Айрис поняла: если она расторгнет помолвку сейчас, мать никогда ей этого не простит. Их отношения не стали теплее после произошедшего на прошлой неделе, но леди Лэнгли вновь разговаривала с дочерью. Она смягчилась настолько, что завела с Айрис разговор, которого страшатся все матери, а большинство дочерей надеются избежать. Айрис не была исключением.

До этого момента она с нетерпением ждала замужества, не боясь его интимной стороны. Но леди Лэнгли, приняв невозмутимый вид, посоветовала дочери принести с собой в спальню перед первой брачной ночью что-нибудь, во что можно вонзать зубы, дабы без криков протеста впервые выполнить свою супружескую обязанность. И сердце Айрис дрогнуло.

Заметив ее состояние, мать заметила все с тем же невозмутимым видом, что иногда эта сторона замужества может быть весьма приятной. Но все же лучше приготовиться к худшему. Потом леди Лэнгли окончательно успокоила дочь, сообщив, что со временем интимные отношения налаживаются.

В конце своей тирады она посоветовала Айрис приготовиться к невероятной боли, сопровождающей начало супружеских отношений, и не досаждать мужу, обливаясь слезами по этому поводу.

Айрис была почти уверена, что Лукас никогда не причинит ей боли, но мать заявила, что мужчины не всегда могут себя контролировать. Впрочем, во время их последнего разговора Лукас произвел на Айрис именно такое впечатление.

Прежде чем уйти, мать заверила Айрис, что отец приедет на свадьбу, хотя он и не считает уместным посещать дочь в доме бабушки Гарриет.

В конце концов, это в любом случае его обязанность.

Сердце Айрис сжалось от боли при мысли, что ее отец появится на свадьбе только из чувства долга. По обязанности. Неужели он не испытывает к ней ни малейшей привязанности?

В библиотеку вошел лакей, прервав печальные размышления Айрис. Девушка подняла глаза от разложенных на столе бумаг.

– Да?

– Вам письмо, миледи. – Слуга передал молодой леди запечатанное послание из плотной белой пергаментной бумаги.

– Спасибо. – Она кивнула, отпуская слугу, а потом сломала печать и развернула конверт, из которого выпал единственный белый листок.

Айрис быстро пробежала глазами по строкам, после чего перечитала послание еще раз, чтобы удостовериться в том, что она правильно поняла содержание.


Леди Айрис!

Кое-кто может решить, что вас пора поздравить с предстоящим замужеством, но неужели вы всерьез полагаете, что мужчина с безупречной репутацией, коим считается Святой, может обрести счастье рядом с такой женщиной, как вы?

Вам удавалось дурачить все высшее общество на протяжении двадцати лет. Но вы ведь совсем не леди, не так ли? Безгрешный лорд Эштон будет потрясен, когда узнает, что вы всего-навсего незаконнорожденная дочь лорда Лэнгли. Все остальное общество будет потрясено не меньше.

Ваша прогулка по парку с бывшей актрисой – ничто по сравнению с известием о том, что бракосочетание ваших родителей состоялось всего четыре года назад, а не двадцать один, как все наивно полагали.

Если вы хотите сохранить тайну и оставить репутацию ваших родителей незапятнанной, вы расторгнете свою помолвку и исчезнете из жизни Святого.

Столь безупречный джентльмен не сможет быть счастлив рядом с такой женщиной.


Подписи не было. Да и кто решится подписаться под такими омерзительными и жестокими словами?

Первой мыслью Айрис было, что какая-то леди, имевшая виды на Лукаса, узнала ее секрет и с его помощью пытается избавиться от соперницы.

Могла ли мисс де Брие написать это письмо? Нет. Она собиралась выйти замуж и уехать во Францию. Вряд ли она попыталась бы расстроить свадьбу Лукаса. Кроме того, поездка по Гайд-парку, помнится, весьма расстроила ее. Если бы ей хотелось навредить Лукасу и расстроить его помолвку с Айрис, поведение бунтарки было бы ей только на руку.

Но среди представительниц высшего света были и другие леди, желающие выйти замуж за такого знатного и богатого жениха. Например, ее бывшая подруга Сесили Карлайл-Джонс. Ее супруг прожил всего год после их свадьбы, и намерение Сесили сделать выгодную партию ни для кого не являлось секретом.

Сесили испытывала неприязнь к Айрис и ее семье, но как она могла узнать правду о скандальном прошлом лорда и леди Лэнгли?

Отец принял все меры предосторожности, чтобы сохранить обстоятельства своего второго брака в секрете. О нём знали лишь члены семьи да пожилой викарий, совершивший тайный свадебный обряд. Хотя в церковно-приходской книге имелась соответствующая запись. Иначе регистрация брака не была бы законной. Но как кто-то догадался заглянуть в книгу?

Возможно, этот секрет Айрис выплыл случайно? Но каковы бы ни были обстоятельства, тот факт, что кто-то из представителей высшего света узнал секреты семьи сэра Лэнгли, менял многое в судьбе незаконнорожденной.

Айрис не могла стать женой графа, и ее вдруг удивило, как она вообще поверила, что такое возможно. По крайней мере шантажист оказался прав в одном: образец добродетели, коим являлся Святой, в конце концов поймет, что брак с такой женщиной, как Айрис, сулит ему множество неприятностей. В один прекрасный день о ее происхождении узнают все, как и предупреждала ее родителей много лет назад бабушка Гарриет.

Айрис всегда будет незаконнорожденной дочерью человека, которому она не нужна, и никакое благопристойное поведение юной Лэнгли не изменит этого.

Лукас сказал, что она не несет ответственности за прошлое членов своей семьи, но на Айрис лежала ответственность за ее собственные поступки. Желая расторгнуть Помолвку, она уже запятнала свою репутацию.

Как полагала Айрис, долг и честь заставляли Лукаса жениться на женщине, почти такой же скандальной, как и его мать. Айрис не могла позволить ему принести такую жертву.

Письмо шантажиста расставило все по местам.

Она должна расторгнуть помолвку. Не потому, что боялась выйти замуж за мужчину, который ее не любит, а потому, что она слишком его любила и не могла допустить его бесчестия в браке со столь скандальной особой, какой она становилась.

Дрожащей рукой Айрис отложила в сторону листок белого пергамента и написала письмо Лукасу, в котором просила его приехать как можно скорее.


Лукас прибыл в дом леди Апуорт менее чем через полчаса после того, как получил письмо от своей невесты. Оно было коротким и вежливым, но граф почувствовал, что Айрис чем-то встревожена. Если к ней приезжал отец и расстроил ее, Лукас за свои действия не отвечает. Он все еще считал, что именно Лэнгли запер Айрис на крыше.

Лукаса провели в библиотеку, и он с удивлением отметил, что Айрис одна. Она стояла спиной к нему, очевидно, поглощенная изучением книжных полок. Желтый шелк платья Айрис, перехваченный под высокой грудью лентой, ниспадал изящными складками, подчеркивая все ее очарование и женственность.

– Где твоя бабушка?

Айрис уже достаточно рисковала своей репутацией. Кроме того, присутствие седовласой леди помогло бы ему удержать под контролем свое вожделение.

Айрис повернулась. Во всей ее фигуре чувствовалось напряжение.

– Я сказала ей, что мне нужно поговорить с тобой наедине.

– О чем?

Лукасу оставалось надеяться, что Айрис не пустится вновь в обсуждение их взаимоотношений. Он не был уверен, что его самообладание выдержит подобное испытание.

Девушка указала на кресло, стоявшее у камина. Несмотря на то что. день был теплым, в камине пылал огонь.

– Пожалуйста, садитесь, милорд.

Лукас прищурил глаза, услышав подчеркнуто официальное обращение, но подавленное настроение Айрис заставило его сдержаться от иронического замечания. Что-то было не так. Он подождал, пока Айрис займет соседнее кресло, и только после этого сел сам.

А она сосредоточила внимание на руках, сложенных на коленях.

– Мне очень жаль, но я решила, что мы не подходим друг другу, милорд. У меня нет выбора. Я должна расторгнуть нашу помолвку.

Лукас молчал, не зная, что сказать. Если бы он уловил в голосе девушки нотку сомнения, он знал бы, что возразить. Но ее уверенность пронзила его, словно обоюдоострая шпага.

– Могу я спросить, почему?

– Это будет мезальянс, милорд.

– Посмотри на меня, черт возьми! Если ты собираешься нарушить данное мне слово, то хотя бы смотри мне в глаза, пока даешь объяснения. – В душе Лукаса страх боролся с яростью. При одной только мысли о том, что он вот сейчас потеряет Айрис, в его душе образовывалась зияющая пустота. – И все потому, что я не несу романтическую чепуху? Ты хочешь, чтобы я признался тебе в любви?

Айрис подняла голову. В ее глазах блеснули слезы.

– Ты любишь меня? – спросила она, а потом покачала головой: – Лучше бы не любил.

– Но почему? Я буду заботиться о тебе, Айрис. Буду верен тебе, буду тебя защищать. Неужели тебе этого недостаточно?

– Спасибо. Ты оказал мне честь своим желанием связать свою жизнь с моей, но свадьбы не будет. – Голос Айрис сорвался, и ей пришлось глубоко вдохнуть, прежде чем продолжать. – Мне очень жаль, Лукас. Мне не стоило поощрять твои ухаживания. Теперь я это понимаю…

Айрис выглядела ужасно несчастной, и только по этой причине Лукас не встряхнул ее хорошенько. Что за сумбур царит в ее хорошенькой головке?!

– Ты не расторгнешь нашу помолвку, Айрис! – Девушка глубоко вздохнула, а потом посмотрела Лукасу прямо в глаза.

– Расторгну. Это будет честно.

– Твое решение имеет какое-то отношение к твоей нелепой идее, будто я желаю тебя, лишь когда пребываю в гневе? – потребовал ответа Лукас. Он вдруг почувствовал себя втянутым в одну из тех ужасных игр в шарады, столь популярных у леди на званых вечерах. В игру, сценария которой ему не дали и правил которой он. не знал.

– Нет. Мое решение не имеет к этому никакого отношения. – Айрис закусила губу, а потом напряглась, словно взваливала себе на плечи непосильную ношу. – Я помещу объявление о расторжении нашей помолвки в завтрашних газетах, – почти выкрикнула она.