— Мы сегодня же пригласим его на обед! — донесся до Селины раздраженный голос матери. — Я поговорю с кухаркой, и Селина поможет мне составить меню.

— Ей не нужно ничего делать, — проворчал отец. — Ей даже не обязательно присутствовать.

Они рассуждали так, словно она была вещью, способной принести им прибыль. В этой ситуации она ничего не могла сделать. Но может быть, ей удастся помочь Мэриголд…

В дверь постучали, и на пороге появился дворецкий.

— К вам посетитель, — объявил он, не обращая внимания на дурное настроение своих хозяев. Он протянул серебряный поднос с лежавшей на нем визитной карточкой.

Дариус недовольно взял ее и прочитал.

— Иглтон? Не знаю никакого Иглтона. Отошлите его, Селина привстала в кресле, и ее сердце сильно заколотилось.

— Он говорит, что ему нужно обсудить дело, которое может оказаться очень выгодным для вас, мистер Годвин, — сказал дворецкий.

— Хм, — вырвалось у отца. — Пригласи его, но будь неподалеку на тот случай, если его визит окажется нежелательным.

В тот момент, когда Джеймс вошел, сердце девушки замерло. Их взгляды встретились на миг, и Селина заметила, что сегодня его глаза были стального цвета. Ветер на улице немного растрепал его волосы, но Селина не думала, что яркий румянец на его щеках также вызван ветром.

Широкая грудь Джеймса выделялась под его безупречным черным сюртуком. Отец был высоким, но рядом с этим могучим красавцем казался маленьким и тщедушным.

Селина разглядывала Джеймса, его растрепавшиеся волосы, широкие плечи, стройные и крепкие ноги. Когда она заглянула ему в лицо, то затаила дыхание. Ей показалось, что в его выразительных глазах промелькнула ненависть, когда он смотрел на ее отца.

— Иглтон, не так ли? — Отец пренебрежительно взял с подноса карточку.

— Джеймс Иглтон, — поправил Джеймс, напряженно вглядываясь в лицо Дариуса. — Я не буду сегодня утомлять вас подробностями. Вы можете посетить моего адвоката и других поверенных, которых я вам назову, и убедиться; что я говорю правду.

— Правду?

Мэри Годвин развернула желто-зеленый веер.

— Что такое, Дариус? Что ему нужно?

— Пожалуйста, миссис Годвин, не волнуйтесь.

— Вы нас знаете? — удивленно спросила она.

— Конечно, миссис Годвин, — натянуто улыбнулся Джеймс.

— Не надо шутить с нами, — сурово произнес отец.

— Никогда, сэр. Я буду краток. Я являюсь единственным владельцем острова в Южно-Китайском море, где у меня большая торговая флотилия. К тому же у меня значительная собственность в Лондоне и в Дорсете… недалеко от вашего поместья, как я понял.

Улыбка застыла на лице матери, а отец только нахмурился сильнее.

— Это только некоторые из моих владений. Я очень богат, мистер Годвин.

— А что мне до этого, сэр? — спросил Годвин, с беспокойством разглядывая Джеймса.

— Уверен, мистер Годвин, что вас это заинтересует в самом ближайшем будущем. Я намерен жениться на вашей дочери.

Глава 20

— Но почему? Почему такой мужчина выбрал именно ее? — Мэри Годвин отошла от окна своей спальни. — Джеймс Иглтон может получить любую женщину. — Она посмотрела на мужа, сидевшего в кресле. — Что ему нужно от такого глупого ничтожества, как Селина?

— Его мотивы меня не интересуют. Главное — это деньги. Может, мистер Иглтон является отве том на наши молитвы. Ты же слышала, какой собственностью он владеет.

— Но Бертрам уже сделал ей предложение.

— Мы его пока не приняли.

— Если мы разозлим Бертрама, то он может сделать нашу жизнь в высшем обществе невыносимой.

— Нам нечего его бояться. Положись на меня, — заявил Дариус. — Вероятно, у нас могут возникнуть и другие трудности. Что, если Августус пойдет против воли покойного маркиза и выгонит нас из Найтхеда? Дом-то принадлежит ему. — Мэри затронула тему, которой они долго избегали.

Дариус сосредоточенно разглядывал свои ногти.

— Дариус, ответь! — выкрикнула женщина. Ей было неприятно видеть мужа в своей спальне.

— Селину пригласили на бал в замок Кастербриджа, — заговорил он наконец. — Он игнорировал нас столько лет. Но вряд ли он решится изменить ситуацию с поместьем.

— А какое отношение имеет к этому приглашение Селины?

Дариус положил руку на спинку кресла.

— Вероятно, это просто любопытство. Он ведь ничего не знает о причинах изгнания Фрэнсиса. В этом мы можем быть уверены. Но в данный момент меня больше интересует Иглтон.

Мэри прошлась по комнате в новом розовом халате. Этот цвет очень шел ей. Она потрогала золотую цепочку на груди и вспомнила про свое последнее увлечение — молодого конюха Колина. Да, это был приятный повод для возвращения в Найтхед.

— Если мы отдадим ее за Иглтона, то наши денежные проблемы будут решены, — произнес Дариус, не глядя на жену.

— Да, но ведь нет никакого письменного распоряжения о поместье. Старый маркиз сказал, что мы можем оставаться там столько, сколько пожелаем. Только и всего.

Дариус засмеялся:

— Мы же знаем, что Кастербриджи держат свое слово, даже если оно стоило им сына. Бог мой, какая радость охватывает меня при мысли о том, как мы одурачили старика и он лишил Фрэнсиса наследства. Не бойся, моя дорогая, Августус сделан из того же теста. Он исполнит волю своего отца. Так что мы можем оставаться в поместье… пока наконец не доберемся до сокровищ.

Мэри вскинула голову:

— Дариус! Мы искали двадцать лет и ничего не нашли! Двадцать лет!

— Найдем, я это чувствую. И эта свадьба как раз то, что нам нужно.

— Но у нас до сих пор нет ключа. Ты же сам слышал, как мать Фрэнсиса приказывала ему беречь ключ. Без него мы никогда не доберемся до сокровищ.

— Черт бы тебя побрал, — выругался Дариус, оскалившись. — И зачем только я рассказал тебе то, что слышал. Она сказала: «Это ключ. Береги его». А потом она добавила: «Открой силу глаза». Когда ты наконец поймешь, что, может, никакого ключа и нет. Глаз — это и есть ключ, мадам. И мы его найдем.

— Если бы ты тогда подождал, то мы бы все узнали. Дариус отвернулся.

— Сколько раз тебе повторять, что меня едва не обнаружили. Я не мог рисковать и поэтому скрылся. В конце концов, может, я слышал все, что она сказала.

— Нет, — укоризненно покачала головой Мэри. — Это не так. И из-за этого мне пришлось столько лет страдать, напрасно потратив лучшие годы моей жизни.

— Ха, — усмехнулся Дариус. — Лучшие годы твоей жизни! И ты хочешь, чтобы я поверил в это? Да ты всю жизнь развлекалась с юнцами. Ты хоть представляешь, что они говорят о тебе? Ты не хотела видеть настоящего мужчину! Именно поэтому ты так и не смогла родить мне сына!

Она зажмурилась и закрыла уши.

— Ты просто ревнуешь, — прошептала Мэри. — Ревнуешь, потому что я равнодушна к твоим грязным утехам.

В комнате стало тихо. Мэри открыла глаза и посмотрела на бесстрастное лицо мужа. Что бы ни случилось, она не должна терять хладнокровия, не должна давать ему шанс лишить ее этих проклятых сокровищ. Они найдут их.

— Иногда меня беспокоит, что Фрэнсис может вернуться, — едва слышно сказала она.

— Он не вернется, — ответил Дариус и поудобнее устроился в кресле. — Мы уже много раз говорили об этом. Он и сейчас ничего не узнает, ведь его отец умер. Все вышло так, как мы хотели.

— Ты прав, — согласилась она.

— Меня радует, что ты согласна со мной. Фрэнсис поверил, что его отец узнал про визит в бордель, и доказательство тому — перстень. Он знал, что его старик был глубоко религиозным и любил жену Фрэнсиса как свою дочь.

— Да, — ответила Мэри. — Эта глупая Софи считала, что ее муж просто не мог развлекаться с какой-то проституткой. И Фрэнсис поверил, что отец прогнал его из-за Софи.

— Именно так, — подтвердил Дариус. — Наверное, твоя ненависть смягчилась, а? Ты ведь ненавидела Софи, потому что Фрэнсис выбрал ее, а не тебя.

Мэри отвернулась.

— Я никогда не любила его. Это он хотел меня. И он женился на ней только потому, что не мог получить меня. — Ну не важно, — примирительно произнес Дариус. — Главное, что мы добились своего. За наше молчание старый маркиз отдал нам Найтхед. Слава Богу, он ничего не знал о сокровищах, которые столько поколений передавались от матери к дочери, а потом должны были достаться дураку Фрэнсису.

Они засмеялись, и Мэри немного смягчилась.

— Дариус, что ты собираешься сегодня делать?

— У меня есть неотложное дело. Я собираюсь пойти к Итону и принять его предложение.

Глава 21

Туман, поднимавшийся с реки, щекотал Селине нос и горло. Она хотела надеть ботинки, но их каблуки сильно стучали бы по мощеной улице. Увидев впереди рыжую женщину, она крикнула:

— Подожди, Мэриголд! Подожди!

Эхо гулко разнесло ее голос по узкой улочке. Шедшая впереди женщина остановилась возле одинокого желтого фонаря. Ее ярко-рыжие волосы отливали золотом.

— Мэриголд, позволь мне помочь тебе.

Селина хотела сделать это ради Дэвида. Может, если она покажет ему, что может оказаться полезной, он позволит ей помогать и после того… Она не хотела сейчас думать о Джеймсе, о его великодушном предложении. Она старалась не думать, как он едва кивнул в ее сторону, прежде чем уйти. Это походило на холодный кивок незнакомца.

— Мэриголд! — Селина заторопилась к остановившейся женщине, которая медленно повернулась к ней.

— Что тебе нужно? — послышался звонкий голос.

— Помочь тебе. — Селина решила не приближаться, чтобы та не испугалась.

— В чем мне помочь?

— Изменить твою жизнь.

Мэриголд не уходила, но и не отвечала, напряженно вглядываясь в лицо Селины. Откуда-то доносилась веселая песня.

— А что плохого в моей жизни? — Женщина гордо выпрямилась. — Кто ты такая, чтобы приходить сюда и требовать, чтобы я изменила свою жизнь?

Селина поглубже закуталась в накидку и оглянулась по сторонам. Она убедила дворецкого нанять ей кеб, как делал Дэвид, но сейчас девушке стало страшно.