился над созданием этого дворца.

— Гостиная в Уиншэме раза в два меньше, — пробормотала она, и взгляд ее стал отсутствующим. — Мы праздновали Рождество, когда мама с папой были живы. Я была такой маленькой… мне казалось, что дерево заполняет собой всю комнату. Помню, я думала, что за чудо — превращение гостиной в зимний сад. — Она застенчиво подняла глаза. — Извините, Дастин… я болтаю глупости. Это я тоже делаю, и не только, когда нервничаю, скорее постоянно.

Дастин усмехнулся:

— По правде говоря, ваши воспоминания очаровательны.

— Их немного, и они редко посещают меня, — ответила она, печально пожав плечами. — Мои родители умерли, когда мне было три года. Я почти не помню их. — Она снова повернулась к искусно выточенным колоннам. — В любом случае Уиншэм не такой великолепный и никогда таким не был.

Прищурившись, Дастин попытался посмотреть на комнату и на все имение глазами Арианы.

— Мой отец обожал Броддингтон, — сказал он глубоким голосом, полным воспоминаний. — Это поместье было не только его домом, но и величайшим его творением.

Ариана подняла глаза:

— Трентон сказал мне, что ваш отец спроектировал Броддингтон… при помощи двух своих сыновей.

Полуулыбка заиграла на губах Дастина.

— Трентон рассказал вам об этом? Несмотря на скверный характер моего брата, он слишком скромен. В действительности проектировали они с отцом, я только внес несколько предложений.

— Трентон также сказал, что ваш отец был гением.

— Да, был.

— Я это вижу, — согласилась она и нерешительно спросила: — Вы не расскажите мне о нем?

Целая гамма эмоций отразилась на лице Дастина.

— Отец был гордым и незаурядным человеком. Несмотря на свой невероятный талант, он всегда оставался преданным семье и дому. — Дастин устремил взгляд в пол. — Имя Кингсли очень много для него значило.

— Какой вы счастливый, — тихо сказала Ариана, прислонившись к колонне. Она пристально смотрела на склоненную голову Дастина, сердце ее наполнилось состраданием, и это чувство перевесило желание задать вопросы, теснившиеся в ее мозгу. — Думаю, из-за своего малолетнего возраста я не пережила в полной мере удар от потери родителей. А вы были взрослым человеком, когда умер ваш отец. Какую же боль причинила вам эта утрата.

— Да, она причинила огромную боль мне и чуть не убила Трентона.

Ариана похолодела.

— Дастин…

— Пойдемте. — Дастин отвернулся, решительный тон его голоса показал ей, что с этой темой покончено. — Давайте перейдем в музыкальный салон.

Посещение музыкального салона, библиотеки и утренней комнаты прошло почти в полном молчании, прерываемом только краткими разъяснениями Дастина и приглушенным звуком шагов по аксминстерским коврам.

На лестнице Ариана остановилась, резко развернулась и схватила Дастина за руку.

— Пожалуйста, Дастин. Я приношу извинения за то, что задавала вопросы, на которые не имела права. Мне только хотелось понять вас лучше… понять лучше Трентона, — откровенно добавила она. — Я не хотела совать нос в чужие дела. Простите меня.

Лицо Дастина прояснилось, и он поцеловал холодные пальцы Арианы.

— Это мне следовало бы просить у вас прощения. Вы не совершили ничего предосудительного. Вполне естественно, что вы задаете вопросы о семье своего мужа. Единственное извинение, которое я могу привести в оправдание своего поведения, это то, что наш разговор заставил меня вспомнить о таких вещах, о которых я не позволял себе думать уже много лет. — Он поколебался, затем продолжил: — Как вам известно, со смертью нашего отца семья Кингсли распалась. Ничего уже не осталось от той поры. — Голос его перешел в шепот. — Иногда я думаю, будет ли когда-нибудь по-прежнему.

— Будет. — В первый момент Ариана не поняла, чей это сильный и уверенный голос, но оказалось, слова сорвались с ее губ. — Я уверена.

Дастин вздрогнул, затем робко улыбнулся.

— Я рассчитываю на это, дорогая, — сказал он, сжав ее руку. — Если у нас есть какая-то надежда, то это вы.

— Если человек смотрит внимательно, то увидит фортуну, она хоть и слепа, но не невидима, — объявила Тереза, прошествовав мимо них к кухне. — Я сегодня накрою для вас чай на лужайке перед домом. Вам понадобится освежиться после урока игры в крокет.

Она скрылась за углом площадки первого этажа. Дастин разинул рот.

— Кто?.. Что?.. Откуда она?..

— Тереза, — сообщила Ариана, — моя горничная. Она процитировала вам сэра Фрэнсиса Бэкона, она его очень любит. Я только не могу ответить на вопрос «откуда она?» думаю, вы хотели спросить, «откуда она знает, что мы собираемся играть в крокет». Уверяю вас, она не подслушивала. Мое единственное объяснение — Тереза знает многое, о чем мы и представления не имеем. Я советую вам не пытаться вникать в это явление слишком глубоко, просто примите его как данность, так как это — правда. — Ариана усмехнулась. — А теперь, Дастин, можете закрыть рот.

Что он и сделал.

— Понимаю.

— Нет, не понимаете. Но она понимает. — Ариана продолжала путь вверх по ступеням. — А теперь посмотрим второй этаж?

Дастин кивнул, все еще пребывая в полном недоумении, и поднялся на площадку второго этажа.

Спальни были столь же роскошно декорированы и так же впечатляли, как и все остальное в доме. И все же Ариана смутно ощутила такое же противоречивое чувство, какое возникло у нее прошлой ночью в своей спальне. Несмотря на великолепие отделки, на стенах не было картин, столы стояли пустые, комнаты были скудно меблированы и выглядели холодными и аскетическими, в общем, полностью контрастировали с характером покойного герцога.

Войдя в личную гостиную Трентона и не найдя там ничего, кроме пустого стола и ничем не примечательного кресла, Ариана не смогла скрыть свое замешательство.

— Почему этот этаж кажется таким безликим и застывшим? — Она указала на пустые стены. — Я знаю, в Броддингтоне никто не жил с тех пор… уже шесть лет, — поправилась она, не желая снова упоминать в разговоре имя покойного герцога, рискуя расстроить Дастина, — но нижний этаж кажется таким роскошным, таким… с такой любовью украшенным. Почему жилые помещения столь резко отличаются?

Дастин скрестил руки на груди и устремил взгляд в пространство, словно вглядываясь в прошлое.

— Эта комната принадлежала моему отцу… Его любимая комната в доме. Не эстетически, а духовно. Он проводил здесь долгие часы в размышлениях и мечтах. Весь второй этаж был оформлен не только для того, чтобы спать, но и для того, чтобы проводить время. Он выглядел тогда совершенно по-другому, наполненный личными вещами отца, картинами моей матери, редкими скульптурами, которые он приобрел во время путешествий, эскизами Броддингтона, сделанными задолго до того, как он был построен. — Дастин вздохнул, оставляя все это в прошлом. — Трентон все убрал, когда отец умер. Броддингтон перестал быть домом. И больше им не был с тех пор.