Ви Киланд - Эгоист

Где-то около десяти часов она появилась в офисе. У Бека был короткий день в школе, и я очень надеялся, что она не спешит сейчас на утреннюю встречу с клиентами, которая вот-вот начнется. Я все утро сидел, напряженно прислушиваясь, в ожидании ее прихода, и поэтому, едва только она появилась, сразу вышел в холл.

И этот хмырь был вместе с ней. Его рука обвивалась вокруг ее талии, и он пытался помогать ей идти. Однако по ее лицу было видно, что ей все это неприятно.

– Доброе утро.

– Доброе утро. – Эмери натянуто улыбнулась. – Я говорила Болдуину, что нет необходимости меня сюда провожать, но он настоял на своем.

Я постарался, чтобы мои слова прозвучали хотя бы с намеком на искренность:

– Но тебе действительно нужна помощь. Доктор же сказал, никакой нагрузки на эту лодыжку.

Собрав всю силу воли в кулак, я посторонился и дал им пройти в ее кабинет, а сам направился к себе. Однако я бы солгал, если бы сказал, что не подслушивал их разговор. Хмырь спросил, когда он может за ней заехать, и Эмери заявила, что у нее есть кое-какие планы после работы и она лучше вызовет такси.

Когда этот придурок наконец-то ушел, я сделал глубокий вдох и вошел в ее кабинет. Эмери как раз устанавливала ноутбук в док-станцию.

– У тебя сейчас есть клиенты?

– Нет, – холодно ответила она, не поднимая глаз.

– Значит, мы можем поговорить?

Она наконец взглянула на меня.

– О, неужели ты наконец решил поговорить?

Ну, что ж, я это, без сомнения, заслужил.

– Наверное, мне надо начать с извинений.

Выражение ее лица смягчилось, тем не менее она сложила руки на груди, пытаясь изобразить непреклонность.

– Было бы неплохо, – сказала она.

– Прошу прощения за мое поведение вчера вечером.

– Ты имеешь в виду – за свое идиотское обвинение в том, что я собираюсь спать с другим мужчиной после того, как мы договорились этого не делать?

– Да, именно за это.

Эмери вздохнула.

– Я вовсе не отношусь к такому типу женщин, Дрю. Если бы я даже и захотела с кем-нибудь переспать, я все равно бы не стала этого делать, пока у меня есть обязательства перед другим человеком.

Сама того не подозревая, она случайно попала в мое больное место. Я полночи и все утро провел, пытаясь осознать тот факт, что у меня проблемы с доверием – в чем легче всего было обвинить других людей. Во всем виновата Алекса. Моя работа подорвала веру в человечество. Но если быть абсолютно честным с собой, то следовало признать, что мне очень нравилась Эмери – может, даже больше, чем следовало, учитывая, что мы лишь недавно познакомились, и мне просто было безумно страшно ее потерять. Она провела все последние годы своей жизни в ожидании, что другой парень наконец обратит на нее внимание, и я не был уверен в том, что произойдет, когда он это сделает.

Конечно, я ревновал. Но я также был чертовски напуган. И мне совсем не нравилось это чувство.

Я подошел к ней, не потому, что собирался что-то сказать, а потому что мне невыносимо было находиться в одной комнате с этой женщиной и не быть с ней рядом.

В тот день на улице было особенно морозно, и ее щеки порозовели, как и кончик носа. Я взял в ладони ее холодное лицо, склонился и запечатлел нежный поцелуй на ее губах.

Потом я чуть отодвинулся, глядя ей в глаза.

– Прости за то, что вел себя как ревнивый идиот. Я собирался сказать тебе, что не виноват в том, что подвержен ревности, это все моя собственная история и специфика работа – возможно, так оно и есть. Но это лишь часть правды. Честно говоря, до меня это дошло лишь минуту назад.

– И что же это?

– Мне жизненно необходимо услышать от тебя, как ты все-таки относишься к этому парню. Несколько месяцев назад ты отправилась вслед за ним через полстраны. Я знаю, что ты испытывала к нему сильные чувства. И если ты говоришь, что сообщила бы мне, если бы хотела прекратить наши отношения, я полагаю, ты бы так и сделала. Но главное, я хочу знать, если бы он сегодня сказал тебе, что любит тебя, ты бы порвала со мной?

Эмери застыла, и на ее лице промелькнуло какое-то странное выражение, а потом наши глаза встретились.

– Почему бы тебе не присесть?

Следуй в жизни тому, что проповедуешь.

Легко сказать, когда Дрю Джэггер пристально смотрит на тебя в ожидании ответа. Он хотел знать, что произойдет, если мужчина, по которому я сходила с ума последние несколько лет, мужчина, из-за которого я, поставив на карту все, переехала в Нью-Йорк, вдруг бы решил, что хочет быть со мной. Этот вопрос постоянно крутился у меня в голове с того самого момента, как они оба, Дрю и Болдуин, оставили меня накануне одну наедине со своими мыслями.

Но Дрю был откровенен со мной, и я задолжала ему честный ответ. Черт побери, да я его и себе задолжала.

– Я так долго испытывала нежные чувства к Болдуину, что даже не помню, каково это – жить без них.

Дрю присел на край моего стола. В его позе было что-то невыразимо мужское, властное – что-то очень простое, и в то же время еще раз напоминающее, что то, что я собиралась сказать сейчас, сущая правда.

– Но мои чувства к Болдуину очень сильно отличаются от того, что происходит между нами.

Глаза Дрю сверкнули, и мне пришлось сжать бедра, чтобы удержаться от возбуждения при виде того, как нарастает его гнев. Не было сомнений в том, что попытки вывести друг друга из себя были своего рода извращенной прелюдией к любовным играм для нас обоих, только вот время сейчас было неподходящее.

– Болдуин умный и хорошо воспитанный человек. Мы оба питаем страсть к психологии и социологии. Он никогда не использует грубые выражения, водит меня в фешенебельные рестораны и ни разу не повысил на меня голос.

Дрю, казалось, задумался.

– Жду не дождусь, когда ты растолкуешь, в чем же состоит это чертово «но».

Мои губы дрогнули. Надо было изложить неприятную для него часть, прежде чем перейти к тому самому «но».

– Я это сделаю. Просто я хочу быть с тобой абсолютно честной.

Выражение его глаз сказало мне, что пора бы уже перейти к сути. Дрю нетерпеливо кивнул, и я продолжила:

– Я бы солгала, если бы заявила, что у меня совсем нет чувств к Болдуину. Но теперь в моей жизни появился ты. И спутал мне все карты, и теперь я представления не имею, куда приведет все то, что происходит между нами, но одно я знаю твердо.

– И что же это?

– Когда я смотрю на тебя, то начинаю понимать, почему у меня никогда бы ничего не получилось с Болдуином.

Его взгляд смягчился.

– Я полный лох в том, что называется доверием.

– Я знаю.

– Я всегда буду повышать голос и использовать грубые слова.

Я усмехнулась.

– Ну, я узнала, что хоть язык у тебя и несдержанный, но иногда его работа меня вполне устраивает.

Дрю протянул руку и провел двумя пальцами по подбородку, шее и ключицам, опускаясь к вырезу блузки.

– Правда? – прошептал он.

Этого оказалось достаточно. Слово, произнесенное низким, с хрипотцой голосом и легкое прикосновение. Я не могла бы объяснить те чувства, которые вызывал у меня Дрю, как не могла бы описать вкус воды. И все же, каким-то непостижимым образом он стал так же жизненно необходим для меня, и я ни в коем случае не хотела умереть от жажды.

Я тихо спросила:

– Где сейчас Бек?

Взгляд Дрю следовал за его пальцами, когда они нырнули за край выреза.

– В школе. Поеду забирать его не раньше чем через час.

Все мое тело покалывало при мысли о том, как мы можем провести этот час.

– У тебя до этого есть клиенты? – поинтересовалась я.

Он принялся расстегивать маленькие перламутровые пуговки.

– Нет. А у тебя?

Я покачала головой.

После этих слов Дрю отбросил сдержанность и терпение, которые стоически проявлял до этого момента. В следующую минуту он сорвал меня с кресла, стянул с меня трусы и усадил на письменный стол лицом к креслу, с юбкой, задранной до талии, при этом стараясь не задеть поврежденную ногу в легком фиксаторе.

Затем он уселся в кресло прямо передо мной и ослабил галстук.

– Что ты делаешь?

– Показываю тебе, как сильно раскаиваюсь. Разведи ноги пошире.

О боже.

Я развела ноги, как он просил, и от его взгляда, направленного прямо туда, у меня мороз пошел по коже. Когда он облизнул губы и ближе придвинув кресло, обхватил мои ягодицы руками и подтянул меня к краю стола, я уже чуть не испытала оргазм, хотя он еще даже пальцем ко мне не прикоснулся.

– Может, я и не люблю таскаться по фешенебельным ресторанам, но ты всегда будешь у меня сыта, а я буду смаковать тебя до тех пор, пока ты не начнешь выкрикивать непристойности.

Именно так оно и получилось.

Все изменилось после нашего утреннего разговора. Между нами возникла близость, незримая связь, которая раньше не ощущалась. Дрю забрал Бека из школы и принес обед для нас всех, а потом они вдвоем отправились в библиотеку и снова на каток. Мне нравилось то, как Дрю проводил время с сыном, посвящая часть времени полезной деятельности, а часть игре. Бек листал детские книжки на коврике, в то время как Дрю работал над очередным делом в соседней комнате. После того как работа была закончена, Бек читал книги для Дрю, и наградой малышу был поход на каток.

В тот день после обеда у меня было много встреч с клиентами, и последняя была назначена на половину седьмого. Я чувствовала себя окрыленной и была преисполнена надежд, что в состоянии решить любые проблемы семейных пар. Оптимизм бил через край во время моих сеансов, и это весьма благотворно сказывалось на их результатах.

Я уже собиралась домой, когда услышала, как открывается передняя дверь и маленькие ножки топают к моему кабинету.

– А мы все купили, чтобы смотреть кино сегодня вечером! – прокричал Бек. Его пухлые щечки раскраснелись от холода, а сам он был укутан, как маленький снеговик.