– Тебе понравилось, дружище? – Я наклонился ближе к нему и снова надул щеки. – Кр-ря-я, кря.

Сынишка некоторое время изучал мое лицо, словно в первый раз увидел, а потом снова загигикал. Я покрякал. После третьего или четвертого раза он сообразил, как я это делаю, и попытался издать такой же звук. Маленькие щечки надувались, но изо рта лишь вырывался воздух вперемешку со слюнями. Кряканья не получалось. Но это его не обескуражило.

После каждой его неудачной попытки я издавал нужный звук, а малыш внимательно наблюдал, снова и снова пытаясь повторять за мной. В какой-то момент настала его очередь, и я уже подумал, что пришла наконец и его минута славы. Он втянул полный рот воздуха и… задержал дыхание. Пухлые щечки начали краснеть, а личико стало забавно сосредоточенным. Вот какой молодчина! Если сразу не добился успеха в каком-либо деле, не отчаивайся, а продолжай упорно добиваться цели. В тот момент меня переполняла отцовская гордость. Когда мой малыш вырастет, трудолюбия ему будет не занимать.

Он несколько раз проделывал эту штуку с задержкой дыхания до покраснения щек, а потом снова залился счастливым смехом. Наступила моя очередь изображать утку. Когда я наклонился к нему ближе, чтобы крякнуть, то почувствовал результат стараний этого поганца. Оказывается, он так усердно тужился вовсе не для того, чтобы научиться крякать, – он просто наложил в подгузник.

Мы оба хохотали, когда я его переодевал. Вот только мне показалось, что он смеется не со мной за компанию, а надо мной.

Вскоре после этого маленький засранец сладко заснул. Я с умилением смотрел на него несколько минут. Не так я представлял себе свою жизнь, когда мечтал о будущем три года назад, но не променял бы ее сейчас ни на что на свете. Мой сынишка стал для меня всем.

Когда перевалило за десять, раздражение на Алексу, которая до сих пор не явилась, начало перерастать в беспокойство. Вдруг с ней что-то случилось? Я схватил телефон, лежавший в кухне на столе, и принялся просматривать сообщения. Никаких известий от жены. Я набрал ее номер и был переправлен на голосовую почту.

Окна гостиной нашей квартиры на третьем этаже многоквартирного дома выходили на Брод-стрит, тихий, зеленый квартал на окраине Атланты. Большинство жителей вчера тусовались на вечеринках, поэтому улицы были на удивление безлюдными. Вот почему я сразу заметил вылетевший из-за угла ярко-желтый тюнингованный «Додж Чарджер» с нарисованной на боку девяткой. Хотя окна были закрыты, я услышал рев мотора без глушителя и визг тормозов.

Ну и придурок этот водитель. Эта улица перед домом из-за угла совершенно не просматривалась. Что, если бы Алекса шла здесь с коляской, а этот идиот, завернувший сюда на скорости, мог бы их и не заметить, пока не стало бы слишком поздно. Я с досадой покачал головой и стал внимательно наблюдать за машиной из окна. Она проехала чуть дальше нашего подъезда и затормозила. Несколько минут она простояла с незаглушенным двигателем. Затем пассажирская дверь открылась – и оттуда появилась пара убийственных ножек.

Я, конечно, женат, но я мужчина из плоти и крови, так что не грех и полюбоваться.

Когда обладательница роскошных ножек вышла из автомобиля, я понял, что имею полное право на нее глазеть.

Потому что женщина, приехавшая сюда в навороченной тачке, предназначенной для уличных гонок, после целой ночи, проведенной неизвестно где, была не кто иная, как моя жена.

Глава 15

Эмери

Я пришла в офис раньше Дрю. Когда в десять часов он появился на пороге, я поприветствовала его, не скрывая сарказма.

– Неужто проспал? Может, посоветовать тебе какое-нибудь хитрое средство от бессонницы?

Я ожидала от него какого-нибудь язвительного ответа, который вогнал бы меня в краску. Но, похоже, он меня даже не слышал.

– Доброе утро. – Он скрылся в кабинете и немедленно начал с кем-то весьма горячо спорить по телефону. После того как он закончил разговор, я выждала пару минут, чтобы дать ему успокоиться, и отнесла в его кабинет утреннюю корреспонденцию.

Дрю стоял у письменного стола и отрешенно глядел в окно, попивая кофе из высокой кружки. Он даже не повернулся в мою сторону и выглядел так, словно находился за миллион миль отсюда. Я хотела было спросить, все ли у него в порядке, но тут он все же обернулся и вопрос отпал сам собой. Он был небрит, его обычно до хруста накрахмаленная рубашка выглядела сейчас так, будто он проспал в ней всю ночь, а под потускневшими глазами залегли темные круги.

– Ты выглядишь просто ужасно.

Он выдавил из себя невеселую улыбку.

– Спасибо за комплимент.

– У тебя что-то случилось?

Минуту Дрю стоял, потирая затылок, а потом кивнул:

– Да так, просто всякое личное дерьмо. Ничего, я справлюсь.

– Хочешь об этом поговорить? Я умею слушать.

– Разговоры – это последнее, что мне сейчас нужно. Прошлой ночью два часа пришлось провисеть на телефоне. Так что разговорами я сыт по горло.

– Ну, тогда ладно. Я могу еще что-нибудь для тебя сделать?

Несмотря на то что выглядел он так, словно прошел через ад, на мгновение в нем проснулся прежний Дрю – в ответ на мой вопрос он красноречиво изогнул бровь.

– Почему-то я сомневаюсь, что моя помощь в этом тебе так уж необходима, – съехидничала я.

Он ухмыльнулся.

– Не скажи. Ты определенно могла бы помочь мне заснуть вчерашней ночью.

Мы поболтали еще минут пять, а потом я кивнула на свой кабинет:

– У меня видеоконференция через пять минут, так что в ближайший час не смогу отвечать на телефонные звонки. После этого я свободна до консультации здесь в офисе в конце дня.

– Без проблем. Я сам отвечу на звонки.

– Спасибо. – Я развернулась, чтобы уйти, но тут вспомнила, о чем хотела спросить его утром, когда он появился в офисе. – Ты не будешь возражать, если я повешу небольшую интерактивную дощечку на дверь у себя в кабинете? У меня есть эти клейкие штучки, чтобы прикрепить ее, не портя дверь.

Приняв еще один звонок для Дрю, я успела прикрепить дощечку на дверь прямо перед видеоконференцией. Я предполагала каждый день писать на ней какое-нибудь высказывание, наводящее моих подопечных на правильные размышления, что я успешно делала на своем веб-сайте, когда консультировала клиентов только на видеоконференциях и по телефону. Теперь, когда приходилось работать с людьми вживую, я решила возобновить эту практику в новой форме.

Поскольку клиенты еще не вышли со мной на связь по скайпу, я нацепила очки для чтения и принялась просматривать папку, где хранила высказывания и цитаты об отношениях, пока не нашла то, что мне показалось уместным для ближайших сеансов. Я аккуратно вывела этот текст на доске.

Если ты задуваешь свечу другого человека, это не заставит твою свечу гореть ярче.

Сегодня я помогу сиять своей половинке, потому что…

Я сделала шаг назад и улыбнулась, перечитывая цитату. Господи, как же это здорово – помогать людям!

* * *

– Покопайся в ее электронной почте. Мне плевать, как ты это докажешь. Мне завтра до двух нужно позарез знать, путалась ли она с этим парнем.

Я не виделась с Дрю с самого утра, хотя слышала его громкий голос, когда споласкивала кружку из-под кофе в маленькой кухоньке рядом с его кабинетом.

– Роман, отвалю тебе пять штук, если тебе удастся сфотографировать их вместе. Ну, придумай что-нибудь, подбрось им на порог какую-нибудь корзинку с едой, что ли, лишь бы только выманить их из дома, и чтобы при этом они выглядели довольными жизнью. – Голос Дрю гремел в коридоре, сопровождаемый раскатистым смехом. – Да, отлично. Я просто балдею от твоих штучек, дружище.

Я вытирала кружку, когда Дрю вошел на кухню.

– Извини, но я случайно подслушала часть твоего разговора.

– Вот как? И какую же часть?

Я улыбнулась.

– Большую. Я так понимаю, ты с твоим частным сыщиком весьма близкие приятели?

Дрю вытащил бутылку воды из холодильника и открутил крышку.

– Роман мой лучший друг с того самого времени, как я отбил у него подружку в шестом классе.

– Ты увел у него девчонку и поэтому вы подружились?

– Точно. Он заразил ее ветрянкой, а потом от нее заразился и я. Мы с ним довольно серьезно заболели и не ходили в школу две недели. Дело кончилось тем, что мы на целых десять дней зависли у него, играя в видеоигры.

– А что стало с твоей девочкой? Она не мешала вашей дружбе?

– Мы с Романом заключили договор, постановив, что больше никогда в жизни не западем на одну девчонку. Я разорвал с ней отношения в первый же день, когда вернулся в школу, и с той поры мы с Романом друзья неразлейвода.

– Надо же, как мило.

Дрю рассмеялся.

– Да, мы такие. Роман среди ночи роется в помойке, чтобы среди кучи вынесенного женщиной мусора найти использованные презервативы, а я тот парень, который подсовывает его находки в качестве вещественных доказательств адвокату противной стороны во время бракоразводного процесса. Мы оба такие милые ребята.

Я поморщилась.

– Правда? Но ведь это же отвратительно. Как с физической, так и с моральной стороны.

– Как ты можешь так говорить, не зная, через что пришлось пройти моему клиенту? Месть иногда может быть очень сладкой.

– И что же делает ее сладкой? То, что оба человека чувствуют себя дерьмово после того, как месть свершилась, а не один?

Дрю медленно отпил воды из бутылки и прислонился бедром к столешнице.

– Ах, да, я же забыл, ты у нас неисправимый оптимист, свято верящий в чистоту человеческих отношений. Кстати, как твое вчерашнее свидание?

– Какое свидание?

– С мистером Галстук-Бабочка.

– А-а. Ужин прошел довольно мило. Но я не назвала бы это свиданием.

– То есть никакой движухи в конце вечера?

– А вот это уже не твое дело. Но между нами действительно ничего не было. Мы поужинали в приятной обстановке, много говорили о работе. Болдуин пытается устроить меня внештатным преподавателем в Нью-Йорский университет, где сам работает. Не думаю, что мне когда-нибудь захочется полностью посвятить себя научно-педагогической работе, я бы скорее предпочла работать там как почасовик, а остальное время заниматься с клиентами, как сейчас. Все кончилось тем, что после ужина мы распрощались у моих дверей.