Вот как! Какие привилегии получает человек, и для этого всего лишь и нужно иметь связи.

Кирилл не спешит отвечать; вместо этого внимательно смотри в мои глаза.

— Какую свадьбу ты хочешь?

От неожиданности теряю дар речи. Я всю жизнь была романтичной девушкой и мечтала о выкупе, пышном белом платье, куче гостей и шикарном ресторане. Да и сопровождение шикарных машин было бы обеспечено, учитывая автопарк любимого. Вот только сейчас, когда я смотрела в эти глаза, сводящие меня с ума даже тогда, когда их не вижу, я поняла, что мне всего этого не нужно. Только бы он был всегда рядом.

— А может ну её, эту свадьбу? — робко спрашиваю. — Давай просто распишемся?

Парень нежно гладит меня по щеке.

— Всё будет так, как ты хочешь, малышка. — Он посмотрел на женщину. — Запиши нас через две недели. Всё же должно быть хотя бы семейное торжество. Мы не вправе лишать родителей возможности развести сырость в твоём кабинете.

Мы посмеялись, написали заявление и покинули кабинет Ольги, которая в скором времени станет и моей тётей. Голова шла кругом о того количества новых родственников, которыми я собираюсь обзавестись.

К тому моменту, как мы вышли из здания, на улице уже изрядно стемнело. Внимание приковывали фонарные столбы, обвитые разноцветными гирляндами для создания предновогоднего настроения. Я смотрела на переливающиеся огоньками кроны деревьев, и меня посетило какое-то нереально ощущение сказки.

Подошедший Кирилл обнял меня со спины.

— Поехали домой, малышка. — Горячий шёпот обжёг мою шею, ознобом проникнув под кожу. — Ты кое-что мне задолжала.

От недвусмысленного намёка у меня запылали кончики ушей, а в затылке зародилась вибрация, посылающая волну мурашек по всему телу.

— Это ещё кто кому должен, — усмехаюсь в ответ.

Всю дорогу я ловила на себе озорной взгляд Кирилла, который он каждый раз с неохотой возвращал на дорогу. Его правая рука периодически сжимала мою ногу, а я всё никак не могла привыкнуть к тому, что от меня он настолько теряет голову, что даже многолюдные очереди не останавливают его от поползновений в мою сторону.

То, что атмосфера в салоне меняется на резко негативную, я заметила уже по мере приближения к дому. Насколько я помнила, вчера Кирилл непроизвольно поставил родителям условие, и с тех пор мы с ними не сталкивались. На интуитивном уровне я чувствовала, что сейчас мы думаем об одном и том же: застанем ли мы в доме Никиту, или всё буде как прежде?

Стоит ли говорить о том, что, когда машина замерла на привычном месте подземной парковки, и я от волнения начала слегка покусывать края ногтей, от игривости парня не осталось и следа? Мне не хотелось, чтобы в семье любимого случился раскол, но вряд ли смогу чем-то помочь. Да и не хочется встревать в их семейные дела, которые меня не касаются. В любом случае я просто приму сторону человека, которого люблю всей душой, даже если он будет неправ. В конце концов, даже жёны декабристов уезжали за ними вслед, когда тех отправляли в ссылки.

В доме как всегда царила тишина, но сегодня она казалась какой-то гнетущей; хотелось залезть с головой под одеяло и сказать «я в домике». Я взяла Кирилла за руку, чтобы он чувствовал мою поддержку, ну и заодно иметь возможность сдержать его гнев, если для него будет повод. Он молча ухватился за мои пальцы с прыткостью, с которой утопающие обычно цепляются за спасательный круг.

Свет привычно горел во всём доме, исключая крыло Кирилла: туда кроме него и меня с недавних пор больше никто не имел доступ. Но его родители ожидаемо обнаружились в гостиной за привычными занятиями: отец читал свежую газету, а мать стучала пальцами по клавиатуре ноутбука. Но Кирилла интересовали вовсе не они; его глаза скользили по комнате, упрямо отыскивая лицо, которого там не было.

— Где он? — вместо приветствия спросил он.

На его обвинительный тон каждый отреагировал по-разному: мы с Кирой вздрогнули — она от испуга, а я от неожиданности — а Андрей Николаевич лишь опустил газету и вопросительно приподнял бровь.

— Уехал, — спокойно ответил сыну. — Ещё вчера вечером.

— Неужели? — не поверил парень. — Вот так просто взял и уехал?

— Ну, зачем ты так, Кирилл? — устало спросила Кира. — Он же всё-таки твой брат…

— А он вспомнил об этом, когда пытался меня подставить? — Кажется, кто-то начал терять терпение. — Что-то я не припомню, что ему данный факт как-то помешал.

Мать парня грустно усмехнулась.

— Я всё помню; возможно, даже лучше, чем ты. Но ведь он тоже мой сын. И я — не он. Я никогда не смогу отмахнуться от этого.

Мне стало жаль эту стойкую деловую женщину, которая сейчас готова была разреветься как пятилетняя девочка. Бросив выразительный взгляд на Кирилла, я выпустила его руку, сбросила с плеч пальто и направилась к своей будущей свекрови, которая ещё даже не догадывалась о том, что скоро ею станет. Сейчас мне просто хотелось по-женски её пожалеть, потому что, хоть я и не была матерью, могла понять её боль. Я мягко приобняла её за плечи. Она замерла на пару секунд, а потом просто вцепилась в меня, разразившись горькими слезами и тихими всхлипываниями. Мы простояли так несколько минут, и я терпеливо ждала, пока Кира избавится от той горечи, которая душила её. Хотя бы немного.

Мне показалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я вошла в дом, и вместе с тем время замерло на месте. А потом всё изменилось, когда я почувствовала, как нас обеих стискивают чьи-то сильные руки, и, скосив глаза вправо, натыкаюсь на мягкий взгляд Романова-старшего. От неловкости и удивления практически роняю челюсть на пол, но вместо этого, вслед за Кирой, опускаю голову на его плечо.

— Пожалуй, надо спасать ситуацию, пока вы весь дом не затопили, — ворчит Кирилл.

Вот он оттаскивает меня от родителей и прижимает к себе, словно даже к ним меня ревнует, за что я целую его в щёку, чтобы немного успокоить.

— Мы с Ксенией сегодня подали заявление в ЗАГС, — торжественно произносит он, и я улавливаю нотки гордости в его голосе.

Смущённо смотрю в шокированные лица его родителей, глаза которых теперь полностью сосредоточились на безымянном пальце моей правой руки.

— А как же твоё «Я не создан для семейной жизни!» и «Не родилась ещё та девчонка, которая смогла бы меня окольцевать!», — со смехом выдаёт Андрей Николаевич. — Ты же буквально два месяца назад говорил нам всё это!

Не удержавшись, я прыснула, вспоминая, с чего именно начались наши отношения.

— Ну, вообще-то изначально в мои планы не входила свадьба, — начинает оправдываться этот плейбой. — Я собирался всего лишь соблазнить её. Ну и родилась она, как оказалось, просто тогда я об этом не знал.

— По-моему, уже поздно спасать свою репутацию, Казанова хренов, — ворчу я в ответ, за что получаю совсем недетский поцелуй в губы.

На мгновение я потеряла нить разговора и вообще забыла, где нахожусь. Ровно до тех пор, пока к нам не кинулась Кира, сдавливая в крепких объятиях нас обоих.

— Наконец-то! — воскликнула она. — Я уж думала поседею, пока у него мозги начнут работать в правильном направлении! Когда свадьба?

— Через две недели, — отвечает парень.

И вот зря он это сказал, честное слово. Потому что о тихом торжестве можно было сразу же забыть: я только успела пикнуть про тихую роспись в кругу родных и была бесцеремонно перебита. А ещё через пару минут меня уже вообще не слышали, так как мать Кирилла начала сокрушаться, что за две недели она не сумеет устроить достойное мероприятие в честь свадьбы любимого сына. Переглянувшись, мы с Демоном дружно закатили глаза и дали отмашку этому тайфуну. В конце концов, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

В связи с таким важным мероприятием пришлось поделиться с Кирой телефоном моей матери, и буквально на следующий день эти две совершенно не похожие друг на друга женщины уже спелись таким дуэтом, словно были знакомы всю жизнь.

Невозможно описать никакими словами тот бедлам, который воцарился в особняке Романовых, пока с обеих сторон шла подготовка к свадьбе, которую я бы с лёгкостью променяла на обычную роспись. Дошло вплоть до того, что моя мама практически переехала сюда, чтобы неотрывно принимать участие в устроении мероприятия. Мне показалось, что она даже немного помолодела, пока от души развлекалась, поддерживая идеи Киры и предлагая собственные. Кирилл относился к этому со снисхождением, а я лишь кривилась, стоило только представить весь этот ужас, через который мне предстоит пройти. Наивные девушки, мечтающие о грандиозной свадьбе, понятия не имеют, о чём говорят. Одна лишь мысль о том, что мне придётся проходить целый день на каблуках, нагоняла на меня такой панический ужас, что я готова была сиюминутно сбежать. Вот только Романов-младший словно читал мои мысли, потому что, стоило мне только кинуть взгляд на входную дверь, как он был тут как тут. И каждый раз выражение его лица говорило о том, что сбежать мне не удастся.

Днём мне ещё удавалось держать лицо, потому что большую часть времени я проводила в универе и старалась не думать о том, что твориться дома. Но как только переступала порог особняка, волосы вставали дыбом.

И вот однажды вечером я не выдержала; до дня свадьбы оставалась неделя. К Кириллу как раз приехали парни, и они впятером отдыхали мужской компанией в бильярдной. До этого я ни разу не нарушала их уединения, понимая, что иногда даже Демону нужно развлекаться в чисто мужском коллективе. А в этот раз я решила поступиться своими правилами, потому что чувствовала, что ещё чуть-чуть — я просто взорвусь от того, как сильно натянуты нервы.

Парни уже успели погонять шары и теперь отдыхали, потягивая какую-то дрянь тёмно-коричневого цвета. На моё появление все отреагировали одинаково: приподнятые брови и немой вопрос на лицах. Не проронив ни слова, я сокращаю расстояние между собой и Кириллом, выхватываю из его рук стакан и опрокидываю в себя содержимое, залпом выпив всё, что в нём было. Самым странным было то, что я даже не поморщилась, но вот руки тряслись мелкой дрожью. Наверняка от волнения, которое отравляло меня с той самой секунды, как мы сказали родителям Кирилла о свадьбе. По телу разлилось приятное тепло, но внутренняя дрожь и метания никуда не делись.