Хмурюсь, чувствуя себя дураком. Какое мне дело до того, с кем она переписывается и кто заставляет ее улыбаться?

Очевидно, она в полном порядке и уже справилась с нашим разрывом. Возможно, ее бывший парень помог ей в этом.

«Разрывом – будто то, что мы делали, было чем-то большим, чем просто секс».

Я прохожу к одному из множества свободных мест и сажусь на противоположной стороне. Мы почти напротив друг друга. Поставив сумку на пол, я смотрю на нее с целью, чтобы она меня заметила.

До зуда в ладонях хочется выпить и закурить.

Мне кажется, я пялюсь на нее целую вечность, прежде чем Лиса поднимает голову и замечает меня. На ее лице не возникает никаких эмоций, она скользит по мне невыразительным взглядом, прежде чем вновь уткнуться в свой телефон.

Серьезно?

Я хмыкаю про себя: меня что, задевает ее реакция? Это не должно быть проблемой. Тогда какого?

Может я и не вызываю у нее интереса, но сам не перестаю рассматривать ее. Мои глаза опускаются на ее ноги, обтянутые дымчато-серыми джинсами. Лиса принимается покачивать ногой, обутой в ботинок из коричневой замши на высоком каблуке, а я вдруг вспоминаю, как ее стройные длинные ножки обхватывали меня, пока я загонял себя в нее – теплую, влажную и стонущую от каждого моего толчка. Как ее киска сжималась вокруг меня, когда она кончала, зажмурившись и подрагивая всем телом.

Я тяжело сглатываю и быстро смотрю в сторону, понимая, что начинаю возбуждаться, а заходить в самолет со стояком так себе идея. Как и перспектива просидеть рядом с Лисой весь полет – билеты были куплены до того, как мы поругались.

Боковым зрением улавливаю движение напротив. Поднявшись, Лиса куда-то уходит. В голове мелькает безумная мысль пойти за ней, затащить в туалет и трахнуть.

Интересно, она бы позволила мне?

«Несомненно. Ведь ты всего лишь назвал ее шлюхой. Почему нет?», – отзывается едкий голос внутри.

Я сдавливаю пальцами переносицу, ниже сползая на сиденье.

«Блядь, когда там уже посадка?»

Как только я об этом думаю, женский голос по громкоговорителю сообщает, что наш рейс откладывается на два часа из-за погодных условий – в Массачусетсе набирает силу шторм.

Отлично! Какой-нибудь пиздец должен был случиться. Почему я не удивлен?

Поднявшись, я подхожу к информационному табло – все рейсы в Северо-Восточном направлении отложены. Хорошо, если мы вылетим через два часа. А если нет?

Когда я возвращаюсь к своему месту, Лиса уже тоже вернулась. В одной руке у нее стакан из Старбакс, в другой мобильный. Она говорит кому-то по телефону, что рейс задерживают.

Я достаю свой мобильный – по большей части, чтобы не пялиться на нее, убеждая себя, что меня не волнует, с кем она разговаривает. Голос ее звучит приглушенно, но обрывки фраз все равно долетают до меня.

Что, если это ее бывший? Дилан, кажется. Или он больше не бывший?

«Хватит уже страдать этой херней!»

– Это нечестно – я хотела бы быть там, но вместо этого застряла в аэропорту, – с разочарованием жалуется в трубку Лиса. Я не могу не подслушивать, хотя мне и хочется сделать вид, что ее здесь нет.

Она вновь понижает голос, и я больше не могу услышать, о чем она говорит. Очевидно, что она недовольна тем, что застряла здесь со мной. Для меня это тоже ни разу не праздник. Особенно когда постоянно думаю о том, чтобы оказаться в ней.

«Боже, у тебя докторская степень, множество серьезных публикаций, признание. Тебе пророчат Нобелевскую премию, а ты не можешь справиться с тягой к хорошенькой девчонке".

Я открываю сохраненные фотографии на своем телефоне, которые присылала мне Лиса в то время, когда не делала вид, что я не существую. Я создал специальный альбом для нее, и мне бы не хотелось, чтобы кто-то когда-то увидел эти фото. На большинстве из них она полностью обнаженная, в провокационных позах.

В поездке в Калифорнию, когда я не был занят работой или тем, что искал причины, по которым не могу быть с ней, я открывал эти фото и порой, не сдерживаясь, дрочил на них.

«Молодец, доктор Эверет. Ты просто чертов гений!»

Я листаю фото, чувствуя себя долбанным мазохистом. На одном из них Лиса, вытянувшись на постели, смотрит в камеру своим томным, влажным и обещающим взглядом. На ней ничего нет, я могу рассмотреть каждый изгиб ее великолепного тела: твердые соски округлой груди, которая идеально ложилась в мои ладони.

«Нахер! Пора это прекращать!»

Злясь на себя, я выхожу из альбома и блокирую телефон, замечая, что она закончила разговор и теперь смотрит на меня. Застигнутая врасплох, Лиса поспешно отворачивается, и я вижу, как на ее щеках проступает легкий румянец.

В этот момент поступает объявление, что наш рейс отложен как минимум до завтрашнего утра.

ЛИСА

Я думала, что сидеть час полета рядом с Мейсоном будет тем еще «весельем», но в сравнении с восьмичасовой поездкой в машине это просто ерунда.

Когда наш рейс отложили на неопределенное время, Мейсон взял в прокате аэропорта Форд и вот уже двадцать минут как мы ехали в направлении Олбани. За окном уже стали сгущаться сумерки, поэтому было решено (не мной), что в Олбани мы переночуем в отеле, а утром выедем в Бостон.

Мейсон ведет машину, не отвлекаясь от дороги. Я потихоньку дурею, не зная, чем себя занять. Эта поездка может обернуться настоящей пыткой.

Какого черта шторм решил разыграться именно сегодня?

Для начала надо как-то перетерпеть следующие три часа. Я тянусь к магнитоле и включаю радио с какой-то кантри-станцией. Мейсон косится на меня – впервые с того момента, как мы выехали.

– Не против? – Вскинув брови, я указываю на магнитолу, но на моем лице выражение: «Мне на самом деле плевать, что ты думаешь».

Он лишь едва заметно качает головой, вновь полностью сосредотачиваясь на дороге. Если я вынуждена торчать с ним в одной машине, пусть это хотя бы будет удобно.

Я скидываю ботинки и поднимаю ноги на консоль, тихонько подпевая под музыку. Бессовестный Кори! Мой братец умчался на Ки-Вест, сообщив мне об этом уже с острова. И пока он там развлекается, мне приходится терпеть общество моего экс-любовника.

Это нечестно! Хотя я все равно не смогла бы уехать сейчас во Флориду.

Я вздыхаю, подавляя грусть и нехорошее предчувствие, связанное со всей этой затеей, из-за которой оказалась в этой машине.

* * *

Сразу после регистрации в отеле я запираюсь в своем номере, испытывая облегчение – наконец-то я могу расслабиться. В машине всю дорогу ощущалось гнетущее напряжение, а ведь мы с Мейсоном не разговаривали друг с другом! Только перед тем, как мы разошлись по своим комнатам, он скупо обронил, что выезжаем в восемь.

Я ничего не ответила.

Если так и дальше пойдет, не представляю, как мы продержимся до конца семестра. Эта игра в молчанку не может длиться вечность.

Я принимаю душ. Часы показывают только начало десятого и спать мне еще не хочется. Я вспоминаю, что с самого завтрака ничего не ела. Можно что-нибудь заказать в номер, но я решаю выйти и осмотреться.

Одевшись, я выхожу в коридор и смотрю на дверь напротив, за которой находится Мейсон. Сегодня весь день мы вели себя, будто два чужака друг с другом и мне это не нравится. От того, что все так обернулось, мне становится грустно. Несмотря на обиду, которую нанес мне Мейсон и его шантаж с угрозами, я не хочу быть врагами с ним. Хотя бы в память о том хорошем, что у нас было.

Я улыбаюсь, вспомнив о наших с ним разговорах, его едва уловимой усмешке, когда я говорила что-то, что казалось ему забавным. Вспоминаю его обжигающий взгляд; силу его рук и как чувствовала их на себе.

Я моргаю, опомнившись, и прогоняю наваждение. Все это было иллюзией. Обманом. Что-то, что я приняла за настоящее. А для него это была просто волнующая интрижка с развратной студенткой. Пошлой и ничего не стоящей.

* * *

Отель, в котором мы остановились, небольшой, но вполне уютный. Мне здесь нравится и не последнюю роль для меня сыграл бар. Его стены обшиты деревянными панелями, из ретро-светильников льется теплый желтый свет, создавая свою приятную атмосферу.

Я сажусь за старинную, прожившую долгую жизнь барную стойку из массивного дерева и заказываю себе сэндвичи с курицей и джин с тоником – думаю, я это заслужила. Надо смыть стресс.

Покончив с едой, я не спеша потягиваю свой напиток, оглядывая бар. Посетителей не много – в основном одиночки, как и я, которых ночь застала в дороге. Я не планирую задерживаться здесь надолго – пара напитков и отправлюсь в постель.

«Господи, помоги мне пережить завтрашний день», – проглатывая джин, про себя молюсь я.

Слышу, как кого-то приветствует бармен, интересуясь, что сэр будет пить. Чуть повернув голову вправо, к внезапной досаде вижу Мейсона. Ну, этого можно было ожидать, и все равно его появление вызывает во мне раздражение. Теперь придется задержаться, чтобы он вдруг не возомнил, что я сбегаю из-за него.

«Мог и баром в номере воспользоваться, если так хотелось выпить», – едко думаю я. – «Я сюда первая пришла и не обязана уходить!»

Мое внутреннее возмущение прерывает появление парня, которого я заметила ранее – он сидел в углу в одиночестве. Парень садится рядом, обращаясь ко мне:

– Вы не против?

Я качаю головой, хотя возле бара полно свободных мест. Но разве я могу запретить ему сесть рядом?

– Я Дэниел, кстати.

Он смотрит на меня в ожидании, что я также представлюсь. Я с трудом подавляю протяжный вздох: вот совсем не в настроении, чтобы меня клеил чувак из бара, хотя этот Дэниел вполне ничего: пахнет приятно, стрижка модная.

– Лиса.

– Могу я угостить тебя, Лиса? – Новый знакомый не сводит с меня открытого, вполне ожидаемого взгляда, в котором и без слов все понятно.